— Анна Николаевна, ваша светлость… Вы, должно быть, меня не помните.
Княгиня внимательно всмотрелась в его лицо, а затем улыбнулась.
— Зима две тысячи пятого, торжественное открытие нового учебного корпуса больницы для практикантов, — проговорила она. — Вы были в составе студенческой делегации и проводили мне экскурсию.
Святослав Николаевич уставился на матушку с еще большим восхищением.
— Не могу поверить, что вы не забыли…
— Я всегда внимательно относилась к своим обязанностям великой княжны. И мне всегда доставляло особое удовольствие участвовать в действительно полезных проектах. Как дела у вашей больницы? Быть может, вам требуется помощь?
Так вот почему доктор согласился! Он помнил мою матушку. Видимо, когда-то она произвела на него столь неизгладимое впечатление, что сейчас он пошел на риск, чтобы помочь нам.
— Детское отделение, — сказал я, не дав доктору заговорить. — Я слышал, ему требуется поддержка.
Светлейшая княгиня кивнула.
— Аграфена, пожалуйста, внеси этот вопрос на повестку ближайших дней. Я изучу вопрос и дерну за пару ниточек в Министерстве здравоохранения.
Врач едва не прослезился.
— Не знаю, как вас благодарить, ваша светлость…
— Меня слишком долго не было в городе, и пора проверить, как поживают организации, находившиеся под моим патронажем. Аграфена оставит вам адрес для почты. Если возникнут иные трудности, сообщите мне.
Помощница передала врачу карточку с контактами для связи, и тот принял ее обеими руками, как величайшую драгоценность.
— Ваши люди находятся на первом этаже у служебного выхода из столовой, — шепнул мне врач. — Оба ходячие, но, молю вас, пригласите к ним лекаря. Им нужен уход. Я провожу вас.
Матушка в недоумении на меня покосилась. Я улыбнулся.
— Я украл свидетелей, и сейчас мы спрячем их у нас.
— Поверить не могу, что ты решился на такой шаг! — бушевала княгиня, пока мы ехали домой. — Ты представляешь, что будет, когда все вскроется⁈
— А что мне следовало делать? — огрызнулся я.
— Не подставляться так очевидно! Ох, Алексей… Ты меня до седины доведешь.
Я пожал плечами.
— Ну, все уже сделано. И раз ты не вернула Костенко обратно, а посадила в машину к Лаврентию, значит, согласна с моим решением.
— Наглец!
Есть такое, грешен. Но следовало отметить, что в нашей семье не я был главным авантюристом. Матушка, судя по некоторым всплывающим сведениям, в юности могла дать мне фору. Даром что императорская дочь.
— Ладно, без ордера «Четверка» не посмеет к нам сунуться. Поговорю с Женей, он подскажет, что лучше сделать.
— Уверена, что это хорошая идея? Насколько хорошо ты знаешь Черкасова?
— Я знаю его настолько, что он дважды едва не погиб ради меня, — раздраженно отрезала мать. — Он состоял в подчинении у твоего отца в дворцовой службе охраны. И если бы не Черкасов, мы бы с тобой тоже погибли в той трагедии, что унесла жизнь моего брата-императора. Еще сомнения в его верности?
А вот таких подробностей я не знал. Что ж, это несколько меняло дело. И все равно я должен был сам убедиться в его преданности.
— Они точно придут к нам с ордером, — продолжала матушка. — Но получить его быстро они не смогут — все же высоко полезут. У нас в запасе есть день-другой, может немного больше. Поэтому мы поставим твоих Костенко на ноги, а затем спрячем их в месте, которое с нами не свяжут. Но я бы рекомендовала тебе получить от них всю необходимую информацию как можно раньше. Мы не сможем обходить закон вечно.
— Понимаю, — согласно кивнул я.
Автомобиль подъехал к воротам особняка, и матушка резко обернулась.
— Что там за машина?
Глава 24
— Вроде не наша, — добавила матушка, оглядываясь назад. — Не припомню такой в нашем автопарке.
Я едва не свернул шею, но смог разглядеть автомобиль.
— Это Черкасов. Его серая «Ника». Он приезжал на ней на Сердобольскую.
Машина была припаркована чуть подальше ворот и выглядела бы совсем непримечательно, кабы не гербовой спецпропуск на лобовом стекле. Именно по нему я ее и опознал.
— Ладно, выгрузим твоих Костенко и поговорим с ним, — сказала матушка. — Но почему он не позвонил?
Хороший вопрос. Визит без предупреждения — дурной тон даже для близких знакомых. Либо Черкасов не хотел разговаривать по телефону, ибо боялся прослушки. А прослушивают у нас все те же государевы люди… Значит, решил что-то копать неофициально?
Оба наших автомобиля остановились во дворе, и лишь когда ворота закрылись наглухо, Аграфена вывела обоих Костенко из машины Лаврентия. Матушка велела помощнице отвести свидетелей в гостиную, но тут входную дверь распахнула другая ассистентка светлейшей княгини — Яна.
— Ваша светлость! — перепуганная девушка слетела вниз по ступеням. — Я не знала, что делать, уже собиралась вам звонить… У вас гость. Тот, из «Четверки». Он весь в крови… Кажется, в него стреляли. Не уверена, но…
— Быстро наверх! — велела мать. — Зови лекаря.
— Уже! Едет!
Мы с княгиней бросились вверх по ступенькам, оставив обоих Костенко на Аграфену. Помощница знала, что делать. Яна же засеменила позади нас, лишь успев крикнуть:
— Он в гостиной!
Лестничный пролет, длинный коридор с помещениями для слуг, снова лестница, крайняя дверь…
— Женя!
Матушка распахнула двери, и я увидел полулежавшего на диване Черкасова. Он был в сознании, но лицо стало белее мела. Наспех брошенный окровавленный пиджак валялся на ковре. Белая рубашка тоже пропиталась красным. Возле Черкасова суетился с аптечкой управляющий дома.
— Как хорошо, что вы приехали, ваша светлость, — запричитал он. — Здесь первой помощью не обойдешься. Кажется, три пулевых…
— Четыре… — прохрипел экспедитор. — Я не успел поставить защиту…
— Молчи!
Не сговариваясь, мы с княгиней бросились к Черкасову, уже связывая эфир в заклинание боевого лечения. Сейчас у матушки запас сил был побольше, но и я не стал халтурить. Княгиня схватила руку экспедитора, проверяя ток жизненной силы.
— Скверно.
— Знаю, — ответил Черкасов. — Иначе сюда бы не пришел. Информатор… Я встречался с информатором, и тогда…
Он начал отключаться, и мне пришлось привести его в чувство пощечиной.
— Смотрите на меня! Оставайтесь в сознании.
Все это нравилось мне меньше и меньше. Но сейчас следовало вытащить Черкасова. Применив несколько подходов с заклинаниями, я сорвал с экспедитора грязную рубашку и уставился на раны.
— Нужна магическая хирургия, — сказал я. — Не рискну за такое браться.
— И не нужно, — покачала головой мать. — Даже я не стану пробовать.
— Авдеева уже в пути, — проговорила вошедшая Яна. — Будет через пять минут. Она живет неподалеку и сразу сорвалась, когда я позвонила.
— Пять минут я уж точно продержусь, — попытался улыбнуться Черкасов.
В этот момент по коридору мимо гостиной проходили Аграфена и оба Костенко.
— Евгений Андреевич⁈ — воскликнула журналистка. — Это что… Кровь⁈ Боже, что случилось?
— Феня, уведи их! — бросил я через плечо, продолжая разгонять эфир Черкасова. — Нечего устраивать столпотворение.
Помощница быстро оттащила все еще замотанную в бинты девушку и повела в другие комнаты. Мы с матушкой переглянулись.
— Не чувствую никакой магической атаки, никаких следов, — сказала она. — Обычные пули…
— Так и стреляли из обычного «Меркеля», — ответил Черкасов. — Бросили там же. Остался у меня в машине…
Княгиня шикнула на него.
— Молчи и береги силы!
— Есть, ваша светлость.
Я тоже не ощутил ничего подозрительного. Никакой остаточной силы Искажения, никаких характерных следов применения боевых заклинаний. Нет, стреляли из самого обычного оружия, каким мог воспользоваться кто угодно.
Почему-то все простолюдины привыкли думать, что одаренные используют только собственную магию. На самом деле это в корне неверно. Эфир — ресурс не бесконечный, его приходится восстанавливать. Сила стихий очень зависит от местности и обстоятельств. Ну сложно будет сотворить серьезное водное заклинание в пустыне!
Так что дворяне учились владению традиционными видами оружия — и холодное, и огнестрельное. Не знаю, был ли дворянином стрелявший в Черкасова, но все выстрелы он уложил очень кучно, так что пистолет держал в руках явно не впервые. Удивительно, что экспедитор вообще сам до нас добрался. Видимо, был полон эфира под завязку и смог применить самолечение.
— Все, больше не могу, — матушка отняла руки от ран Черкасова, и я пришел ей на смену.
Ужасно расточительная штука — боевое лечение. Когда раны угрожают жизни, ты просто заливаешь организм эфиром, пока не подоспеет квалифицированная помощь. Это самый дорогой в мире способ поддерживать жизнь.
Черкасов изо всех сил стиснул мою руку и уставился мне прямо в глаза.
— Я проверял наводку по поводу странных магических артефактов… Сегодня должен был встретиться с одним из людей, что достают всякие интересные игрушки. Я пришел на место встречи, но там меня ждали другие люди. Это была подстава…
— Тихо, тихо. — Черкасов снова начал «уезжать», и я добавил эфира. — Главное — выбрались.
— Я услышал только одно имя. Роня… Или Броня… Они думали, что прикончили меня…
Броня… Бронислав? Зотов? Тот, кто подарил моему брату смертоносный сюрикэн⁈
— Если я не выкарабкаюсь… Сообщите все моему коллеге, Никитину. Тот, бритоголовый…
— Заткнись и экономь силы! — бросила княгиня. — Я тебе не выкарабкаюсь!
Яне отзвонились с поста охраны и сообщили, что лекарь приехал. Невысокая брюнетка кивнула и поспешила встречать. Я поверхностно знал эту женщину, Авдееву — из обедневшего дворянского рода, но одаренная Опаловым рангом. Сейчас она работала в Петербурге и вела частную практику, но несколько раз заезжала и к нам в Выборг.
Яна распахнула двери перед лекарем. В гостиную вошла низкая чуть полноватая женщина лет пятидесяти и тут же остановила взгляд на Черкасове.