— Ну не то чтобы утвержда-аю, — Изя, потирая лапы, смотрел, как на кухонном столе появляется все больше и больше еды. Одни оладушки чего стоили! Пышные, румяные, из печки! И что самое главное, не глазастые! — Скорее, предполагаю.
— И на чем основаны твои предположения? — не унимался Дан.
— На опыте, — поморщился чертенок. — Это же не первый мир, в котором мы с братьями, скажем так, гостим.
— И что? Чем изначальный мир отличается от отражений?
— Ничем особенным, — Изя пожал плечами, — кроме того, что зачастую отражения больше похожи друг на друга, чем на основной мир. Вот как наш Келэнс и Земля. Имеют между собой много общего. Есть, конечно, и различия, но схожести все же больше.
Дан после этих слов черта рогатого задумчиво посмотрел в окно. А Яра, наоборот, рассмеялась.
— Изя, не могу поверить, что тебе не известно о Ядре.
— Чаво?
— Таво, — Яра улыбнулась через плечо, — не знаю, как вы, черти, различаете истинный мир. Но на самом деле есть один надежный способ. Найти Ядро мира.
— И что? Хочешь сказать, я не прав? Земля все-таки изначальная?
— Этого я не говорила.
Яра легко пожала плечами, хотя эта легкость ей далась не так просто. Точнее, сейчас-то ее разговор не волнует. А когда-то, еще подростком, только поступившим в Межмировую Академию, Яре пришлось пережить несколько месяцев, борясь с сомнениями. Путешествовать по мирам было ей очень интересно. Но в то же время она понимала, что считает свою Землю самой правильной. Основной. Землей изначальной. И девчушкой с горящими глазами, она очень боялась узнать, что на самом деле родилась и выросла на одном из отражений чужого мира.
Когда-то она приняла для себя решение не искать Ядро. Не проводить ритуал и не знать правду. По сути, что бы эти знания для нее изменили? Да ничего. И в то же время многое. Яра боялась, что если окажется, что Земля — это одно из отражений, ей захочется найти исток. Найти. Изучить. И разочароваться.
Поэтому для себя она всё давно решила. А сейчас чертенок, так внезапно свалившийся им с мужем на голову, насмешил ее своими рассуждениями. Да, зерно истины в его словах было. Но только зерно. Да и потом, ей, магичке, которая может и имеет право путешествовать по мирам, было доподлинно известно, как различать «зерна от плевел». А то, что говорит Изяслав, это догадки, не более того.
— Вот и не спорь со старшим, — лихо вставив монокль, проворчал Изя.
— Я и не спорю. Просто ты забыл о таком варианте, что два ближайших отражения будут максимально похожи друг на друга.
— То есть ты хочешь сказать, что оба мира могут быть отражением?
— Могут. А могут и не быть. Может быть, этот и есть изначальный? Может быть, Земля не первое и даже не пятое отражение. А возможно, оба мира лишь очередные в веренице других отражений и просто расположены близко друг к другу. Поэтому и история у них схожа.
— Схожа, но все же разная.
— Разная, конечно, — не стала спорить Яра, — на Земле нет магии. Нечисть давно покинула мир. Да и просто развитие в городах несравнимо.
— А вот это ты зря, — Изенька хитро прищурился, — ты наших городов-то и не видала, считай. Так что не знаешь, о чем говоришь. Есть знаешь, какие продвинутые? Там люди летают на летмобилях!
Яра неверяще посмотрела на мужа. А тот, медленно кивнув, спросил:
— А у вас не так?
— Нет, у нас развитие… Технический прогресс примерно одинаков. По крайней мере, в рамках одной страны. Есть, конечно, города с меньшим финансированием, есть те, в которые вкладываю больше. Да и деревни есть наподобие Магрифа. Не так, что там в лаптях, конечно, ходят, но точно более самобытные, чем те, что вблизи городов находятся. Но у вас явно разница более очевидна.
— Да, — Дан криво усмехнулся, — после того, как развалилась идея единого мира с общими целями, идеями и помощи всем и каждому. Каждый город стал как бы отдельным государством. Не совсем, но раскол произошел знатный и началась борьба за лучшую жизнь. А в итоге все решил человеческий ресурс. Где было больше возможностей для развития и светлые умы у руля, там и росло все. У кого-то маги более сильные, где-то изобретатели. Так и получилось, что вроде земля одна, а развитие у всех сильно отличается, и в Келэнсе по итогу магия рука об руку с технологиями живет. Хотя встречаются и вот такие местечки, как Брошенный лес.
Эти трое еще долго обсуждали и сравнивали два мира. Изя с Ярой многое рассказывали про Землю, Дан с лукавым блеском в глазах вспоминал места, которые успел посетить в родном мире. Он это делал настолько ярко и красочно, что, допивая третью кружку чая, Яра, вздохнув, призналась:
— Хотела бы я все это увидеть своими глазами. И шоу летающих китов. И выставку магтехники. И покататься по дорогам в холодной пустыне, и тем более посмотреть на цветные озера. Наверное, это все очень красиво.
— Красиво, — кивнул Дан, и даже Изя как-то завистливо вздохнул, — но ты же сможешь все это увидеть.
— Смогу? — Яра даже удивленно приподняла брови.
— Конечно. Проблемы леса, так или иначе, мы решим. Гера тут будет полноправной хозяйкой. А мы… Со мной, вместе… Ты же не откажешься исследовать Келэнс?
— С тобой? С тобой я с удовольствием!
Сидя друг напротив друга, они замерли. Взгляд, долгий, напряженный. Один на двоих. А в груди распускается нежный и трепетный бутон зарождающегося счастья. Совместного. Хрупкий, еще совсем тоненький — тронь, допусти ошибку и схлопнется, завянет. Но он уже появился, и если двое будут относиться к нему бережно, обещал распуститься в прекрасный цветок под названием любовь.
— Так, кажется, мне пора. Спасибо этому дому, пойду в свой.
Изя, поняв, что хозяевам небольшого домика в лесу сейчас совершенно не до него, спер со стола парочку оладушек, подхватил глазастый пирожок, так больше и не подавший голоса за все утро, и исчез с тихим хлопком. А Дан, как только осознал, что их с Ярой оставили одних, понял, что больше не хочет ждать. Не может.
Встав, он, наклонившись над столом, осторожно, так нежно, как только мог, поцеловал приоткрытые губы жены…
Такой важный для двоих момент был нагло прерван шумом с улицы.
Не успел Дан распробовать, насладиться долгожданным поцелуем.
Не успела Яра понять и осознать важность происходящего, не успела раствориться в соприкосновении губ.
Им обоим было мало. Было остро и хотелось еще. Но голоса друзей, призывающих их выйти во двор, не оставляли шанса на уединение.
— Нужно скорее заканчивать с делами в лесу.
— Думаешь, это спасет нас от их присутствия в жизни?
— Нет, — усмехнулся Дан, — но мы сможем больше времени быть вместе. Наедине.
Закушенную губу Яры мужчина не смог проигнорировать. Подойдя к жене, он потянул ее, заставив встать, и поцеловал уже нормально. Без стола между ними. Не обращая внимания на свист, смех и крики с улицы. Глубоко, настойчиво. Наслаждаясь каждым ответным движением губ Яры. Сладких. Мягких. Таких желанных.
— Яру-усь! Ой. Ой-ей-ей!
Писк Беллы не смог отвлечь двоих от маленького личного удовольствия. Но и следующую фразу белки, которая уже успела увидеть все, что не предназначалось для глаз сплетницы, пропустить не получилось:
— Тихо вы, орете тут. А у них там любовя!
— Где любовя? — тут же спросил Казя.
— Где надо, не шумите.
Конечно, сразу тишины добиться не получилось. Но пара поистине волшебных слов сотворили, кажется, невозможное.
— Да тихо, мы же ничего не услышим!
После этого за пределами домика повисла такая тишина, что парочке в доме даже показалось, что птицы в лесу прекратили свое утреннее пение.
— Интересно, что они все дружно пытаются услышать? — хихикнула Яра, пряча лицо на груди мужа.
— Мне кажется, на самом деле ты не хочешь знать ответ на свой вопрос, — целуя рыжую макушку, ответил маг. — Пойдем к ним, а то разорвет же от любопытства проказников.
Таких разочарованных лиц, какими встретили представители лесной нечисти парочку, им еще не доводилось видеть.
— И что? Три минуты и вся любовь? — Казя печально повесил уши.
Бердо прицокнул, укоризненно покачал головой. Абу, наглый джинн, шепотом пообещал достать Дану какой-то укрепляющий корень. Азарий, услышав это, разразился своим лающим смехом. Белла и то сплюнула в сторону, высказав свое недовольство людьми. И только Валера, клыкасто улыбнувшись, прокомментировал:
— Друзья мои, если бы вы не шумели, как выводок детей в парке развлечений, то, может быть, у наших влюбленных и было бы все долго и качественно. А пока у них детский сад под окнами, никакой любви не выйдет. Ни платонической, ни более приятной.
Нечисть притихла, призадумалась, а уже через пару минут на поляне перед домом опять поднялся гвалт. Диверсионно-карательному отряду не терпелось поделиться своими приключениями в академии на горе.
— Вы не могли этого сделать, — полчаса спустя стонала Яра, сидя за столом, спрятав лицо за ладонями, — просто не могли!
— Что значит, не могли, — воинственно взъерошив хвост, возмутилась Белла, — еще как могли!
— Яр, просто смирись, эти хвостато-мохнатые под покровительством клыкастых могли все.
Дан хохотал от души, слушая о первом дне диверсий в академии. А сейчас, приобняв жену за плечи, над ее рыжей макушкой подмигнул чертятам, которые делали максимально скромный вид. Правда, это никак не вязалось с самодовольными улыбками на их мордочках.
— Да ладно мы! Мы-то что! — Казя отбросил в сторону ложную скромность и, сверкнув глазами в сторону джиннов, хихикнул. — Вы не представляете, что сделали наши два урагана!
— Что? — Яра выглянула из своего «укрытия». — Может быть что-то хуже, чем вырезанные дыры на всей одежде в академии?
— Во-первых, — важно перебил ее Лютик, — не дыры, а вентиляционная система! Кожа, Ярославушка, дышать должна! А во-вторых, мы-то с братцем торопились как могли, нам не до изысков было, а вот волшебные наши вихрями пронеслись по академии и сделали красиво всем и сразу!