Паром пришвартовался к пассажирскому причалу, и началась обычная суета: трап, пограничники, таможенники, санитарная служба. «Цель визита?», «Имеете ли при себе вещи и предметы, запрещенные к ввозу в Турецкую республику?», «Откройте, пожалуйста, чемодан…».
Локис, Соболев и Даша Оленева медленно продвигались в нетерпеливой толпе пассажиров, не выказывая ни особого беспокойства, ни раздражения медлительностью пограничников, с профессиональной небрежностью рассматривавших паспорта, вклеивавших визы и равнодушно чпокавших своими машинками синенькие штампы. Так же не спеша троица спустилась по трапу на берег и направилась к морскому вокзалу, где на стоянке автобусов и такси уже толпилась масса народу.
Соболев достал из пачки сигарету и, старательно делая вид, что поглощен войной с решительно отказывающейся выдавать огонь зажигалкой, осматривался по сторонам. Вроде бы ничего настораживающего, обычная вокзальная суета… А вот стоявший неподалеку «Мерседес» с местными номерами и с затемненными стеклами почему-то Виктору не понравился. Если встречают кого, то почему никто из машины так и не вышел? Если не встречают, то какого черта стоят здесь? Такой тачке место на стоянке у солидного офисного здания, а не на зачуханной привокзальной площади рядом с таксистами… Хотя, возможно, и глупости все это, прикинул Соболев, но вот есть, есть некое неприятное ощущение: кажется, что из-за темных стекол за ними внимательно наблюдают…
… — Это они? — секретарь Ахмеда-ог— лы, сидевший за рулем «Мерседеса», не поворачивая головы, равнодушным тоном задал вопрос Шталле, сидевшему рядом и не спускавшему напряженного взгляда с троих русских, высматривавших свободное такси.
— Да, все трое прибыли! — немец беспокойно зашевелился на сиденье. — Тот, что постарше, — Соболев, ученый-криптолог. Девка — та самая аспирантка, что работала на раскопках в Судаке. Молодой парень… Черт его знает, кто такой — возможно, просто друг криптолога, а может быть, и охрана. Видишь, кроме двух сумок с багажом, у всех троих еще и одинаковые кейсы… Нам бы их только не упустить!
— Да куда они денутся… Сейчас в такси сядут, потом в отель поедут. Проследим, а потом и возьмем нежно, без грубостей и скандала.
…Больше всего сейчас Даше хотелось оказаться уже в уютном, прохладном номере отеля, принять душ и часок-другой поваляться в мягкой постели, под невесомой, пахнущей свежестью простыней. Но пока еще доедешь, пока номер снимешь…
— Даш, садишься в такси и едешь в гостиницу! Мы подъедем чуть позже. Все, давай! Я позвоню.
… — Черт возьми, что они делают?! — Шталле раздраженно стукнул кулаком по панели и растерянно посмотрел на секретаря, сохранявшего истинно восточную невозмутимость. Только что на их глазах русские проделали непонятный маневр: девка уселась в такси, а оба мужчины явно намеревались попросту исчезнуть, поскольку быстренько развернулись и зашагали в разные стороны, смешиваясь с заполнявшей площадь толпой.
— Пытаются оставить нас с носом, — хладнокровно прокомментировал действия русских секретарь и, мгновенно прикинув расклад событий, распорядился, делом доказывая, что у богатых и умных дураки в помощниках не ходят: — Герр Шталле, вы идете за этим Соболевым! Я прослежу за такси и выясню, где остановится их «Наташа». А вы, — секретарь повернулся к сидевшим на заднем сиденье Ренье и его молчаливому напарнику, — вы догоняйте молодого. Заберете у него кейс. Но без крови, ясно? Все, господа, поторопитесь за своими друзьями!
…Локис, беспечно помахивая скромненьким черным дипломатом, не особенно и торопясь, уходил все дальше от порта, с нарочитым любопытством поглядывая по сторонам и время от времени сверяясь с бумажкой, зажатой в кулаке. Со стороны смотреть — ничего особенного, идет человек по незнакомому городу, петляет по улицам и улочкам, ищет адрес скорее всего.
Владимир даже и не пытался воспользоваться наивными киношными приемами, с помощью которых экранные «профессионалы» пытаются засечь следующую по пятам слежку: не завязывал «развязавшиеся» шнурки, не пялился в стеклянные зеркала витрин и не поправлял с помощью карманного зеркальца прическу. Если тебя ведут серьезные люди из серьезной конторы, то есть настоящие профессионалы, обнаружить слежку не помогут никакие дешевые приемчики и ухищрения. Кроме того, Локис и так знал наверняка, что за ним идут. Вот только где перехватывать будут? Уже, похоже, окраина начинается, улочки тихие, почти безлюдные. Зелени много — ну просто идеальное место для интеллигентного английского убийства! Владимир завернул в очередной переулок и на секунду остановился, прислушиваясь… Ну точно, ишь как шлепают ластами ребятки, торопятся догнать!
Локис сделал еще несколько шагов и вдруг, словно натолкнувшись на прозрачную стену, остановился как вкопанный. Метрах в пятнадцати впереди точно посередине улочки в непринужденной позе стоял поджарый смуглый крепыш. Вроде б ничего угрожающего ни в расслабленной на вид фигуре, ни во взгляде нагловатых глаз, но… что-то в его облике все же подсказывало, что благополучно пройти мимо старого знакомого из летнего кафе вряд ли удастся. Владимир изобразил некоторую долю растерянности и испуга — так, самую малость — и резко оглянулся назад. Сзади улица тоже была перекрыта: второй легионер, повыше и покрупнее, был Медведю незнаком. Наконец, смуглый требовательно протянул руку и коротко потребовал:
— Кейс!
— Кейс? — переспросил Владимир и для убедительности приподнял «дипломат», словно взвешивая его на руке. Когда Ренье утвердительно кивнул, Локис отрицательно повертел головой и решительно заявил: — Не-а! Не могу. Меня мама ругать будет — ее подарок.
— Наглый? — легионер еще раз понимающе кивнул и, заложив руку за спину, достал пистолет. Ствол в руке наемника медленно поднялся и замер, черным зрачком равнодушно посматривая на будущую жертву. — Анри, возьми у него кейс! Русский, ты парень быстрый и резкий, но не думаю, что быстрее пули. Да и прыгать здесь некуда… Так что не дергайся — и все будет хорошо. Ты нам не нужен, а вот кейс придется отдать!
Наемник, которого смуглый назвал Анри, подошел к Медведю и потянулся к ручке дипломата, вероятно, ничуть не сомневаясь, что русский проявит здравомыслие и отдаст чемоданчик без сопротивления. Поначалу Локис так и намеревался поступить, но этот Анри был настолько непрошибаем, настолько уверен в своих силах, а смуглый так нагло ухмылялся…
В какую-то секунду Владимира, очевидно, толкнул под руку вредный бес-провокатор, и тогда Локис неожиданно, даже для себя, резко ударил этого Анри острым углом кейса и отпрыгнул в сторону! Точнее — хотел ударить и хотел отпрыгнуть, поскольку Анри от удара легко увернулся, буквально на лету перехватил Володькину руку и вырвал «дипломат», одновременно с молниеносной быстротой нанося основанием раскрытой ладони боковой удар в челюсть. На мгновение Локис почувствовал себя так, словно на бегу столкнулся с трамваем, а долей секунды позже отлетел к стене какого-то каменного забора и очень ощутимо приложился к нему спиной и затылком. Голова вдруг отчего-то оказалась в мутно-прозрачном, гудящем стеклянном шаре, и захотелось просто сесть на серый асфальт и полчасика отдохнуть.
— А ты еще и глупый, — казалось, голос наклонившегося над Локисом смуглого звучал сочувствующе, хотя ствол пистолета, жестко упиравшийся прямо в гудевший от боли лоб, говорил явно о другом: а ведь прихлопнут сейчас как муху, и все дела! — Я же тебе говорил, что здесь некуда прыгать. Да, чуть не забыл! За тобой ведь должок… Зачем ты сломал нос одному из моих парней?
Даже если бы Владимир и хотел что-либо ответить, то просто не успел бы, поскольку вслед за словами смуглого последовала парочка очень жестких ударов, и мутный стеклянный шар просто взорвался, после чего Локис провалился в молчаливую темноту…
15
Шталле торопливо вышагивал вслед за русским доктором, чувствуя, как все сильнее начинают гореть непривычные к таким пробежкам ноги, как напитывается липким потом рубашка на спине и под мышками, и проклинал всех подряд — и этих русских, решивших поиграть в шпионов, и самоуверенного болвана секретаря, укатившего вслед за девкой в прохладном салоне «Мерседеса».
Куда же этот чертов криптолог так целеустремленно торопится? Может быть, у них где-нибудь в паршивом мотеле на окраине города назначена точка сбора? Почему они не поехали на такси все вместе? Вывод напрашивался только один: они разбежались в разные стороны поодиночке для того, чтобы возможные преследователи растерялись и не смогли сразу определиться — за кем мчаться в первую очередь, у кого именно тот самый заветный ключ к поискам тайника! «Поэтому, — прикидывал немец, — у них и «дипломаты» совершенно одинаковые, чтобы запутать нас. Как это они говорят: «За двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь!» А тут «зайца» сразу три! Откуда русским было знать, что мы мгновенно сориентируемся, разделимся на группы и проследим за каждым?» При этой мысли Шталле невольно поморщился, вспоминая, что «мгновенно сориентировался» все-таки не он, а этот мальчишка-секретарь…
А здесь ему что нужно? Шталле остановился в тени громадного платана около табачного киоска и с беспокойством наблюдал, как Соболев направляется к небольшому, но весьма многолюдному базарчику, раскинувшему вдоль широкой улицы свои бесчисленные прилавки и лотки, с которых торговали всякой дрянью и где толклись толпы покупателей, туристов и просто праздных зевак. Торговые ряды, навесы, повсюду стойки с товарами, ковры, тряпье развешено, шум, гам, музыка завывает… «Дураку ясно, — чуть не взвыл от досады немец, — он меня засек, а теперь оторваться хочет! А для этого лучшего места, чем пестрая толкучка восточного базара, не найдешь! Уйдет, чертов русский скороход…»
Хайнц все-таки не выдержал и перешел на бег, увидев мелькнувшую впереди и тут же пропавшую фигуру Соболева. Немец пробежал сквозь торговые ряды, в растерянности остановился на крохотном перекрестке и наугад рванул вперед по тенистой узкой улочке. Метров через тридцать вновь остановился и, оглянувшись, снова увидел русского — тот вынырнул неведомо откуда и, словно издеваясь, неторопливо возвращался к базару!