Для дворянских родов обязательно прохождение Испытания всеми отпрысками, достигшими шестнадцатилетнего возраста, с последующей регистрацией Потенциала силы и распределения по учебным заведениям.
Также в связи с учреждением Специального императорского магического корпуса Указом № 3820 каждый дворянский род с зарегистрированным Потенциалом обязан предоставить одного из наследников в возрасте от 17 до 21 года для прохождения обучения и дальнейшего несения государственной службы в рядах Специального императорского магического корпуса.
Всем подданным, попадающим под требования, надлежит прибыть в Петербург в срок до 30 июня 303 года и зарегистрироваться для прохождения Испытания.
Испытания пройдут в срок с 10 июня по 10 июля 303 года.
— Что это еще за Специальный корпус? — возмутилась княгиня, свернув свиток.
Рюмин хищно улыбнулся.
— Время не стоит на месте, ваша светлость. Это реформа, которая давно назревала. Во времена старых правителей дворяне всегда несли государственную службу. Это было нашей обязанностью. Теперь все возвращается на круги своя… Совет регентов убежден, что аристократия слишком оторвалась от своего изначального предназначения…
Я видел это иначе. В Петербурге заканчивались маги.
Действительно, раньше магический Потенциал не давал билета на обязательную госслужбу. В стране было несколько магических учебных заведений, но поступление туда оставалось делом добровольным. И, отучившись, выпускники вполне могли отказаться от карьерного роста в магии. Так, большинство девиц выходили замуж и занимались вопросами своего рода, светскими интригами и прочими актуальными занятиями. Мужчины занимали гражданские посты или шли на военную службу.
Но магические войны никуда не девались. И хотя Совет регентов пытался закручивать гайки, вендетты вспыхивали то тут, то там.
И судя по тому, что сейчас Совет регентов затребовал к себе всех юных отпрысков аристократических семей, то они наконец-то решили взять это под свой контроль. Что ж, шаг мудрый. Только неудобный лично для меня. Мне бы сейчас спокойно искать новые Искажения, чтобы добыть противоядие, а тут вызов в Петербург с кучей бюрократии.
— С государственной службой я согласна, — откинув волосы за спину, отозвалась княгиня. — Но в чем смысл этого Специального корпуса, раз вы сгоняете в него людей как скот?
— Ну что вы, ваша светлость, какой скот? Это элитное учебное заведение, где будут учиться лишь самые талантливые дворянские дети… Как наш Державный Университет, только не для простолюдинов, а для одаренных Потенциалом.
— И какую службу будут нести эти люди после выпуска? — спросил я.
Рюмин холодно улыбнулся.
— Это секретная информация, Алексей Иоаннович. К сожалению, я не уполномочен отвечать.
Это он, конечно, зря. Ладно, если бы Рюмин просто насладился моментом своей власти и на этом оставил мать в покое. Пришел, дал информацию и отправился восвояси. Но нет, этому борову доставляло садистское удовольствие наблюдать за тревогой светлейшей княгини.
С женщиной, тем более с матерью, которая печется о благополучии своих детей, так обращаться нельзя. Придется преподать ему урок.
Не сводя глаз с жирной рожи Рюмина, я медленно поднялся и направился к нему.
Двое гвардейцев у двери тут же потянулись к оружию, но я одним жестом, даже не глядя на них, отправил две стрелы психической энергии:
— Спать!
Заклинание психического воздействия второго уровня. Я не психомаг, но в моей практике приходилось часто его использовать, когда нападали сразу несколько противников. Всего полминуты действия, но этого хватит.
Рюмин шарахнулся от меня, как черт от ладана.
— Что вы себе позволяете, юноша⁈
Я лишь улыбнулся, продолжая двигаться к гостю.
Что, не ожидал, толстозадый секреташка? Думал, если нам запретили учиться в столичных университетах, то мы тут в лаптях ходим? Одним резким движением я ткнул указательным пальцем ему меж бровей и пустил импульс психической энергии.
Мое любимое, выученное лет сто назад у одного некроманта. Заклинание ужаса. Никаких видений и кошмаров. Просто психическая энергия вызывает острейшее чувство страха, сковывает движения и заставляет человека замереть, как кролик перед удавом.
— Не в тот дом вы пришли красоваться, Николай Петрович, — спокойно сказал я, присев возле него на корточки. — Мы ведь хорошие преступники. Отбываем срок в ссылке, интриг и заговоров не плетем. Живем спокойной жизнью вдали от ваших дворцовых разборок, рыбачим вот по выходным… Даже не оспариваем решение суда, хотя следовало бы. Да, матушка?
— Алексей… — испуганно прошептала мать. — Это слишком… Не переходи границ!
— Это лишь возврат бумеранга, — оскалился я. — За сломанные ворота. Итак, Иван Петрович, расскажите мне правду об этом новом Специальном корпусе. Иначе обещаю вам такие веселые сновидения, что…
— Прекрати…те… — прохрипел побледневший Рюмин. — Умоляю…
— Алексей, пожалуйста! — вскрикнула напуганная княгиня.
Так и быть, кошмаров насылать не буду. А то стоит просто протранслировать образы некоторых тварей из Искажений — и месяц на снотворном обеспечен.
Я смахнул заклинание, и Рюмин сполз с кресла на пол. А вместе с ним и его чувство превосходства. Как же я ненавижу такой тип людей. Понимают лишь язык силы.
— Я… Я действительно не имею права говорить…
— Ну так намекните. Мы все здесь вроде люди неглупые.
Я помог гостю усесться в кресле. В конце концов, это была лишь малая демонстрация власти. Он все понял, дальше давить нет смысла — мне нужна информация.
— Как часто вы читаете новости, ваша светлость? — отдышавшись, спросил Рюмин.
— Как только появляется нечто, стоящее моего внимания, — отрезала княгиня.
— В таком случае я бы посоветовал вам уделить внимание вчерашнему выпуску журнала «Тайное и явное». Информация, которую вы узнаете, окажется крайне ценной для понимания причин столь радикального шага со стороны Совета регентов.
Я не выдержал и рассмеялся.
— «Тайное и явное», Иван Петрович? Это же желтуха, которая пишет о несуществующих цивилизациях и теориях заговоров.
— Прочитайте… Это все, что я могу вам сказать. Я и так поведал вам слишком много. Простите, мне нужно ехать. От кофе, пожалуй, откажусь.
Рюмин поднялся и на шатающихся ногах направился к дверям. Заклинание сна как раз прекратило действовать, и привалившиеся к стеночке гвардейцы в недоумении разлепили глаза.
— Скажу Скуратову, что гвардии нужны защитные артефакты помощнее, — проворчал он. — Всего доброго, ваша светлость. С прибытием в Петербург не тяните. Если кто-то из ваших сыновей сможет попасть в Специальный корпус и хорошо проявит себя на службе, это действительно вернет вашей семье положение при дворе. Ситуация сложнее, чем может показаться.
Княгиня жестом велела дворецкому проводить гостей и убедиться, что они действительно уехали. А сама заметила стоявшую в дверях Аграфену.
— Вот сейчас можно и напитки. Мне чаю, сыну — кофе.
Светлейшая княгиня ненавидела кофе и никогда его себе не заказывала. Это был наш тайный знак. Если она отправляла кого-то из своих помощниц за этим напитком, значит, следовало оставаться у дверей, не вмешиваться, но быть начеку.
— Это было безрассудно, Алексей, — строго сказала княгиня, когда нас оставили наедине с напитками и текстом указа.
Я сделал глоток.
— Ты прекрасно понимаешь, что следовало дать им отпор. Больше я не позволю им вас унижать.
— Но не сейчас… Пойми, Лешенька… Если они объявили всеобщие Испытания, значит…
— Значит, готовится большая заварушка, — отозвался я. — Мы давно понимали, что беспомощного императора захотят свергнуть. Очевидно, переворот начали потихоньку готовить. Выясним, кто продавил этот указ — поймем, кто заинтересован. Хотя это и выяснять не нужно. Мы оба понимаем, у кого столько власти.
Светлейшая княгиня наградила меня тяжелым взглядом.
— Именно. Твой дядя. Мой брат. И сейчас нам нечего ему противопоставить — слишком много власти он сконцентрировал в своих руках.
Ага. Великий князь Федор Николаевич. Брат погибшего императора и дядя нынешнего умалишенного. Контролирует большую часть Совета регентов, хотя председательствует там далеко не всегда. Спит и видит себя на собственной коронации.
Именно Федор Николаевич инициировал расследование после трагедии и подтолкнул обвинения в нашу пользу. Так он избавился от конкуренции со стороны сестры и заодно нашел козла отпущения. Но убить нас не мог — слишком уж мою мать любили в народе и аристократических кругах.
Дрожащими пальцами светлейшая княгиня взялась за чашку, но едва не расплескала.
— Слишком горячий… Аграфена всегда заливает кипятком.
— Матушка, соберитесь.
— Я собрана! Теперь придется решить, как действовать, если тебя или твоего брата возьмут в эту странную программу.
— Ты веришь Рюмину?
— Я похожа на сумасшедшую, Алексей? — возмутилась княгиня. — Единственное, во что можно поверить, это текст указа. Документ не поддельный. А насчет того журнала…
— Сперва нужно его добыть. Я отродясь не выписывал подобной прессы. И мне слабо верится, что в подобном издании будет стоящая информация.
В моем родном мире тоже было телевидение. И был у нас канал — «что-то там — ТВ». Так вот, по нему постоянно крутили всякую немыслимую дичь про нашествия пришельцев с других планет, про тайное мировое правительство и прочую чушь. Правда, потом оказалось, что тайное правительство действительно существовало, и вся подобная информация специально подавалась в таком ключе, чтобы люди не рассматривали ее всерьез. Даже мой Орден, хотя и всегда был далек от публичности, иногда упоминался в передачах.
Так что, несмотря на свой скептицизм, статейку почитать я хотел.
Мать нашего семейства рассеянно кивнула.
— Да, конечно. Поищи. Я пока что свяжусь с твоими отцом и братом в Гельсингфорсе. Нужен семейный совет. Потороплю их, чтобы прибыли как можно скорее.