Да ничего. Давай все-таки отложим сопли на потом и не будем портить эти самые оставшиеся дни, ладно?
Я привела себя в относительный порядок и пошла на завтрак.
Все хорошо, господа, улыбаемся и машем.
Глава 23
На съемки ушло все время до обеда: наверстывали упущенное. Григорию ничего не нравилось, он без конца злился и орал. Я окончательно убедилась, что быть моделью – это не мое. Может, на выходе получается и неплохо, но процесс отжирает слишком много нервов. К тому же я отдавала себе отчет, что для этой карьеры недостаточно смазливой мордашки и хорошей фигуры, тем более это все преходящее.
Если я хочу правильно подавать себя в кадре, этому надо учиться. Подумав, я поняла, что учиться не хочу. Именно этому – точно не хочу. Решила, что закончится круиз – закончится и мое участие в рекламном бизнесе. Получу какие-то денежки и распрощаюсь. Даже немного настроение поднялось, и на Гришины вопли я стала реагировать не так остро.
Закончили, когда моя ресторанная смена уже началась. Проглотив обед, как удав, я поспешила уйти, пока Макс еще сидел за столом. Вряд ли он захотел бы продолжить вчерашний разговор, но сталкиваться с ним все равно не тянуло. Для моциона сделала кружок по палубе и устроилась под зонтиком в маленьком солярии, написав Нику, где я.
Вчера я надеялась, что за ночь муть осядет, но она, кажется, стала еще гуще.
Да, Катя, не умеешь, не надо было и затеваться. Курортный роман такая вещь, что он только здесь и сейчас, а все, что находится за этими рамками… в общем, оно там и находится. За рамками. И если ты не можешь их четко установить, то лучше поставить точку, чтобы не портить оставшиеся дни ни себе, ни ему.
Я так закопалась в эти невеселые мысли, что даже не заметила, как подошел Ник. Наклонился, поцеловал.
- Греешься?
- Релакс, - притворилась, что дремлю, чтобы не смотреть на него. – Если не шторм, то круиз – это действительно кайф. Океан, небо, солнце… Все лишнее из головы выметает. Как метлой.
На самом деле это было далеко не так. Мыслей накидалась… полна коробушка, и никакой бриз с ними справиться не мог. Или как там называется ветер, который в открытом море?
Ник подтащил свободный шезлонг поближе, устроился рядом. Нашел мою руку, сжал. Кажется, ему тоже не слишком хотелось разговаривать.
Походу, белое пальтецо проросло в меня сквозь кожу. Оно царапало пуговицами, душило воротником, хлопало по попе хлястиком и требовало сказать Нику, что он свинья. Что прежде чем трахаться со мной, он, как порядочный человек, должен был позвонить своей Иванке – да, вот прямо с лайнера! – и сказать, что между ними все кончено. Не хватало только табуреточки. Без табуреточки эта речь получилась бы не такой пафосной. Шезлонг не годился, потому что был слишком шатким. Сверзиться и свернуть себе шею стало бы апофеозом моей феерической непрухи.
Вчера я заявила Максу: он сожалеет не о том, что спорил с Борисом, а о том, что мне стало об этом известно. Если поскрести ногтиком, я мало чем от него отличалась, поскольку сожалела лишь о том, что узнала о наличии этой самой несчастной Иванки. До того момента меня абсолютно не парило, есть ли у Ника жена, дети или хотя бы подруга, а теперь грызло наличие девушки, с которой он, если разобраться, одной ногой уже расстался. Потому что «встали на паузу, чтобы подумать» практически всегда означает отсроченный разрыв.
Если бы все люди были идеальными и поступали только так, как надо, это был бы идеальный мир. Но вот беда, каждый хочет, чтобы идеальным был кто-то другой. А я? Я сложный, противоречивый… живой, в общем. Не глянцевая картинка ни разу. Мне простительно. Я ведь не такой, как все эти прочие.
А Нику сейчас, возможно, в разы хреновее, чем мне. Иначе он не признался бы. Хотя смысла в этом было ноль или даже меньше. Зачем, если через несколько дней мы все равно расстанемся?
Я не просто подумала об этом, а словно увидела эту фразу – жирно напечатанную на листе бумаги и подчеркнутую неоновым маркером.
Через несколько дней мы расстанемся…
- Пойдем? – я встала и потянула его за футболку.
Объяснять, куда и зачем пойдем, не понадобилось. Только в лифте я опередила Ника и нажала кнопку своего этажа. Запомнила, что блондинка в соседней каюте. По моему еврейскому счастью, мы непременно с ней столкнулись бы. Вроде бы какая теперь разница? Но все равно не хотелось.
Позавчера и вчера я не думала об этом – что скоро все закончится. Мне просто было хорошо с ним. Летом не думаешь, что скоро начнется осень, потом зима. Радуешься теплу и солнцу. Но эта нотка полынной осенней горечи странным образом обострила все ощущения. Да, еще не последний раз – но один из последних…
Уже потом я лежала, положив голову Нику на грудь, в приятной звенящей истоме, и думала о том, что, наверно, несправедлива к своим манагерам. Все-таки они старались. Сделали все, чтобы я запомнила этот круиз на всю жизнь. А что не получилось идеально… может, так и было задумано?
- Твои друзья, наверно, тебя совсем потеряли? – я поерзала, устраиваясь поудобнее, хотя на узкой кровати это было проблематично.
- Ничего, как-нибудь переживут. Еще тысячу раз друг другу успеем надоесть.
- Они тоже там живут? В Хорватии?
- Да, хотя и не рядом со мной. Но видимся часто.
- Я бы тоже хотела на удаленку. Писать… книги.
Я что, призналась? Что меня за язык-то дернуло?
- Книги? – удивился Ник.
- Да. Я с детства что-то писала в блокнотах. Правда, ни одну так и не закончила.
- Так попробуй. Закончить. А вдруг получится? Почему нет?
- Попробую.
Как будто солнце вышло из-за тучи. Как мало все-таки надо человеку – чтобы кто-то поддержал, а не посмеялся.
***
На следующий день погода испортилась. Шторма не было, но покачивало. Солнце пряталось за клеклыми серыми тучами, накрапывал мелкий противный дождь. Немного поснимали в красивых интерьерах для нарезки и разошлись. Сергей сказал мне по секрету, что материала уже больше, чем нужно, но поскольку оплата за съемочные дни, Григорий будет мучить нас до самого конца круиза.
Мы с Ником немного поплавали в закрытом бассейне, где традиционно почти никого не было. Валяли дурака, как на острове, хотя и без самых горячих шалостей. Потом пошли в интерактивный кинозал, выбрали фильм и целовались, как подростки, на последнем ряду. Пока было солнце, и в голову не пришло бы сидеть под крышей, а так решили протестить еще не опробованные опции.
А их, к моему удивлению, оказалось множество. Вот что значит не читать гайды! За завтраком вместе с бланком обеденно-ужинного меню в держалку ставили ежедневный бюллетень, но я ни разу туда не заглянула.
- Ну ты даешь! – удивился Ник, когда я ему об этом сказала. – Да тут развлекух не на две недели, а на два месяца. И постоянных, и на каждый день разных. Я думал, тебе просто неинтересно.
Пришлось со стыдом признаться, что я даже буклет, который был в каюте, до конца не просмотрела.
- Тогда пойдем по списку, - он оглянулся по сторонам и вытащил брошюру из висящего на стене ящичка. – Вот на сегодня, например. Дегустация вин, мастер-класс по приготовлению суши, обучение карточным фокусам, заезд на унициклах. В караоке-баре конкурс джазового пения, но это вечером. Что еще? Волейбол… нет, уже кончился. Курс оригами. Гольф для новичков. Шоу-программа, тоже вечером. Танцы с аниматором, а, нет, это для детей. Хотя для взрослых тоже какие-то танцы. Латина. Не танцуешь латину?
- Я вообще танцую как медведь. Нужно, чтобы кто-то меня держал и вел. Желательно медленно.
- А так и не скажешь, - фыркнул Ник. – Вроде вполне грациозная. Ну так что, куда пойдем? Спа, массаж всякий разный, тренажерки. Ролики, каток, скалодром.
- Скалодром? – заинтересовалась я. – Это стена, по которой забираются? Давно хотела, но как-то стремно было.
- Ну вот и попробуешь. А потом можно на дегустацию вин. Чтобы стресс снять.
Со скалодромом получился небольшой облом. Спортивную обувь там выдавали напрокат, как в боулинге, а вот в шортах не пустили, только с закрытыми ногами. Штанов у меня не было, пришлось Нику сходить за своими. Они оказались мне здорово велики, но я подтянула шнурок, а штанины закатала.
Ник живо вскарабкался куда-то под самый потолок, а я неуклюже перебиралась с одного нижнего зацепа на другой под команды инструктора. Больше всего я боялась запутаться в веревке. Или что она оборвется, хотя мне и объяснили, что это в принципе невозможно.
Невозможно? Расскажите кому-то другому. За кем в отделе удачи закрепили ответственного работника. По большому счету, лезть на эту стену с моей везухой было пресловутым слабоумием и отвагой, но очень уж хотелось попробовать.
Когда наш оплаченный сеанс закончился, Ник спустился и подошел к моей новичковой стене. Инструктор отвлекся на кого-то другого, я осторожно сползала вниз и была где-то на высоте двух метров, когда одна из подвернутых штанин размоталась и попала под подошву. Та соскользнула с зацепа, и страховочная веревка, разматываясь, плавно повезла меня вниз. Надо было всего лишь аккуратно встать на ноги.
Я прямо услышала, как ехидно заржал Бэдлак и щелкнул мышкой компа.
Нога подвернулась, и я мешком шлепнулась на мат – мимо рук Ника, который хотел меня подхватить, но не успел. Попыталась встать – и взвыла от боли в лодыжке. Тут же подскочил инструктор, снял с меня кед и принялся ощупывать ногу, быстро и непонятно лопоча по-английски.
- На вывих и перелом не похоже, - перевел Ник. – Да, Кать, ты и правда мисс Непруха.
- А ты до сих пор не понял? – огрызнулась я.
Появился азиатского вида парень в белых шортах и футболке – надо думать, медперсонал. Прощупал лодыжку, туго забинтовал эластичным бинтом и спросил, есть ли у меня «экстремальная» страховка. Я точно знала, что нет. Оформляя полис, девушка в турбюро предлагала доплатить к базовому тарифу кругленькую сумму, но тогда я еще не подозревала, что со мной все так сложно, и отказалась.