Этим Дана отменила действие важного закона игры, вышла за пределы схемы: если одна команда радуется, другая обязательно огорчается. И тем самым психологически совершенно сокрушила противника. Её команда вышла из схемы, а противник остался там! И если Дана ликует, то они уже не могли радоваться своим удачам. Рамки схемы не позволяют. Жестокая Дана лишила их даже этих маленьких утешений. Отсутствие возможности радоваться забитым тобой мячам — кошмар любой команды. Вот на что обрекла их Дана.
Молчанова не виновата, так получилось. Она просто пришла в восторг от возможности интересной игры. Ураган не виноват в том, что он ураган, не правда ли?»
— Обалдеть! — Эльвира таращит на меня глаза, — Это, правда, про тебя? Зачем ты так с ними?
— А пусть не лезут!
Родители начинают пересмеиваться.
— Как у тебя с успеваемостью? — папахен решает вспомнить о родительских обязанностях. Докладываю:
— За год и по результатам экзаменов ожидается одна четвёрка по русскому. Остальные пятёрки, но где-то могу провалиться. Есть сомнения по биологии, физике, рисованию. Рисование потребует расходов.
Рассказываю про договорённость с Виктором Сергеевичем.
— Похоже на взятку, — комментирует папахен, — но с тебя спроса нет. О деньгах не беспокойся.
— Я и не беспокоюсь. Мне и карманных денег хватит.
— А биология?
— Там сложнее. Если биологиня соблазнится моим предложением, то всё норм. Если нет, будет четыре. С физикой проще, — предупреждаю следующий вопрос, — я выберу экзамен по физике и если сдам на пять, то тоже норм. В свидетельство пойдёт пятёрка, физик обещал.
— Обещать — не значит жениться, — сомневается папахен.
— Потому и говорю, что есть сомнения. Но Леонид Прокофьич ко мне хорошо относится. Он только русачку не сможет заставить. Но на русский я и не претендую, за последний контрольный диктант у меня четыре.
Ещё немного я повалялась и ухожу делать уроки. Будущее не сложится само, его надо строить. Сегодня почти исключительно работа с компьютером. Уроки только вспомнить, они уже давно сделаны.
Когда настаёт время перерыва, входит папахен. Мне на стол падают несколько купюр. Ого, пятьсот рублей!
— Твоя премия за первое место в турнире. Лично от меня, — улыбается довольно.
На физкультпаузах я не бросаю работать с мячом. Зачем терять приобретённые навыки? И новыми не помешает обзавестись. Эльвира когда-то занималась гимнастикой, без особого фанатизма, и меня кое-чему учит. И сама, глядя на меня, прописывается в спорткомнате.
Вчера, наконец-то, вытащила меня в салон. А то всё некогда было. Зайдя в процедурную я робею. Множество всяких инструментов, некоторые из которых похожи на хирургические.
— А это не больно? — девушка-мастер и Эльвира переглядываются и пересмеиваются.
— Если только совсем чуть-чуть, — мачеха не упускает случая куснуть. Это я потом поняла, когда окунулась с головой в облако удовольствий. Процедуры оказались очень приятными. И долго рассматривала свои ступни, потом руки.
— Поняла, почему я тебя ругала? — Эльвира смотрела на меня победно. Кивнула, ага, поняла.
Одно плохо, о чём и сообщаю мачехе, которая рядом со мной сейчас делает растяжку.
— Ножки стали такими красивыми, что ходить на них жалко.
Мачеха с удовольствием хохочет, сидя на глубоком шпагате.
Школа, кабинет биологии.
Израсходовала почти триста рублей, благо большая часть вернётся. На фотографии ушли. В субботу выкупила последние, вместе с лучшими результатами лесных изысканий вокруг усадьбы Франзони.
Показываю некоторые из них биологине, симпатичной женщине не сильно за тридцать.
— Смотрите, Ирина Владимировна, — биологиня с любопытством рассматривает, на некоторых взгляд задерживается надолго.
— Красиво, Молчанова. Неужто хочешь подарить их? Мне и школе? — смотрит с долей лукавства. Что-то мне подсказывает, сговоримся.
— Договориться хочу, Ирина Владимировна. Я делаю несколько десятков снимков растений, насекомых и животных, если повезёт. Цветных, вот в таком виде. И формирую их в виде альбома или нескольких. Например, можно сделать альбом с названием «Царство грибов» и набить его фотографиями грибов. У меня пока только несколько таких снимков, пора не грибная.
— Так. Ты сказала «договориться».
— Да. Дооформить текстом придётся вам…
— Нет. Ты всё оформишь сама, — улыбается. Ого! Хочешь из меня все жилы вытянуть?
— Это ваш профиль, я так же хорошо, как вы, не смогу сделать. Текст должен быть выверен до буквы, я могу ошибиться…
— Исправишь, — пожимает плечами биологиня. Чего это она? Хочет получить выгоду по максимуму? Хорошо, если так.
— Сначала о главном, — надо чуть в сторонку отойти, — Я хочу пять за год и в свидетельство. Экзамен сдавать не могу.
— Ты можешь выбрать биологию, сдать на пять и смело рассчитывать на пять в свидетельство, — поправляет учительница.
— Тогда не смогу сдавать физику или химию. И тоже смело не рассчитывать на пять в итоге.
— Твой выбор, — равнодушно пожимает плечами биологиня.
Я начинаю закипать. Я ж сожру тебя, тварь! — во мне начинает клокотать ярость. Незаметно и сосредоточенно делаю вдох-выдох несколько раз.
— Разве плохо задумано, Ирина Владимировна? У вас будет несколько великолепных альбомов, рассказывающих о живой природе нашего региона. Хорошее же наглядное пособие.
— Хорошо задумано, Молчанова, — биологиня вертит в руках особо понравившиеся снимки. Майский жук и жук-носорог ей понравились особо. Мне они тоже нравятся. Жука-носорога вообще не я нашла. Увидела, как мальчишки во дворе играют с ним.
— Задумано прекрасно, но раз взялась за дело, доводи до конца.
— Не вариант, Ирина Владимировна, — я мягко, но непреклонно собираю фотографии, осторожно вынимаю из её рук, — Главная особенность проекта его открытость. Чтобы любой мог внести лепту. Конец работы вообще не предусмотрен. Если только через несколько лет.
Когда отнимала фотографии и укладывала в сумку между страницами учебников, поймала нотку сожаления в её глазах. Ага, зацепка есть, можно работать.
— Представьте, объявляете школьникам, что каждый принесший фото с чем-то отсутствующим, получит пять в дневник. Наверняка кто-то найдётся, и ваша энциклопедия будет постоянно пополняться.
— Молчанова, просто завалить меня снимками, этого мало, — вздыхает биологиня.
— Это очень много, Ирина Владимировна. Это многие часы и дни лесных изысканий, беготни за бабочками с фотоаппаратом. Это деньги, затраченные на снимки, отбраковка этих снимков, сортировка.
Упрямится. Продолжим.
— Что вы от меня хотите? Чтобы я забросила подготовку к остальным экзаменам и в итоге завалила их? Попробуйте напрячь на оформление целиком какой-нибудь класс. Всем составом. И вы увидите, что несколько десятков человек будет работать не одну неделю. На что вы меня обречь хотите?
Я встаю. Не сработало? Посмотрим.
— Не хотите, как хотите, Ирина Владимировна. Имею право сделать вам предложение, вы имеете право отказаться.
— Молчанова, я тебе не отказываю, — протестует она.
— Отказываете, — меня не проведёшь, — Просто отказ не всегда носит категоричную форму, но, тем не менее, это отказ. Знает, как бюрократы просителей заворачивают? Они говорят: «Зайдите в следующем месяце».
Ухожу. Но не из школы, а прямиком к директору. А при выходе на общую лестницу наталкиваюсь на своих.
— Дана, ну сколько можно тебя ждать? — укоряет Юля. Сергей и Миша поддерживают её мнение взглядами.
— Юль, ну важное дело у меня. С директором надо поговорить. Если хотите, идите, а Сергей меня подождёт, — по виду Сергея можно заключить, что ему эта идея ещё больше нравится, — в кафе с остальными меня подождёте.
В кабинет директора меня впускают без проблем. Начинаю излагать.
— С биологией не получается, Леонид Прокофьич…
Он внимательно выслушивает мои жалобы.
— Поймите, просто поясняющий текст написать к каждому снимку, уже огромный труд. По объёму работы можно приравнять к домашнему заданию к уроку. А снимков — много десятков. А составить? Многому я и названий не знаю, а уж о латинском и говорить не стоит.
— Тексты можно в рамках уроков рисования и черчения сделать, — задумчиво он кидает идею, между прочим, весьма ценную, — А ты как хотела оформить?
— Распределить по альбомам, на развороте один снимок, под ним и на соседней странице текст.
— Не надо альбомов, — отвергает предложение директор, — у нас есть крупноформатные альбомы с устаревшими картинками. С тебя только снимки.
Так мне же легче.
— А как же…
— Решим вопрос, Молчанова. Не волнуйся. Я давно директором работаю, кое-что могу.
— Не хотелось бы, чтобы Ирина Владимировна о нашем разговоре узнала, — этого я опасаюсь. Люди бывают мстительными по мелочам.
— Я же сказал, решим вопрос, Молчанова. Иди, делай свои фотографии. И про музейные не забудь. И всё неси мне, не надо больше ни с кем договариваться.
У-ф-ф-ф! Вроде всё. Не, ну какой заразой эта биологиня себя показала.
С Сергеем скачем в наше кафе. Большая часть персонажей на фото, сделанных на дне рождения, уже ждёт нас. Наша четвёрка, которая с нами и Алёнкой становится семёркой.
— Вы нас не заждались? — выпаливаю вопрос, едва мы влетаем в кафе. Ещё не получив ответа, вижу, что нет. Мороженое съедено только на четверть, и часть бутербродов в наличии.
— Пробивала важный вопрос, будет у меня итоговая пять по биологии или нет? — чуть изгибаюсь в сторону, поправляю чулок на правой пятке. Пока с Сержем скакали рысью, он чуточку сбился в сторону.
Надо бы стрелки сзади проверить, ну, это потом, попозже отойдём с Юляшей в конфиденциальную комнату. На моих босоножках, которые мне Эльвира разрешила надеть только после приятнейшей процедуры педикюра, каблук заметно выше, чем я привыкла. Восемь сантиметров заставляет менять походку, вижу в окружающих мужских, вернее в мальчишеских, взглядах добавочный к обычному уровню интерес. Надеюсь, почти уверена, со знаком плюс. О, точно, надо будет у Серджио спросить.