— О том, где его год носило, ничего конкретного. Возможно, и вправду был в Чечне. Здесь у него дружок имелся: Тимур Исмаилов. Две недели назад разбился на машине, въехал в бетонное ограждение моста…
— Разбился?
— Повода думать, что это убийство, нет. Исмаилов тихо обделывал свои делишки, никому не мешал, человеком слыл не бедным, но после похорон никаких следов большого богатства не обнаружили. Родственников он здесь не имел, но в записной книжке на первой странице был записан телефон, по которому следует звонить, если с хозяином что-то случится. По телефону позвонили, и вскоре объявился Багров. Похоронил дружка и несколько дней болтался по давним знакомым без видимой цели.
— Думаю, на самом деле цель у него есть. Он сказал, ему пару дней надо в городе перекантоваться. Что-то его здесь держит.
— Деньги? — спросил Денис.
— А что же еще?
Мы продолжили разговор, правда, не в машине, а в ближайшем кафе. А потом отправились на работу.
Лицо Юльки напоминало Медузу Горгону.
— Где твоя гордость?! — рявкнула она, как только я переступила порог ее кабинета. — Стоило ему появиться, и он уже в твоей постели… А чего это он приперся? — догадалась спросить она.
Я взяла стул, села на него верхом и принялась вправлять подружке мозги. Первые пятнадцать минут она хмурилась, потом насторожилась, после чего начала ухмыляться. Потрепала меня по плечу, поцеловала в макушку и заявила:
— Иногда я сгоряча могу брякнуть лишнее.
— Извинение принято, — кивнула я и добавила:
— Папе ни слова.
— Само собой, — обиделась Юлька. — Что я, совсем без понятия?
Дома меня ждал обед и улыбающийся Сашка. Я похвалила его кулинарные способности, а он стал расспрашивать о моей работе, ну и о том, как я жила этот год. Я побаловала его рассказами об Индии и Египте, Сашка завистливо вздыхал, а веселые черти в его глазах нахально строили мне рожи.
Потом я предложила прогуляться, но Сашке эта идея не приглянулась. Очень скоро мы оказались на моем диване, о чем я, признаться, нисколько не сожалела.
Вечер плавно перешел в ночь, а диван мы так и не покинули. Последующие два дня прошли в любви и согласии. После бурной ночи, в половине четвертого утра, я тихо поднялась, выскользнув из рук крепко спящего Сашки, прошла в ванную, надела футболку, а также умылась и причесалась. После этого вернулась в постель и возложила Сашкины руки на свои плечи.
В четыре входная дверь тихо открылась, затем закрылась, из прихожей донесся звук шагов, и в комнату ввалились трое верзил в масках. В руках они держали пистолеты.
Я вытаращила глаза и слабо взвизгнула.
— Заткнись! — крикнул один из троицы, я заткнулась, а Сашка проснулся.
— Здорово, Саня, — весело поприветствовал его слева стоящий тип, ткнув пистолетом в затылок.
— Здорово, мужики, — обалдел Сашка. — Откуда вас черт принес?
— Думал, спрячешься у своей бабы, так мы тебя не найдем?
— А на что я вам сдался? — удивился Багров и сел в постели, поочередно пялясь на каждого из троицы.
— А то не знаешь? — хмыкнул крайний слева, он, как видно, был за главного.
— Вот те крест, не знаю, — истово перекрестился Сашка, посмотрел на меня и добавил:
— Парни, если вы местные, должны знать, в чью квартиру ненароком вломились. На девчонку вам даже глаза пялить не советую, а уж пальцем тронуть врагу не пожелаю.
— Девчонка нам без надобности, — проворчал главный. — Гони бабки, и расходимся по-доброму.
— Какие бабки? — испугался Сашка.
— Он еще дурачка из себя строит, — разозлился тип у двери и гаркнул:
— Подъем, ребятки!
Нас рывком подняли с постели, Сашка, матерясь, пытался влезть в штаны, я натянула шорты, испуганно поглядывая на типов в масках, жалобно пролепетала:
— Сашка, — и ухватилась за него.
— Не боись, — сказал он. — Дяди совсем не злые. Они просто путаники.
— Ага, — обрадовался главный, ткнул Сашке в спину пистолетом и сказал:
— Топай. А ты держи девчонку, — кивнул он дружку. — Если этот умник попробует дернуться, можешь смело ее укокошить.
— Про девчонку я вам уже сказал, — разозлился Сашка. — Если вы не совсем придурки, пальцем ее не тронете…
— Не тронем, если вести себя будешь прилично. И не заставляй нас нервничать.
Сашка шел впереди, рядом с ним двое в масках, а на приличном расстоянии я со своим конвоиром. Дуло пистолета упиралось в бок, вызывая некоторое раздражение. Таким образом мы вышли из дома и загрузились в стоящий у подъезда джип “Шевроле” зеленого цвета. Парни стянули маски, и очам моим предстали три злодейского вида физиономии.
— Мужики, — нахмурился Сашка, — а вы меня ни с кем не спутали? Я вас первый раз в жизни вижу.
— Ничего, — ответил шатен со свежим шрамом на подбородке. — Сейчас познакомимся.
— Девчонку вы зря прихватили, — не унимался Сашка. — Вы спросите у нее, как зовут отца…
— Да не волнуйся ты так, — хмыкнул шатен. — Мы знаем, как его зовут, и не очень боимся. Не страшно чегой-то.
Разместились мы в машине таким образом, что я оказалась зажатой между двумя парнями, а Сашке сковали руки браслетами и поставили на колени в очень замысловатой позе.
Наши шансы удрать равнялись нулю, даже Сашкин оптимизм начал трещать по швам, он поскучнел, а очень грустный черт в его зрачке почесался досадливо и стал разглядывать свой хвост, точно хотел сказать: “Да, брат Сашка, дело наше дрянь”.
"Шевроле” летел по пустынным улицам на бешеной скорости, пейзаж мелькал за окном, а я боялась шевельнуться, открыть рот или сотворить какую иную глупость.
Куда держат путь наши похитители, определить было трудно, одно я знала наверняка: из города мы не выехали. Тут “Шевроле” притормозил, а потом и вовсе остановился: Шатен вышел, распахнул дверь и радостно возвестил:
— Приехали.
Меня легонько подтолкнули в спину, и я торопливо покинула машину. Сашке отвесили пинка, и он очутился на асфальте еще торопливее.
У меня появилась возможность осмотреться, и я ею воспользовалась. Привезли нас на какой-то завод. То есть данный объект не так давно был заводом, теперь же корпуса зияли разбитыми стеклами, все двери покорежены. Осколки кирпича и мусор довершали картину всеобщего разорения. Стало ясно, что рассчитывать в таком месте на спасение — дело зряшное. Сомнительно, что появится хоть одна живая душа, не считая бродячих собак, да и им здесь особо делать нечего: пропитанием не пахнет, а битые стекла их вряд ли заинтересуют.
Сашка огляделся и загрустил так же, как я. Между тем один из парней сел в сторонке на бетонный куб, поставленный здесь для неизвестной надобности, и присматривал за нами, держа в руках пистолет, хотя, может, это был и не пистолет вовсе, а, к примеру, револьвер, я в этом не очень разбираюсь, да и какой мне прок от названия, если я точно знаю, что эта штука стреляет, и когда в тебя ею тычут, лучше стоять смирно и не раздражать человека по пустякам.
Двое других парней развили к этому моменту бурную деятельность. Кое-какие приготовления мне очень не понравились. Метрах в десяти от нас лежала здоровенная такая катушка с намотанным на ней кабелем. Катушку сдвинули в сторону, и под ней обнаружилась железная труба, шириной примерно с деревенский колодец. Даже с моего места было видно, что труба почти доверху заполнена водой, до соприкосновения с катушкой оставалось не более полуметра пустого пространства.
— Ну что, Багров, — весело спросил шатен, — надумал?
— В каком смысле? — удивился Сашка, заметно печалясь.
— В смысле наших денег.
— Какие деньги, мужики? — заволновался он. — Провалиться мне на этом месте, если за душой есть хоть копейка. Да и откуда ей взяться?
— Да ну? — обрадовался шатен. Расскажи нам про свою бедность. Может, ты на завод устроился гайки крутить за пару сотен?
— Нет, — помотал головой Сашка. — Я в вашем городе проездом. К тому же с пустыми карманами. В дороге поиздержался. Вот хоть убейте…
— И убьем, не печалься. А бедность нам твоя известна… Не ты ли ее папашу в прошлом году обул? Сведения из достоверных источников. Где деньги, придурок?
— Вон оно что! — обрадовался Сашка. — Нашел, что вспомнить. Сам говоришь: в прошлом году. Это триста шестьдесят пять дней. Да и много ли там было? Туда-сюда, девочки, картишки… Мамой кклянусь — ни гроша за душой. — Сашка повернулся ко мне, зыркнул глазами и прошипел:
— Твоя работа?
— С ума ты сошел, что ли? — вытаращила я глаза.
— Ладно, Багров, кончай базарить, — очень натурально вздохнул шатен. — Лезь в колодец.
Сашка поморщился и сделал попытку воспротивиться чужим намерениям, за что мгновенно получил по затылку и коленям, устроился на асфальте и застонал.
Шатен весьма невежливо ткнул его ногой в живот и поинтересовался:
— Может, тебе для начала руки-ноги переломать?
— Не надо, — заверил Сашка.
— Тогда лезь, — кивнул тот. И Сашка полез в колодец. Со скованными за спиной руками это практически цирковой номер. Сашка нахлебался воды, отплевывался, дышал с трудом, но, упираясь руками и ногами в стены трубы, смог держать голову на поверхности. Шатен взирал на это с любопытством. — Значит, так, Багров. Умника из себя строить завязывай. Деньги ее папаши — его проблемы, хотя мне бы они очень пригодились в качестве компенсации за моральный ущерб, причиненный тобой, потому как ты, видно, не в курсе, а дела такие: твой дружок Исмаилов, чтоб его черти слопали, очень мне задолжал и помер не ко времени. Улавливаешь? Верни деньги, гад, иначе загнешься в этой трубе.
— Спятили, — вытаращил глаза Сашка. — Ни о каких деньгах я знать не знаю. Приехал на похороны друга. Между прочим, хоронил на свои кровные…
Договорить ему не дали: шатен с дружком сдвинули катушку на прежнее место, напутствовав Сашку:
— Одумаешься, позови..
Мужики приготовились ждать, устроившись кто как смог. Шатен, к примеру, сел в машину, выставив ноги наружу и кивнул мне, мол, садись рядом, будь как дома, но я предпочла остаться на месте, замерев соляным столбом и, не отрываясь, глядела на катушку,