С ревом ее накрыло изменение, глаза застлала красная пелена, будто кто-то просто нацепил ей на лоб козырек. Вдруг эмоциональное напряжение каждого живого существа в клубе ворвалось в ее голову, стены и пол исчезли, их место заняли пороки и отчаяние, злоба и похоть, жестокость и боль, такие же осязаемые для нее, как когда-то здание клуба.
Симпат в ней запел «давай-ка поиграем» и был готов пустить на кожсырье стадо самодовольных, измотанных людей снаружи.
***
Когда Хекс ушла, будто танцпол охватило пламя, а где огнетушитель знала она одна, Джон откинулся на спинку дивана. Картинка в его голове рассеялась, и досадливое покалывание на коже начало утихать, но вот эрекция не собиралась верить этому «о, ну, может в другой раз».
Его член был тверд и заперт за ширинкой джинсов.
Дерьмо, подумал Джон. Вот дерьмо. Просто... дерьмо.
– Ты обломщик, Блэй, – пробормотал Куин.
– Прости, – сказал Блэй, опустившись на диван и раздав пиво. – Прости… Проклятье.
А, ну это все меняет.
– Знаешь, она реально на тебя запала, – сказал Блэй с намеком восхищения. – То есть, я думал мы пришли сюда, чтобы ты просто поглазел на нее. Но я не знал, что она смотрит на тебя точно так же.
Джон опустил голову, чтобы спрятать щеки, когда те по краске затмили рыжину волос Блэя.
– Джон, ты знаешь, где ее офис. – Куин не отвел взгляд, когда поднес ко рту свежее пиво и сделал большой глоток. – Иди. Сейчас. Хоть один из нас получит небольшую разрядку.
Джон наклонился на спинку и потер бедра, думая о том же. Но хватит ли ему смелости? Что, если он подойдет к ней, а она его отошьет?
Что, если он снова потеряет эрекцию?
Но, вспомнив, что видел в своей голове, он не так уж и волновался об этом. Он был готов к оргазму прямо там, где сидел.
– Можешь пойти в ее офис один, – тихо продолжил Куин. – Я подожду в холле и обеспечу, чтобы вас никто не побеспокоил. Ты будешь в безопасности, а все происходящее между вами – только между вами.
Джон подумал о том единственном разе, когда они с Хекс остались наедине в замкнутом пространстве. Дело было в августе, в мужской уборной, располагавшейся наверху, где она нашла его, настолько пьяного, что он на ногах стоять не мог. Но даже в таком состоянии, один взгляд на нее – и он был готов приступать к действию, отчаянно желая оказаться у ее лона… и благодаря уверенности, плескавшейся через край из-за «Короны», он набрался грандиозной решимости подойти к ней и написать небольшое послание на бумажном полотенце – ответ на то, что она сама требовала от него.
Все по-честному. Он хотел, чтобы она произносила его имя, когда доводила себя до оргазма.
С тех пор в клубе они оставались на расстоянии, но в постели оказывались чертовски близко друг к другу – и Джон знал, она делала именно так, как он написал; это ясно по тому, как она смотрит на него. И сегодняшний небольшой телепатический обмен тем, чем, по ее мнению, они должны заниматься в одной из тех уборных, доказывал, что даже она, время от времени, следует приказам.
Куин положил руку на предплечье Джона, и, подняв взгляд, парень показал: «Выбор момента – это все, Джон».
Очень даже верно. Она хотела его, и сегодня это было не просто фантазией, вроде «дома сам с собой». Джон не знал, что изменилось, или что послужило толчком для нее, но его член ни капли не заботился о такого рода деталях.
Важен лишь исход.
Буквально.
К тому же, черт возьми, он что, всю жизнь собрался оставаться девственником только из-за того, что с ним сделали целую вечность назад? Нужный момент – это все, и ему осточертело полагаться на свои руки, лишая себя того, чего он действительно хотел.
Джон поднялся на ноги и кивнул Куину.
– Славя яйцам, – сказал парень, соскальзывая с дивана. – Блэй, мы скоро вернемся.
– Не торопитесь. И, Джон, удачи, ладно?
Джон похлопал друга по плечу и поправил джинсы прежде, чем выйти из VIP-секции. Они с Куином прошли мимо вышибал, стоявших у бархатного каната, а затем мимо извивающихся потных танцовщиц, зажимающихся друг с другом, людей и толпы, собравшейся у большого бара, где наливали в последний раз. Хекс не было поблизости, и он задумался, не ушла ли она на ночь?
Нет, подумал он. Она должна быть где-то здесь, потому что Рива не было видно.
– Может, она уже у себя в офисе, – сказал Куин.
Пока они поднимались наверх, он вспомнил о том, как впервые встретил ее. Кстати о неверных шагах. Она протащила его по этому коридору, а затем допрашивала, когда увидела, как он засовывал за пояс пистолет, чтобы Куин и Блэй могли спокойно поразвлечься с женщинами. Так она узнала его имя и о связи с Рофом и Братством, и то, как она обращалась с ним, заводило, как ничто другое… когда он преодолел убеждение, что Хекс от него и мокрого места не оставит.
– Я подожду здесь. – Куин остановился в начале коридора. – Все будет хорошо.
Джон кивнул, и затем переставил ноги, а потом еще раз, с каждым шагом коридор становился все темнее и темнее. Подойдя к ее двери, он не стал останавливаться, чтобы собраться с духом, поскольку слишком боялся, что превратится в мямлю и вернется к приятелю.
Да, ну и как по-бабски это будет выглядеть?
Кроме того, он хотел этого. Ему это было нужно.
Джон поднял руку, чтобы постучаться… и замер. Кровь. Он почувствовал… кровь.
Ее кровь.
Джон без раздумий ворвался в комнату и…
О. Боже, беззвучно произнес он.
Хекс резко подняла голову, оторвавшись от дел, и от ее вида у него зажгло глаза. На ней не было брюк – они свисали с края стула, на ногах полосами размазана ее собственная кровь… кровь, которая лилась из-под шипованых скоб, обернутых вокруг ее ляжек. Одна ее нога, на которой был черный ботинок, закинута на стол и она… затягивала эти скобы еще туже?
– Иди нахрен отсюда!
Почему? – сказал он одними губами, подходя к ней и протягивая руку. О... Боже, ты должна остановиться.
Издав гортанное рычание, она указала на него пальцем:
– Не подходи ко мне.
Джон начал жестикулировать быстро и путано, хоть она и не понимала язык жестов:
«Зачем ты делаешь это с собой…»
– Убирайся отсюда. Сейчас же.
Почему? – он молча закричал на нее.
Будто в ответ ее глаза вспыхнули рубиново-красным, словно цветные лампочки зажглись в ее голове, и Джон застыл на месте.
В мире Братства на такое было способно лишь одно существо.
– Иди.
Джон развернулся и бросился к двери. Добравшись до ручки, он увидел, что ее можно закрыть изнутри, и, быстрым движением повернув стальную защелку, он запер Хекс, чтобы никто ее не увидел.
Дойдя до Куина, он не остановился, а просто продолжил идти, не заботясь, следует ли за ним его друг и личный охранник.
Из всего, что он когда-либо мог о ней узнать, одно ему даже в голову не приходило.
Хекс была чертовым симпатом.
Глава 25
На другом конце Колдвелла, на улице, окруженной деревьями, внутри роскошных апартаментов, в кресле, обтянутом темным бархатом, сидел Лэш. Рядом с ним находилось то малое, что осталось от стильных, состоятельных людей, живших до него в этом месте. Ряды прекрасных узорчатых штор тянулись от пола до потолка, подчеркивая фонари, склонившиеся над тротуаром.
Лэш любил чертовы драпировки. Темно-красные, золотые, черные и окаймленные золотой атласной отделкой размером с жемчуг. В своем пышном великолепии они напомнили ему о временах, когда он жил в том большом Тюдорском особняке, возвышавшемся на холме.
Он скучал по элегантности той жизни. О прислуге. Еде. Машинах.
Он столько времени проводил среди низшего класса.
Черт, человеческогонизшего класса, учитывая омут, откуда вылавливали лессеров.
Он потянулся к одной из штор и погладил ее, игнорируя облако пыли, поднявшееся в спертом воздухе, как только он прикоснулся к ней. Мило. Такая тяжелая и прочная, ни в ткани, ни в краске, ни в сделанной вручную кайме или кромке, – в ней нет ничего дешевого.
Касаясь ее, он понял, что хотел иметь собственный хороший дом, и подумал, что этот коттедж вполне может им стать. По словам Мистера Д, Общество Лессенинг владело этим местом последние три года, собственность была куплена Старшим лессером, убежденным, что где-то здесь живут вампиры. Гараж на две машины находился на заднем дворе, который обеспечивал уединенность, и дом был настолько близок к тому изяществу, к которому стремился Лэш.
Зашел Грэйди, держа возле уха телефон, он наворачивал очередной за последние два часа, круг по дому. Пока он говорил, голос парня эхом отражался от высоких разукрашенных потолков.
Хорошенько мотивированный своими надпочечниками, парень выдал имена семи дилеров, и сейчас обзванивал их одного за другим, обстряпывая себе путь для встреч.
Лэш посмотрел на клочок бумаги с составленным Грэйди списком. Подлинность имен докажет лишь время, но одно из них определенно было точным. Седьмого человека, чье имя было обведено черным в конце списка, Лэш знал: Преподобный.
Также известный, как Ривендж, сын Ремпуна. Владелец клуба ЗироСам.
Также известный, как подонок с обостренным чувством территории, который выпер Лэша из клуба, потому что тот продал пару граммов. Черт, Лэш поверить не мог, что раньше об этом не подумал. Конечно, Ривендж будет в этом списке. Черт, он был рекой, породившей все ручейки, парнем, с которым выходцы из Южной Америки и китайские фабрики работали напрямую.
Так даже интересней.
– Хорошо, тогда увидимся, – сказал Грэйди в телефон. Повесив трубку, он обернулся. – У меня нет номера Преподобного.
– Но ты ведь знаешь, где его найти. – О, да. Все в этом бизнесе от толкачей до принимающих и полиции знали, где зависает парень, и даже удивительно, что место до сих пор не прикрыли.
– Ну, с этим будут проблемы. Мне в ЗироСам ход заказан.