– Родная, так больше продолжаться не может! Сходи к врачу! – сказал я сегодня утром, когда жена опять вышла из ванной позеленевшая.
– Я норм.
– Если ты не поедешь, я сам тебя отвезу! У нас ведь через три дня свадебное путешествие! Как ты полетишь в таком состоянии?
– Не знаю, – говорит устало и садится на кровать. Приседаю рядышком и заглядываю в любимые зелёные глаза, в которых читается испуг. Нет, так дело не пойдёт, с ней явно что-то не так.
– Саш, а может, я отравилась?
– Прошёл месяц. Чем ты травишься?
– Не знаю.
– И я не знаю. Поэтому езжай в больницу. Иначе я сам отвезу тебя уже связанную!
– Звучит заманчиво, – посмеивается, а я обнимаю исхудавшее тельце. Теперь мне страшно.
И вот уже час дня, я заканчиваю с работой, раздавая последние рекомендации, и жду звонка Кристины. Но его всё нет. Не выдержав, я сам начинаю ей названивать, но жена не берёт трубку! Набираю охрану, и мне говорят, что Кристина только покинула больницу и едет ко мне.
Неужели с ней случилось что-то плохое?
Дожидаться в кабинете я больше не могу, поэтому иду встречать супругу на улицу.
Не проходит и получаса, как её гоночная машинка влетает на территорию и мчится прямо ко мне. Ого, кажется, Крис оклемалась. Ей что, дали чудо-лекарство?
Жена демонстрирует мастерство парковки с пируэтами, а потом буквально вылетает из машины и идёт ко мне с убийственным взглядом.
– Саша, какого чёрта?! – чуть ли не рычит она, подойдя ближе и буквально впихивая мне в руки какую-ту бумажку.
Я растерянно изучаю её и всё равно ничего не понимаю. Там написано, что у Гордеевой Кристины Аркадьевны нет какой-то спирали.
– Родная, успокойся и объясни, что не так. Я не понимаю.
– Не понимаешь? Саша, у меня нет спирали!
– Нет – и хорошо. А это вообще что?
– А это, мой дорогой супруг, такая штучка, которая должна была защитить меня от беременности! Но ты своим агрегатом её сломал! И теперь её нет, а ребёнок есть! – И ошарашенному мне суют в руки ещё одну справку, где написано, что моя жена беременна! Срок ещё очень маленький, но факт есть факт! Невероятно!
Стою со счастливой улыбкой и как идиот перечитываю справку.
– Саша, ты со мной? Ты слышал, что я тебе сказала? – уже мягче спрашивает она. – Ты против, да?
– Что? Нет! Родная, я счастлив!
– Но ты говорил, что не хочешь детей так скоро. Мы же планировали попутешествовать.
– А мы и будем путешествовать. Только уже вчетвером.
– Почему вчетвером? У меня один ребёнок! – смеётся, когда я крепко обнимаю её.
– А четвёртой будет няня, которую я найду. И пока она будет присматривать за нашим чадом, я буду до безумия любить свою змейку! Родная, это лучший подарок, и я очень счастлив! – произношу, приподнимая её подбородок.
– Ты правда рад?
– Очень! Ты лучшее, что случилось со мной, моя дорогая! Я любил, люблю и буду любить тебя до конца наших дней, моя безумная малышка.
– И я люблю тебя, мой грозный начальник, – шепчет мне в губы, после чего я дарю сладкий поцелуй своему сокровищу, которое никому не отдам.
Нам дали второй шанс, и мы им воспользовались! Да, было нелегко, но, когда действительно любишь, прощаешь многое и многим готов пожертвовать.
И это наша история любви!
Кристина
Такой важной новостью я хотела поделиться не только с Сашей, но и с той, кто давно уже покинула меня, но оставшись в моём сердце навсегда. Покупаю пышный букет цветов и прошу отвезти меня на кладбище. Охрана ни о чём больше не спрашивает и везёт куда надо.
Дорога занимает немного времени, и вот я уже иду по знакомой тропинке к нужной могиле. Стоит свернуть за угол, как я замираю, так как вижу Аркадия. Он сидит на лавочке и пустым взглядом смотрит на памятник, около которого лежит красивый букет.
Уже думаю уйти, как вспоминаю слова Саши о том, что отец на самом деле любит меня и мечтает помириться. Муж попросил меня хотя бы попытаться поговорить с Аркадием без шуток и подколов. Но, если честно, я с трудом представляла наш душевный разговор.
Впрочем, видно, тот самый момент настал.
Разворачиваюсь и иду к тому месту, с которого и началась наша вражда.
– Крис? – удивлённо спрашивает отец, поднимаясь.
– Здравствуй, Аркадий. Не против? – Останавливаюсь и кладу свой букет рядом с его.
Мужчина кивает, а потом опять с грустью смотрит на памятник. Странно, я думала, он тут редко бывает.
– Ты, наверное, хочешь знать, что я тут делаю? – начинает он разговор первым.
– Не скрою, мне любопытно.
– Мы познакомились с твоей матерью именно в этот день. Так что для меня это важная дата. Я каждый год посещаю её и дарю цветы, которые она любила.
Неожиданно и меня это трогает. Прошло столько времени, а он помнит и приезжает. Немногие бы такое делали, а значит, Аркадий и правда любил мать.
– А ты приехала попрощаться перед отъездом?
– Нет. Я… Я беременна, – шепчу и смотрю, как отец замирает, а через секунду начинает улыбаться. Поворачивается ко мне и с радостью произносит:
– Поздравляю! Света тоже была бы счастлива.
Да, была бы, если бы не ты! Злоба опять начинает пробуждаться во мне, но я вспоминаю Сашу и данное ему обещание попробовать пообщаться с отцом нормально.
– Аркадий, мы можем поговорить о прошлом? – решаюсь и нервно сглатываю.
Мужчина вздрагивает, а потом с какой-то радостью кивает.
– Я давно ждал этого. Спрашивай, моя хорошая.
– Ты хотел меня? Или я стала неожиданностью?
– Хотел, и Света хотела. Ей не нужны были подарки, тачки, квартиры украшения… Она мечтала об ином. О ребёнке. И я старался ей его дать. Ты появилась в любви, Кристина.
– Тогда почему ты не любил меня? К чему были все эти интернаты, закрытые школы? Зачем ты вообще решил забрать нас с мамой? Мы и без тебя жили хорошо. Зачем ты разрушил нам мирок? – произношу с горечью и вижу, как с болью во взгляде Аркадий сжимает кулаки.
– Хорошие вопросы. И я рад, что ты спросила об этом именно сейчас. Возможно, когда ты сама станешь матерью, ты всё-таки поймёшь меня.
Это он о чём? Что вообще тогда произошло?
– Кристина, скажи, а ты помнишь, как твоя мать пила таблетки?
Лекарства? Напрягаю память и пытаюсь вспомнить хоть что-то. Всё же тогда я была ребёнком, и многое уже давно стёрлось. Но действительно, по утрам мать всегда пила беленькие капсулы, а мне давала жевательные витаминки.
– Кажется, да. Но я не знаю, что это было.
– Депрессанты. Несмотря на то, что Света очень хотела ребенка, она не была готова стать матерью. Постродовая депрессия, как мне сказали. Их прописали ей после того, как твоя мать оставила тебя в коляске у лавочки, а сама ушла. Недалеко, всего лишь до магазина. Но когда я приехал, она стояла в стороне и пустым взглядом смотрела на плачущую тебя. Материнство – тяжёлая ноша, а она была одна.
– Она оставила меня? Бросила? – Даже не верится.
– Она была больна, Крис, не вини её. Да и я примчался вовремя. После я отвёз её в больницу и описал, что было. Диагноз поставили быстро и прописали лекарства. С тех пор я стал наведываться чаще, проверяя, как ты. Потом всё нормализовалась, и мои визиты превратились в редкость. Думаю, именно их ты и помнишь. А как я носил тебя на руках, пока твоя мать была не в себе, в твоей памяти не сохранилось. Как я баюкал тебя в колыбели, как кормил из бутылочки, когда Света закрывалась на кухне от твоего плача… Именно с тобой я познал отцовство. Ольга-то сразу наняла штат нянек, и за парнями присматривали. Я их плачущими и не помню, а вот ты – другое дело.
Вздрагиваю и в шоке смотрю на отца.
– И ты не забрал меня?
– Хотел, но Света молила оставить тебя и обещала принимать лекарства. Я поверил ей, но на всякий случай мои люди дежурили поблизости.
– Она вылечилась?
– Не до конца. Заскоки порой случались. И когда она решила уехать с тобой в другой город, это стало последней каплей. Ведь там я бы не смог за тобой присматривать. Я отказал ей и приказал переехать ко мне. Тогда у меня как раз начались проблемы и разборки личного характера. Было непростое время, Крис, многие погибли. И спрятать вас у себя казалось лучшим вариантом. Ведь ты сама уже знаешь, насколько жесток наш мир. В нём не щадят даже детей, тем более от любовниц. Так что ты была под ударом, я не мог этого допустить.
Увы, но да, теперь я понимаю его. Если кто-то мешает, любые средства хороши.
– Мать знала о неприятностях?
– Да, потому и торопилась с переездом.
– И ты приехал и забрал меня?
– Да. Я знал, что ты самое дорогое для неё и она обязательно придёт следом. Но Света оказалась слаба. Она наглоталась таблеток и выбрала другой путь. Не суди её строго, Крис. А я и правда хотел как лучше.
Теперь картина предстаёт в других красках. Ох, мама, что же ты наделала! Даже если бы мы сбежали, нас бы нашли! Князев – слишком лакомый кусочек. И раз под него копали, мы были под ударом.
– Тогда почему ты не оставил меня у себя в доме? Сам ведь сказал, что любил.
– Именно потому что любил, я и прятал тебя в интернатах и закрытых школах. Ты проходила под другими именами, и мало кто знал, что ты моя дочь. Я не мог подвергать тебя той же опасности, что и Виктора с Сергеем. Наверно, ты не в курсе, но парней как-то выкрали. Я еле успел их спасти. И я не мог допустить, чтобы такое произошло и с тобой. Дочка, ты сама почти мать. Как бы ты поступила на моём месте, зная, что вокруг тебя опасность? Вот я и спрятал тебя. А ещё я давно создал счёт на твоё имя, куда ежемесячно поступают деньги. И я создам такой же счёт и для твоего ребенка! – говорит уверенно, а я накрываю свой живот ладонью.
Неужели человек, которого я столько времени ненавидела, оказался иным?
– Почему ты молчал и не рассказал обо всём раньше?
Аркадий с грустью усмехается и смотрит на памятник.
– Я хотел, чтобы ты любила её. Она была светлым воспоминанием, которое давало тебе силы. Если бы я всё рассказал, не уверен, что ты бы выжила. А так ты ненавидела меня… Это был стимул, который спас тебя. И моя кара за то, что я не сберёг вас и не дал вам лучшей жизни.