Но для чего?
Лида! Вот что ему нужно сейчас и было нужно раньше. Всегда.
Я часто в жизни видел красную пелену ярости перед глазами — тому виной горячий темперамент. Но я никогда не наблюдал белой, состоящей из дикого страха за Лиду, ненависти, любви и желания стереть кости Васи в порошок.
Но я не мог выбраться из колодца человеком. Не мог зверем. Был шанс только на частичный оборот, а вот с ним у меня всегда были большие проблемы. Частичная трансформация требовала гораздо больше сил и навыков управления зверем, а я всегда уходил в крайности.
Чувствуя, что зверь уже раздувает мышцы, растягивает сухожилия, я скинул одежду. Завязал ее в узелок и взял в зубы.
Я смогу! У меня все получится. Нет других вариантов!
Но я обернулся львом с кульком одежды в пасти.
Дьявол раздери!
Я не мог подвести Лиду. Кто знает, на что способен этот больной придурок. Я видел его взгляд, когда он выпускал дозу транквилизатора в меня. Я слышал его слова про грязную девчонку и животное.
Рык вырвался из груди и снова обернулся.
Снова не удалось поймать золотую середину — человеческое обличье полностью вернулось ко мне.
Я превращался снова и снова: лев-человек-лев-человек. Никогда не любил полумер, но именно сейчас она мне и была нужна. И никак не выходило!
Что он за это время сделал с Лидой? Где она?
А если этот Вася и в мою пару зарядит лошадиной дозой снотворного?
Я рыкнул так, что у самого уши заложило от эха.
— Нет, я его точно похороню со всей тысячью блох, заготовленных для меня! — я выпустил когти и вонзил их между камнями.
Получилось!
Так я смог подняться на десять метров, и когда уже остался последний рывок — превратился во льва.
Лида
— Беспокоишься о чудовище? Тогда поехали со мной.
Босс ушел в глубину номера, выкатил огромный чемодан и открыл крышку. На меня посмотрела зияющая чернота.
— Прошу! — Василий Михайлович приглашающим жестом указал на чемодан.
Туда? Прямо в него?
Я отступила на шаг.
— Что такое, Лидочка? Не хотите к своему любимому зверю?
В лице босса было что-то страшное. Он словно тихо выдыхал безумие. Его пальцы, сжимающие ручку чемодана, побелели до белых костяшек. Кожа на шее пошла пятнами.
— Вы мне льстите — я не помещусь. — Я отступила еще.
— Сбегаете? А я думал у вас любовь.
— Где Демьян? — спросила в какой раз.
— Я и приглашаю к нему.
— Так пойдемте. Своими ногами.
— Так не пойдет, Лидочка. Нас не должны видеть вместе.
Вот теперь я окончательно убедилась, что шеф сбрендил. А еще — опасен в своем безумии.
Но я все никак не понимала, куда мог пропасть Демьян? Я бы не удивилась, если пропали бы двое. Но как шеф мог вернуться, а оборотень — нет?
Василий Михайлович гневно протер пот со лба, как делал всегда, когда кто-то выводил его из себя. Я часто наблюдала такое в офисе, правда, направленное не в мою сторону. А сейчас именно я бесила его.
— Значит, не пойдешь?
— Не поеду. Ногами пойду.
Босс сердито толкнул чемодан так, что тот проехал в глубину номера и скрылся из вида.
— Хорошо. Тогда скажу тебе правду. Твой Демьян… — начал шеф и замолчал.
— Что?
— Твое животное поджало хвост и сбежало.
— Нет. Демьян бы этого не сделал. Он не бросит меня.
Невозможно. Он с бешеным псом меня не бросил, со львом сцепился — не побоялся. А тут испугался пузатого низкорослика? Это точно не про него!
Я сама удивилась своей внутренней реакции. Я ни секунды не сомневалась в Демьяне. Неужели, я впервые в жизни доверилась мужчине?
— Тогда где он? — Босс развел руки в сторону в вопросительном жесте. — Где? Не видно. Я сказал ему, что если он уйдет, то я не запущу в прессу видео, где он оборачивается в заброшенном отеле.
Шеф тогда все видел? Неужели, проследовал за нами?
Значит, в вечер, когда я смотрела на звезды, мне не послышалось, что Василий Михайлович зовет меня своим неизменным “Лидочка?”
— Твое животное убежало.
Нет, Демьян бы так не поступил. Я прекрасно помню, как он рассказывал о том, что со свидетелями очень умело обращаются. Оборотню не нужно сбегать, чтобы заткнуть рот шефу. Но тогда почему его нет? Как мог пузатый мужичок справиться со сверхом?
Только подлостью и коварством. Холодным оружием.
Я посмотрела на босса, которого всегда терпела ради продвижения по карьерной лестнице. Какая же я жалкая была! И компания, которая продвигает таких кадров, не стоит того, чтобы за нее держаться.
А вот Демьян стоит. Я не брошу его. Найду.
Надеюсь, с ним ничего плохого не случилось.
Но как вывести шефа на чистую воду? Как заставить рассказать, что произошло?
Я вспомнила о Тито, о Патайе. Как же жалко, что я не додумалась взять их номера телефонов! А то бы задержала тут шефа, а ребята бы уже помогли дожать его.
Теперь же придется справляться своими силами.
Почему же я сомневаюсь в себе? На работе я прекрасно справлялась со сложными задачами, в отличие от жизни.
— Скажите правду, Василий Михайлович. Что с Демьяном? Где он?
Босс посмотрел вокруг меня, то ли оценивая физические параметры, то ли видя невидимых мух, которых долго разглядывал. Очень неприятное ощущение!
И тут в плечо вонзилось что-то острое.
— Сон и молчание сделает тебя еще красивее. — Шеф выпустил содержимое шприца прежде, чем я успела откинуть его руки.
Я вытащила острую иглу, но весь состав уже был в моем организме. Кожа горела.
Внимание рассеялось. Даже моргать получалось с трудом и медленно-медленно, будто веки стали весить с тонну. Комната качнулась, а потом завалилась на бок.
Очнулась я будто в брезентовом чехле. В нос ударил запах фруктов и воды. В уши проник гомон голосов, как на городской площади.
Меня качало на волнах.
Мы в лодке!
Глава 8. Часть 4
Я пыталась не шевелиться, чтобы не выдать своего пробуждения. Сначала нужно было понять, куда этот сумасшедший меня притащил и не загореться от злости.
Нет, я знала, что босс полный придурок, но не подозревала, что он еще и психбольной!
Шприц в меня воткнул! Вывез из отеля. В том чемодане?
Я вздрогнула, не справившись с чувствами, и тут же почувствовала руку на икре:
— Проснулась? — тихо спросил Василий Михайлович.
Если бы не была накрыта брезентом, шеф бы по моим выпученным глазами понял, что я в ужасе и давно очнулась. Я зажмурилась изо всех сил. Скотч, обмотанный вокруг головы, закрывал рот и больно спутал волосы. Некоторые локоны лезли в глаза, но я не могла их убрать — руки и ноги были связаны.
Это настоящие похищение человека с обездвиживанием! Кажется, он постарался, чтобы я не привлекла к себе внимания.
— Лидочка? — позвал босс. — Или мне лучше звать тебя шлюдочка?
Голос начальника был пропитан ненавистью. Одержимость мной переросла в нечто иное.
Страшная мысль закралась мне в голову: А он ничего с мной не сделал, пока я была в отключке?
И все-таки я вздрогнула от омерзения!
Господи, только не это. Пожалуйста. Это будет слишком.
— Если да, лежи тихо, — предупредил босс.
И я тут же ощутила жгучее желание сбросить с себя брезент. Если бы только руки-ноги не были связаны! Нет, нельзя торопиться. Нужно оценить обстановку и все взвесить.
Но вот что странно. Зачем шеф выкрал меня и притащил в такое людное место? Лодка, звуки базара. Что это?
И тут меня осенило: плавучий рынок!
Я как раз хотела его посетить, но точно не так.
Это значит, меня быстро спасут!
Я резко села, задергалась и замычала изо всех сил. Брезент сполз с меня, и я заозиралась вокруг, готовая увидеть торговцев-лодочников, фрукты, зелень, овощи и прочие товары. Но вместо этого я увидела толпу мужчин бандитского вида, снующих по причалу. Они выгружали ящики с лодок, курили и меньше всего походили на туристическую достопримечательность.
Я не раз замечала, что профессия отпечатывается на лицах людей и часто их видно по одному только взгляду. Полицейские дуто-серьезные, учителя интеллигентно-надменные, врачи хладнокровно-решительные, а бандиты — развязно-опасные. И вот сейчас мы словно оказались в логове шайки.
Босс зло посмотрел на меня, но накидывать на меня брезент было поздно — нас заметили и уже кричали что-то непонятное с берега, показывая рукой подплыть ближе.
Шеф стрельнул в меня злым взглядом:
— Не вини меня. Сама виновата. Я три года за тобой ухаживал, а ты строила из себя не пойми что. Зоофилка чертова! Вот пусть теперь тебя обезьяны любят. Или на органы пустят!
Что?!
Я дернулась, посмотрела в лица мужчин на причале и увидела их сально-довольные взгляды. Они оценивали меня, зрительно прощупывали. как товар на рынке.
Я повернулась к боссу и попыталась сказать все, что я думаю, но получилось одно громкое мычание.
Василий Михайлович смачно плюнул в реку и закричал на меня:
— Поздно молить о прощении! Хоть десять раз меня ублажи, такая грязная шлидочка мне теперь не нужна. Противно после зверя! А вот эти парни тебе под стать. Каждого попробуешь, я уверен, а вот я об тебя марать руки не хочу. Тошно даже связывать тебя было.
Фух, он со мной ничего не сделал! Это хорошо.
А вот толпа работорговцев и сутенеров на причале — это плохо.
Я немного откинулась назад, резко подогнула под себя ноги и со всех сил ударила в грудь босса. Лодочка была узкая, а он сидел на краю, оттого тут же перекувыркнулся назад — только ноги мелькнули.
Лодка ужасно закачалась. Меня саму чуть не вышвырнуло! Спасло только то, что я легла на дно и максимально прижалась к нему.
Обошлось!
Я медленно поднялась, садясь.
Босса бултыхался в двух метрах от лодки, постоянно с головой уходя под воду. Он тонул! Но никто с причала не спешил спасать его — страшные на вид мужчины с ухмылками и жадным интересом наблюдали за тем, как человек тонет.
Я не хотела быть убийцей. Не желала, чтобы из-за меня умер человек. Но что я могла сделать связанной?