— Я не способная. Так мне говорили.
— Что ж, это означает, что двое людей пишут одну книгу. Или письмо.
— Не понимаю, как у них это получится.
— Я покажу тебе. Увидишь, у нас отлично получится, быстро и легко. Кому ты пишешь?
Она ответила не сразу:
— Мисс Браун.
— А кто такая мисс Браун?
— Она работала в школе.
— Хочешь сказать, одна из учительниц? Мирри внимательно посмотрела на него:
— Там было две мисс Браун. Я пишу мисс Этель Браун, потому что обещала написать ей и рассказать, как мне живется.
— Прекрасно, это не займет у нас много времени. Сколько ты написала?
Мирри подняла листок бумаги и прочитала:
— «Дорогая мисс Браун!
Я обещала написать вам и вот пишу. Надеюсь, у вас все в порядке. Это очень красивое место. В доме семнадцать комнат, не считая подсобных помещений. Некоторые большие. Часть ванных комнат переделали из спален, потому что когда строили дом, то не позаботились о ваннах. Это называется георгианский стиль. В доме полно красивых вещей, а в столовой — серебряных блюд с крышками. Все очень добры ко мне, даже» Джорджина. Вы говорили, что этого не будет, но она очень мила. Дядя Джонатан очень добрый. Он дал мне чек на сто фунтов, чтобы я купила себе платье для танцев и другие вещи. У меня было белое платье с оборками. Он надарил мне массу вещей. По-моему, у него куча денег. Он говорит, что я ему вроде дочери, и он запишет это в завещании. Это добрый поступок». — Она подняла глаза и сказала: — Вот что я успела написать.
Удивить Джонни Фэбиана было нелегко, но это простодушное послание поразило его до глубины души. Он испытал жгучее желание узнать больше, и в особенности раскрыть, почему именно мисс Этель Браун предназначались столь интересные признания. Когда Мирри, продолжая развивать тему, которой заканчивалось письмо, сказала: «Это ужасно добрый поступок со стороны дяди Джонатана, правда?» — он рассеянно ответил «да» и спросил:
— А зачем писать об этом мисс Браун?
— Я же сказала: обещала.
Джонни удивленно приподнял брови:
— О Джонатане?
— О том, как у меня идут дела.
Он рассмеялся:
— Что ж, должен сказать, ты добилась успеха! У Джонатана, по крайней мере!
Она повторила то, что сказала до этого, но более выразительно:
— Он очень добр ко мне.
— Джонатан всерьез сказал, что собирается удочерить тебя?
— Нет, так он не говорил. Он сказал, что относится ко мне, как к своей дочери, и что по завещанию я буду иметь все, что положено иметь его дочери. Он сказал, что переговорил с Джорджиной и хотел бы, чтобы все знали, как он относится ко мне.
Джонни присвистнул:
— Он так сказал?
— Да, сказал после завтрака в своем кабинете. Кажется, перед этим он говорил с Джорджиной. Я видела, как она поднималась по лестнице, и подумала, что она выглядит так, будто что-то случилось.
— Как она выглядела?
— Как будто ее кто-то ударил, — сказала Мирри Филд. При этих словах Джонни нахмурился. В его голове промелькнула мысль: «Откуда она знает, как выглядит девушка, которую только что ударили?» — но он отбросил ее.
— Послушай, Мирри, мне кажется, не стоит отсылать это письмо мисс Браун.
— Правда?
— Правда. Не думаю, что Джонатану понравилось бы это.
— Но он сказал, что хотел бы, чтобы все знали, как он относится ко мне.
— Уверен, именно так он и сказал. Но не думаю, чтобы он хотел поделиться этой новостью со всем светом и сообщить всем и каждому, что изменил свое завещание. Ему это показалось бы несколько странным. Едва ли ему пришлась бы по душе мысль, что кто-то рассчитывает получить деньги после его смерти.
— Кто? — наивным голоском спросила Мирри.
— Ты, дитя мое, — ответил Джонни и рассмеялся.
— Я?
— Да, дорогая. Я бы на твоем месте разорвал это письмо к мисс Браун и сжег бы его на костре.
— О! — воскликнула Мирри. И затем добавила: — Нельзя. Я так долго писала его… и потом, я обещала.
Джонни отметил, что мисс Этель Браун, вероятно, находится далеко отсюда, но подумал, что лучше бы выяснить, где она живет. В самом этом факте, казалось, не было ничего особенного, поэтому он прямо спросил:
— А где находится твоя школа?
К его немалому удивлению, Мирри изменилась в лице:
— Это средняя школа. В Пиджин-Хилле.
— И обе мисс Браун преподавали там?
— Не совсем так. Просто я знала их. Они… они были в родстве с тетей Грейс. Они преподавали в другой школе.
Джонни решил, что она придумала все это на ходу. Но ради чего вся эта затея? Он с любопытством посмотрел на нее:
— Тебе не хочется рассказывать мне о школе и об этих дамах? Но почему?
— Мне не нравилось учиться там, — ответила она поспешно. — Не хочу ни вспоминать, ни говорить об этом.
Однако она писала мисс Браун… казалось бы, совсем необязательное занятие!
— Что ж, если дела обстоят так, видимо, не стоит продолжать разговор на эту тему. Люди постоянно твердят, что пишут письма, которые вообще не стоило бы писать. Почему бы и тебе не бросить это занятие?
Карие, с фиалковым оттенком глаза наполнились слезами. Мирри произнесла тихо, но упрямо:
— Не могу.
Джонни пожал плечами и встал.
— Что ж, тебе виднее, как устраивать похороны, — сказал он и направился к двери, но она остановила его.
— Джонни…
Он обернулся.
— Мне не понравилось, что ты заговорил о похоронах.
— Я раздавлен горем!
— Ты… ты сделал это, чтобы напугать меня! Я отправлю только это письмо, и никогда больше не буду писать.
— Я бы на твоем месте не отправлял и этого, — сказал Джонни и вышел из комнаты.
Полчаса спустя он выглянул из окна и увидел маленькую фигурку в зеленом, направлявшуюся к дороге. Мисс Мирри Филд вышла прогуляться? Или собралась на почту? Он побежал за ней и вскоре догнал ее:
— Подышать свежим воздухом… пробежаться… или по делу?
Она надела теплую куртку, которая очень шла к ее твидовой юбке, и прикрыла свои кудри зеленым беретом.
— Просто вышла прогуляться.
— Тогда с удовольствием составил бы тебе компанию. А после чая отправимся в Лентон и сходим в кино.
Она так и засветилась.
— Какой ты добрый!
До универсального магазина, где также находился почтовый ящик, от поместья было всего несколько сот ярдов. Джонни захотелось узнать, захватила ли Мирри письмо к мисс Браун и позволит ли ему увидеть, как опускает его в почтовый ящик. Мирри прервала его размышления:
— Я на минуточку зайду к миссис Холт купить несколько безопасных булавок. По-моему, это очень необычный магазин, как вам кажется? Конфеты и цветная капуста, шнурки для ботинок и пилочки для ногтей, безопасные булавки и связки лука — забавно видеть в одном магазине такие разные предметы.
Магазин был расположен там, где дорога сворачивала на Дипинг. Это был старый, приземистый коттедж с новой витриной магазина, пристроенного к нему. По одну сторону от него находился гараж с парой бензиновых насосов, а по другую — небольшой кирпичный дом, выкрашенный в желтовато-коричневый цвет. Его построили на месте живописного, но пришедшего в антисанитарное состояние коттеджа, пострадавшего от осколка бомбы в сорок четвертом; сама бомба упала посреди поля, поразив насмерть одну овцу.
Когда они подошли к магазину миссис Холт, Мэри и Дебора Шоттерли вышли оттуда с двумя бультерьерами, эрдельтерьером и китайским мопсом. Все собаки радостно залаяли и запрыгали. Мэри и Дебора безуспешно пытались утихомирить их своим криком, но собаки продолжали лаять. Один из бультерьеров, тот, что был крупнее, подпрыгнул и попытался лизнуть Мирри в подбородок. Она вскрикнула и в испуге ухватилась за Джонни.
— Лежать, Джаспер! Лежать, Джейн! Пинг-понг, на место! Нельзя, Лео! — кричали наперебой девицы Шоттерли.
Мирри оцепенела от страха, а ее письмо выпало из кармана и оказалось под лапами собак. Мирри не выдержала и убежала в магазин, а пока Мэри и Дебора объясняли, что Джаспер и Джейн самые очаровательные щенки на свете и их не надо бояться, Джонни подобрал письмо. Если подбираешь письмо, на которое наклеено нужное количество марок и написан адрес, то полагается отправить его по назначению. На этом письме, конечно, были марки. Джонни подошел к почтовому ящику, который был в стене старого коттеджа, и бросил туда письмо. Но прежде он посмотрел на адрес. Возможно, он сделал это машинально, а может быть, ему захотелось узнать, где училась Мирри. Она явно ускользнула от ответа, когда он спросил ее, в какой школе она училась, а если кому-то не хочется отвечать на столь невинный вопрос, любопытство спрашивающего резко возрастает.
Джонни посмотрел на адрес, едва слышно присвистнул и опустил письмо в щель. Он услышал, как оно стукнулось о дно почтового ящика, и обернулся, чтобы помахать на прощанье сестрам Шоттерли. Они тащили за собой бультерьеров, продев через ошейники носовые платки. Эрдельтерьер следовал за ними по пятам, а выражение морды китайского мопса ясно говорило, что к этой вульгарной своре он не имеет никакого отношения.
Вся компания благополучно перебралась через дорогу до того, как Мирри вышла из магазина.
— Какие страшные собаки! — воскликнула она. После чего засунула руку в карман, и щеки ее порозовели. — О Джонни, мое письмо! Оно пропало!
Он посмотрел на нее смеющимися глазами:
— Все в порядке, я опустил его в почтовый ящик. Она воскликнула: «О!» — и они вместе перешли через дорогу.
Когда они оказались на другой стороне, она отважилась задать вопрос:
— Ты посмотрел на конверт? Он не запачкан в грязи?
— Я посмотрел на него. Увидел на уголке отпечаток лапы… по-моему, Джейн.
Мирри отвела взгляд в сторону. Щеки ее порозовели. Это сделало ее очень привлекательной. Джонни сказал:
— Наверное, следовало бы показать его тебе, прежде чем опускать в ящик. Мне бросилось в глаза, что в адрес закралась ошибка.
— О!
— Ведь ты писала мисс Браун, не так ли? Или кому-то другому?