Флаер стремительно терял высоту. И как не пытался Доминик выжать из машины хоть что-нибудь, ему не удавалось.
Удар о твердую почву был резок и для меня внезапен. Тело взвыло от боли.
Последнее, что зафиксировали глаза перед тем как я отключилась, были лица людей в масках. Я еще подумала что сплю и во сне вижу карнавал.
12
Веки никак не желали открываться. А все потому что весили целую тонну. Но я ведь настырная, пробовала раз за разом. И, наконец, победила. Яркий свет резанул по глазам острым ножом. Заставил зажмуриться. За короткий миг, пока глаза были открыты, заметила какое-то движение рядом. Оно-то и подвигло повторить подвиг, чтобы узнать что творится вокруг.
— Вот и пришла в себя спящая красавица, — мягкий мужской голос раздался совершенно рядом. Человек до этого сидевший на кресле недалеко от кровати встал, подойдя ближе.
— Вы кто? — ощерилась, видя собеседника впервые.
— Капитан Скин, служба внутренней безопасности по борьбе с терроризмом, — представился мужчина с военной выправкой, мотнув перед носом значком, который толком не смогла разглядеть. Серые глаза на скуластом лице под кудрявой челкой смотрели на меня внимательно. Изучали.
— Чего-о вы от меня хотите? — голос, вырывающийся из горла, мне не принадлежал. Он больше всего напоминал карканье ворон.
— Ничего, — заулыбался мужчина. — Почти ничего.
Он оперся руками о кровать и склонился надо мной. В этом жесте было что-то угрожающее. Будь у меня побольше сил, я бы отшатнулась. А так пришлось на миг зажмуриться, чтобы в следующий миг вновь широко распахнуть глаза, не желая ничего пропустить.
— Звучит угрожающе.
— Я рад, что вы все правильно понимаете, — мягко продолжил он.
— Пора переходить от угроз к делу, — ответила с вызовом, хотя и чувствовала себя не сильнее новорожденного котенка.
— А вы мне нравитесь, — улыбнулся он. — Колючая. Хотя в вашем досье об этом ничего не написано. Надо будет внести небольшие поправки, — добавил капитан Скин, разглядывая меня как диковинную зверюшку.
— Вы для этого дожидались пока приду в себя? — игра в непонятки начала раздражать.
— Конечно же нет, — ухмылка промелькнула на скуластом лице. -
Мне надо знать что содержится на записи, которой так интересовался Доминик Моне.
— Он мертв? — ухватилась за слова. Я не спрашивала откуда он знает про запись. Такие люди как он владеют информацией, которая недоступна простым смертным.
— Нет. Сбежал, — мужчина помедлил. — Опять сбежал. Ранил четверых и сбежал.
С трудом, но смогла совладать со своим лицом. Показывать слабость перед капитаном Скином не хотелось.
— Обычная любовная интрижка, — произнесла как можно более естественно.
— А подробнее, — капитан подался вперед.
— Какая-то баба приходила в гости к какому-то мужику, затем они пили вино, потом трахались, после чего опять пили вино, заедая клубникой. Потом опять трахались. И так много раз. Вам рассказывать более подробно? — спросила с вызовом.
— Что за баба?
— А я почем знаю? — спросила беспечно. — Она мне не представлялась.
Мужчина не переставал сверлить меня взглядом.
— Допустим, что не знаете. Только почему-то я вам не верю.
— Ваше право, — голос даже не дрогнул. От того как пройдет разговор зависела моя жизнь.
— Почему решили шантажировать Гастона Виши? — капитан сознательно называл имя официального клиента компании
Айзека Ли. Хотя я не сомневалась, что он знает того, о ком действительно шла речь.
— Это не я, мой босс, — включила блондинку.
Удар электошокером оказался внезапным и очень болезненным.
— В следующий раз будет на полную мощность. Пока лишь десять процентов от заряда, — предупредил мужчина.
Застонала, закрыв глаза. А хотелось плюнуть в наглую рожу безопасника. Как же их всех ненавижу. Всех тех, кто заставляет меня плясать под их дудки.
— Я вас не обманываю, — пустила слезу. — Я действовала по приказу босса.
Работая я всегда старалась делать так, чтобы тень подозрений падала на кого-нибудь другого. В последнем случае это был
Айзек Ли. Даже Артур с Домиником поверили в мою легенду.
— Хорошо. На первый раз поверю. Следующий вопрос. Где запись?
— В резиденции отца. Отдала ему на сохранение.
У меня не спросили ни имени отца, ни адреса. Обо мне знали многое. Но не до конца. На это и был расчет.
— Я надеюсь, что вы знаете что такое конфиденциальность? -
спросил мужчина.
— Повторять не стоит, — еле сдержалась, чтобы не засмеяться.
Для шпионки, воровки и махровой обманщицы это слово пустой звук. Но пусть верит в сказочку, которую сам же и придумал. Лишь бы больше не применял электрошокер.
Мы распрощались почти что друзьями. Капитан пообещал забрать из больницы как только получит добро на мою транспортировку. Оказалось, что я нахожусь под особым контролем у медперсонала. И даже у Скина нет возможности меня вытащить без высокого разрешения людей в белых халатах.
Я на миг задумалась кто же мог подсуетиться и организовать подобную степень сохранности тела.
Чуть позже все стало ясно.
Заботу проявил Артур Некст. Он заплатил за мое пребывание в клинике, как только узнал из новостей о крушении флаеера.
Как выяснилось, военным не удалось умолчать о случившемся, по причине падения летательного агрегата на виду у большого количества людей, в центре городка, где как раз проходило какое-то празднество. Некст появился у меня в гостях к вечеру того же дня, как пришла в себя. Пробыл совсем недолго, ибо был выгнан появившимся врачом, пришедшим на осмотр пациентки, лицо которой несколько раз показывали по головизору.
А на пятый день нахождения в больнице меня похитили.
Если вы думаете, что человека нельзя незаметно вывезти из охраняемого блока, то вы ошибаетесь. Можно. Очень даже просто и легко.
Для начала в комнату отправляют медсестру, которая увозит пациента как бы на очередную процедуру, цель которой скорейшее выздоровление. Затем медсестру оглушают прямо в лифте, а ее место занимает грубый неулыбчивый тип. Один вид которого заставляет замирать от страха и разве что не мочиться в заботливо одетый подгузник. Он-то и увозит через подземный туннель, ведущий в морг, на стоянку при больнице. Где меня вкатывают на каталке в фургон без номеров. И на нем вывозят с охраняемой территории. Просто и легко. Главное, что предварительно мне вкалывают какую-то гадость, заставляющую заснуть сном праведника.
— И снова здравствуй, куколка, — от голоса Доминика Моне даже не вздрогнула. Настолько привыкла, что во всех моих неприятностях виноват он.
— Для чего тебе понадобилась? — спросила, не особо ожидая правдивого ответа.
Однако мужчина удивил.
— Ты знаешь где находится интересующий меня чип, и я хочу, чтобы ты его достала, — широко улыбнулся мужчина своей немного безумной улыбкой. К которой я потихоньку привыкала, как к чему-то неизбежному.
— Не могу понять чем так интересно домашнее порно-видео, -
произнесла как бы между прочим, — за ним открылась такая охота что нарочно не придумаешь.
— Было бы обыкновенным, то безусловно оно вряд ли кого-то заинтересовало, кроме любителей клубнички. Но когда на кровати кувыркаются жена премьер-министра и диппредставитель враждующей страны, это видео становится в разы дороже и интереснее.
— Подумаешь, потрахались мужик и баба, да разбежались. Кому какое дело до чужих постельных утех? — пожала плечами, как бы говоря, что меня оно бы точно не заинтересовало. — Тем более службе внутренней безопасности по борьбе с терроризмом, — выдала с потрохами своего неласкового посетителя.
«А нечего нас было электрошокером жалить», — поддакнула моя пятая точка, внезапно обретшая голос в присутствии Доминика
Моне.
— А затем, что эта дура во время встречи с любовником передала коды доступа к системе безопасности новейшего защитного комплекса не так давно поступившего на вооружение армии, — хохотнул мужчина. — Она случайно подслушала секретный разговор мужа, а затем так же случайно выболтала все что ей стало известно своему любовнику. А ты, моя дурочка, совершенно случайно влезла в игру больших дядь и теть. И когда ты станешь мне ненужна, ты умрешь так же совершенно случайно. Вся наша жизнь это цепь таких вот случайностей, — произнес Доминик Моне.
— Да ты философ, — не удержалась от язвительного замечания.
Я никак не ожидала, что простое на первый взгляд дело о шантаже высокопоставленных чиновников превратится в дело грозящее межнациональным конфликтом.
Еще и отца в него втянула.
Воспоминание о Лукасе резанули по сердцу. И пусть я с ним не виделась последние десять лет, винила в смерти матери, ненавидела все эти годы, считая тираном и убийцей. Но он был моим отцом. Родным человеком по крови и плоти. И не случись того, что случилось, все могло быть иначе. Может быть я нашла в себе силы помириться, понять и простить. В итоге поступила не лучше чем он сам. Воспользовалась отцовской любовью из корыстных побуждений. Обманула, введя в заблуждение. А теперь его не стало. И некому будет сказать «прости», обнять, прижаться.
А во всем виноват Доминик Моне.
«Ты еще восторгалась его задницей», — напомнила о моей слабости советчица.
— Почти на месте, — произнес пилот флаеера, на который мы пересели после автомобиля.
Доминик в этот раз за рычаги управления не садился. Мешала травма. Рука, пострадавшая во время жесткого приземления, фиксировалась плотной повязкой и по всем признакам была сломана.
— Дальше придется добираться пешком, — с какой-то затаенной радостью сообщил Доминик.
Обе мои ноги находились в аппаратах способствующих быстрому заживлению тканей, потому любые движения давались с огромным трудом.
— Ты проверил периметр? — спросил у подельника Доминик.
— Все чисто. Я оставлял следилки на случай внеплановых визитов. Ни одна из них не сработала.
— Тогда пошли, — мужчина толкнул меня в плечо понуждая вылезать из флаера.