— Не обращай внимания, он вспоминает чьих-то предков и их интимные пристрастия. Ничего интересного.
Вздохнув, Яра плотнее прижала подорожник к щеке Дана и усилила поток своей магии, заставляя растение делиться лечебными свойствами с упрямым мужчиной.
— А ты меньше улыбайся, — шикнула она на мужа, — а то мне кажется, что ты больше притворялся, чем на самом деле пострадал.
— Тебе кажется, — уверил ее маг и на всякий случай стер с лица довольную улыбку. Ух, грозная какая, того и гляди бросит лечить.
— Хозяин не стал загадывать ничего для себя. Вместо этого он попросил помочь раскрыть дар у сына его друга. Мальчик родился слабеньким, искра силы в нем еле теплилась и стать хорошим магом у него не было и шанса. Меня восхитило желание хозяина. Едва ли не первый случай бескорыстной помощи в моей жизни. Потратить желание не для родственника, не для себя. Это сблизило нас еще больше. Я был слеп в своем восхищении и не замечал, какая черная душа была у хозяина. Насколько расчетливым он был. Ошметок верблюжьей лепешки! Второе желание последовало еще через десять лет и снова он потратил его на ребенка. В этот раз ситуация была совсем иной. Слишком много силы в слабом недоразвитом теле. И я сделал то, что он хотел. Помог мальчику, совсем ребенку шестнадцати годов от роду. Для меня это была мелочь, для ребёнка значило изменить всю жизнь. Хозяин был доволен мной. Мы радовались с ним вместе, глядя на то, как тело мальчишки наливается силой, как он крепнет у нас на глазах, превращаясь из последнего щенка в помете со слабыми лапами в матерого волка. Хозяин, видя мое неравнодушие, начал задавать странные вопросы. Нравится ли мне быть рабом. Не хотел бы я обрести свободу и прочее в таком духе. Он не наседал, не давил. Слово сегодня, следующее через год. Пора последнего желания пришлась на закате жизни хозяина. В общей сложности я провел с ним более пятидесяти лет. И последнее желание старика было подарить мне свободу. К тому времени зерно, посаженное этим хитрецом, крепко проросло во мне, так что я плакал, исполняя это желание. Слезы джинна, подумать только! Благодарность моя длилась недолго. Хозяин, подталкивая меня к принятию решения, не упомянул, что вместе со свободой я потеряю большую часть своей силы. Выброс был колоссальный и кто забрал мою магию себе? Слабый немощный старик, пусть его посмертие длится бесконечность! Он оставил меня без сил. Неприспособленного к жизни среди людей, неспособного даже согреть себя, ведь, как оказалось, магия джинна не распространяется на него самого.
— Поэтому ты лечишь Абу? — тихо спросила Яра.
— А ты думала, я бескорыстный зубодер леса? — растянул губы в улыбке Газиз, но тут же снова стал серьезным. — Понимаешь ли, Ярость души моей, маги, впитавшие силу джиннов, первое, что пытались делать — уничтожить нас. Доверчивых дураков. Именно тогда мы сталкивались впервые со своей слабостью. Цирковые фокусы, вот все, что нам осталось.
— Газиз, — прошипел за его спиной один из джиннов, имени которого ни Яра, ни тем более Дан не знали, — к чему эти откровения? Он маг!
— Бердо выбрал его. Если мы не будем доверять мудрейшему, то ради чего все это?
— Старый леший тоже способен ошибаться.
Двое джиннов хмуро посмотрели друг на друга и синхронно хрустнули пальцами рук. Как бы намекая на что-то. Вот только кому? Дан деланно передернулся, будто от страха, а Яра позволила себе ехидненько усмехнуться, пользуясь тем, что на нее никто не смотрит.
— Ты много не знаешь, брат, так что не спеши с выводами. Готово, Абу. Твоя улыбка прекраснее прежнего.
— Подождите, вы хотите сказать, — Дан, нахмурившись, обвел всех джиннов взглядом, — что у каждого из вас произошла схожая история?
— Конечно, — Абу кивнул. Из его взгляда ушла злость. Он принял Дана. Ведь дрался тот честно. Не использовал магию против того, кто мог отбиваться только кулаками. Да и куда тягаться ему, Абу, с магом, покрытым татуировками. Что он мог ему показать? Праздничный салют в честь их встречи. Ну, ко-онечно!
— И вас всех предали так же, как и Газиза? Пытались убить?
— Пытались, но сила злости это тоже сила. И мы справились. Кто-то смог убить своего бывшего хозяина, кто-то просто скрыться от него. Но мы живы, а наши друзья растворились в вечности.
Разговор длился еще долго, они успели попить чай в компании мрачных восточных мужчин в русских валенках. А потом двинулись дальше. День обещал быть длинным и в первый раз Дан подумал, что его ждет очень много открытий. Сегодня уже прозвучали громкие имена. Такие, как мастер Варфоломей Великий, например. Маг, который стоял у основ создания армии государства. Тот, кто стоял в тени за другими великими именами и, как выяснилось, дергал их за ниточки, как марионеток. А почему бы и не дергать тех, кто своей жизнью и своей силой обязаны тебе и твоему джинну.
Яра, видя, что мужчина ушел от пещеры джиннов в глубокой задумчивости, — а джинны поселились именно в пещере у подножья горы Высокой, расположенной у северного края Брошенного леса, — поймала его ладонь и переплела их пальцы. Ей хотелось без слов дать понять, что она понимает его переживания. Разделяет их. Почувствовав ответное молчаливое пожатие, девушка легко улыбнулась. Кажется, вдвоем этот день они смогут пережить. А потом, видимо, им будет что обсудить.
— Немощь, — бухтел Изя, искоса поглядывая на автора
— Отстань, — громко шмыгнув носом, вяло отбивалась та от нападок.
— А я тебе говорю, немощь ты. Сама заболела, меня заразила, а лечиться настойкой отказалась!
— Потому что твоя настойка ядовито-зеленого цвета. Никакого доверия к ней у меня нет.
— У тебя доверия нет, а мне за двоих работать? Ну знаешь ли! У меня уже комплексы развиваться начинают. Кто из нас хитрый чертенок вообще?
— Комплексы? Божечки, где ты этого понабрался⁈
— А я, между прочим, книги читаю! У тебя вон по психологии томик нашел, там знаешь, сколько интересного⁈
— Выкинь его, и забудь все, что прочитал. Комплексы у него. Еще немного и ты мне про депрессию петь начнешь.
— Что значит, выкинь? Как это выкинь? Ты что-о, хочешь, чтобы я необразованным был⁈
— Изя, свали ты уже в ночь. Дай главу дописать спокойно. Сама знаю, что не вовремя все мои болячки!
— А я-то свалю, я свалю и знаешь что?
— К братьям вернешься? — с затаенной надеждой уточнила автор.
— Да щас-с, — фыркнул чертенок, — чтобы ты тут, на своей клавиатуре, мне гадостей мешок отсыпала? Фиг тебе, свалю вон до холодильника и вернусь. Размечталась она!
Нервно дернув хвостом, Изя спрыгнул с кресла и потопал в сторону кухни, по дороге показав кулак охотившейся на него кошке.
— Да не шмыгай ты носом, нормально там все с Даном, — ворчал Изя уже через час, косясь в сторону автора.
— Это насморк, — нахмурилась она в ответ, — и вообще, ты опять на клавиатуру сел, мешаешь мне писать!
— Если бы я сел, у тебя текста было бы больше.
— Абракадабры было бы больше, подвинься, изверг!
— Не могу, я объелся. Нет бы пожалеть меня маленького, поцеловать там, температуру проверить!
— О-отлично придумал! Давай я тебя поцелую и завтра вместе будем шмыгать носами над историей джиннов!
— Ой, все! Злая ты!
— Эй, я девочка, «ой, все» моя фраза!
— Мечтай, болезная…
Изя, нагло потешаясь над автором, все же освободил место у клавиатуры. Времени много, они и так из графика выбиваются!
— Изь. Изя-я, а вот скажи, в лесу вашем много всякой нечисти живет? — еще через час позвала его автор. А чертенок, между прочим, был занят. Он думал о вечном! Сейчас пойти слопать бутерброд или подождать, когда в доме все уснут.
— Много, Ярусь, — отмахнулся от назойливой творческой натуры, прекрасно понимая, к чему этот вопрос, — за день они, конечно, не успеют со всеми перезнакомиться. Да и сколько можно грузить читателей грустными историями? Давай в следующих продах пошалим?
— А давай, — автор улыбнулась, — только все равно придется знакомить всех с историей леса и его жителей.
— Ну мы и познакомим… Но постепенно. А то заскучают наши любимки, а без них мы зачахнем.
— По. кхм, кхм…шалим, — сделав вид, что кашляет, пробормотала автор в кулак.
— Я все слышал, — сверкнул на нее взглядом чертенок.
— Тебе показалось, так и знай.
Эти двое давно уже нашли общий язык и часто обменивались шуточками.
Глава 15
Дальнейшая прогулка по лесу была менее нервной, но не менее удивительной. Проходя мимо орешника, маленького, с половиной сухих веток и совсем небольшим количеством орехов, компания из магов и чертей была вынуждена остановиться, так как услышала звуки самой настоящей драки.
— Это что? — Яра, распахнув глаза, начала оглядываться по сторонам, не понимая, откуда идет это странный звук. Будто два пьяных мужика басом орут друг на друга, не в силах связно говорить.
Дан на всякий случай повесил на кончиках пальцев заклинание наковальни, а черти, присмотревшись к трясущимся веткам орешника, покатились со смеху.
— Белла, рыжая пройдоха, это ты?
— Белла? — удивленно спросили Ярослава с мужем.
— Кто же еще может так отчаянно драться за орехи, — Казя ткнул пальцем на ветви куста и снова захихикал, когда из листвы выкатился клубок из двух дерущихся белок. Которая из них была Беллой, понять было невозможно, потому что верещали зверьки отчаянно и дрались так же. Среди листвы так и мелькали рыжие шкурки, пока, наконец, один зверек не укусил другого за хвост.
Визг поднялся такой, что Яре захотелось зажать уши, вот только одна рука все еще была в плену ладони Дана, а во вторую намертво вцепился Казя.
— Смотри, Ярка, смотри. Как она его!
— Она? — глаза девушки распахнулись еще шире. — Белла?