— Нет, в это не верю. Звезды не создают бессмысленного, а эти возвращения бессмысленны.
Отраве стало смешно, когда она уловила логику в его рассуждениях:
— То есть ты просто хочешь, чтобы только кровопийцы были бессмертными, так ведь?
— Мы тоже смертны, возвращенка, просто история ваших рас движется так быстро, что по умолчанию считает нас бессмертными. Где, по-твоему, мой дед или прадед? Далеко не все мои предки были убиты, но кровопийцы могут жить очень долго… иногда пока самим не надоест.
Отрава развела руками. Лю и Нанья слушали, но не вмешивались, раз она сама затеяла и продолжает этот бессмысленный спор.
— Тогда это просто зависть! Потому что мы бессмертны на самом деле! Почему наши возвращения бессмысленны?
— Подумай, возвращенка, если есть чем. Бывают такие кудесники, которые позволяют вам вспомнить многие свои жизни, а не только последнюю. Или, если взять мою теорию, поймать настоящие воспоминания каких-то других возвращенцев. И тогда вы имели бы все шансы стать учеными, управляющими или мудрыми учителями. Почему же вы этого не делаете?
— Боимся, — признала она, но этот факт был общеизвестным.
— Чего? Стать тухляками? Глупые предрассудки.
Видимо, кровопийцам нужно даже очевидные вещи повторять:
— Накопленная за множество жизней мудрость не может не изменить человека! Тем более что мы, в отличие от вас, свои жизни проживаем в разных телах, местах и условиях, а не сидим взаперти в замках, потому и опыт накапливаем гораздо быстрее! Ну, так и чем может закончиться этот процесс, если всю полученную мудрость просто складывать?
Кристофер ее эмоциональностью ничуть не заражался:
— Уж точно не стать тухляками. Это же вообще другая раса.
— Тогда откуда берутся тухляки?
На этот вопрос он, по всей видимости, ответа не знал, потому сменил тему, повернувшись к Лю:
— Так вот, даже если они возвращаются, то совсем другими людьми — против этого даже возвращенка не спорит. А это значит, что вы усаживаете на трон не тех же самых императоров. И если первые это право отвоевали, то все их последователи имели точно такие же способности к управлению, как и любой другой, взятый с улицы. Конечно, император это тоже понимает, потому и не спешит проводить грандиозных мероприятий. Зачем? Он и без того обречен доживать жизнь в шелках и роскоши. И десятки императоров до него рассуждали так же. Мир до сих пор не рухнул, только потому что перевертыши предавать не способны, кровопийц держат в узде, а остальные вообще ни на что не способны. И все это равновесие обеспечивает Великий Кудесник. Вот он на своем месте, точно так же отвоевал это право. Но сколько он протянет? Максимум, пару тысяч лет.
— Заткнись! — Лю шагнул вперед, но Нанья ухватила его за локоть и удержала. — Заткнись, кровопийца!
Отрава тоже встала между ними, чтобы Лю не вздумал броситься в драку. Ради чего жизнью рисковать? Только потому, что кто-то за сотни лет скучной жизни напридумывал всякой чепухи?
Через минуту они снова шагали по пыльной дороге, но уже молча. А кровопийце удалось внести некоторую сумятицу в ее разум — нет, он оперировал домыслами, поэтому почти во всем ошибался, но нечто, пока неуловимое, в его словах заставляло думать еще и еще. И об этом «еще» с Лю точно не поговоришь, он принципиально запрещает себе об этом размышлять. Отрава никогда не примет сказанное на веру, но теперь она вообще на веру ничего принимать не намерена: в каждом вопросе есть подвопрос, в каждом правильном пути — неправильные ответвления. И абсолютно ничего очевидного. Ей нужно больше знаний, чтобы самостоятельно ориентироваться!
А пока лучше поболтать о ничего не значащих вещах, поэтому Отрава нарушила затянувшуюся тишину:
— Кристофер, почему кровопийцы должны быть высшей расой? Я думала, что все упирается в ваше бессмертие, но ты утверждаешь, что это не так!
— Потому что только кровопийцы — потомки Людей, — поскольку звучало очередное бессмысленное заявление, но никто не перебивал, он объяснял дальше: — Раньше, может быть, миллионы лет назад, в этом самом мире жили Люди. Не те люди, которыми мы сейчас называем всех говорящих и мыслящих, а наши истинные предки. От них не осталось ничего, что можно привести в доказательство, но нас учат так: они были смертными и жили недолго — примерно как сейчас возвращенцы. Старение сильно зависит от пищи. И поскольку пища необходима для жизни, но не может быть идеальной, то и старение неизбежно. Кудесники и перевертыши питаются, как и возвращенцы, но первым жизнь продлевает магия, а вторым регенерация. Но те Люди не обладали такими свойствами, и они изобрели способ изменить обмен веществ, замедлить его, но в этом случае единственным источником питания могла стать кровь живых существ. Что с ними произошло, мы только предполагаем по древним фолиантам, которые основаны на еще более древних фолиантах. Но есть вероятность, что там звучит хотя бы доля истины. И некоторые источники утверждают, что у тех Людей были железные птицы, способные переносить их по воздуху, сложные механизмы из железа и золота, которые сами изготавливали товары, оружие, которым можно было уничтожать целые города и страны. Думаю, что это последнее и стало причиной их гибели — слишком могущественные, чтобы не разрушить мир, слишком тщеславные, чтобы остановиться. А мы, кровопийцы, потомки тех немногих, кто выжил, когда один мир рухнул и появился новый.
Он рассказывал совсем уж небылицы… А в Тихой Речке деда Ковра еще сумасшедшим называли!
— Ладно, — Лю к этому времени унял раздражение. — Если вы потомки неких настоящих Людей, то от кого тогда произошли все остальные?
— Мне-то откуда знать? От темного хряка, наверное.
Нанья только фыркнула. А Отрава все думала и думала о бессмертии. Кудесники живут в зависимости от своих способностей — и больше двух тысяч лет даже наисильнейший из них не протянет. Кровопийцы могут существовать гораздо дольше, но платят за это… «изменением обмена веществ».
Перевертыши тоже смертны, насколько сами верят. Они в глубокой старости, которая с самыми сильными из них приключается через несколько столетий, переворачиваются последний раз в волков и уходят в леса. А что дальше с ними случается — никто не рассказывал. И оставшаяся родня, будь то перевертыши, кудесники или возвращенцы, устраивают поминки. Хоть перевертыш и умрет в лесу неизвестно когда, но день его памяти не откладывают, ведь все равно уже не вернется. Убийство черного волка в Левоморье по этой причине приравнивалось к убийству человека. Направить на него оружие можно только в случае угрозы собственной жизни. И даже сами перевертыши не думали, что в волчьем обличье они существуют бесконечно.
Про тухляков толком никто ничего не знал — мудрейшие создания в мире, которые не желают делиться мудростью. Возможно, они по-настоящему бессмертны, но кто бы захотел оказаться на их месте? А если Великого Колеса Жизни не существует, и каждая смерть возвращенца — смерть окончательная? Насколько Кристофер ошибается, и в чем он прав? Отраве вдруг захотелось, чтобы кровопийца остался с ними — нет, не потому, что он вдруг перестал ее раздражать, просто пока ей виделось, что он единственный, с кем такие вещи вообще можно обсуждать.
Однако очень скоро ее мнение переменилось.
— Слушай, Кирами, — начал Лю. — Мы уже подходим к Серебряному Облаку. Давай сразу договоримся — там расходимся. Не заставляй тебя силой гнать.
— Нет, перевертыш. Я слишком много времени провел в обществе разбойников — от них научился быть назойливым. А еще мне интересно, как ты меня гнать собираешься.
— Да зачем мы тебе понадобились? — возмутилась Нанья. — Прицепись, как лишай к заднице, к кому-нибудь другому!
— Нет, аппетитная, такой интересной компании я больше не найду, уверен.
— И что же в нас интересного? — спросила Отрава.
— У перевертыша явно что-то значимое на уме, и это связано с тобой. Он на меня не кинулся только из опасений, что ты пострадаешь. Но он в тебя не влюблен, если интересно. Сердце при страхе и страсти стучит по-разному. Так что тебе ничего не светит, возвращенка.
— Чего это ей не светит? — Лю остановился.
Отрава тоже замерла, готовая прямо на месте умереть со стыда, но ей не повезло — она продолжала стоять, все сильнее и сильнее краснея, и слушать при этом монотонное объяснение:
— А вот у нее сердце стучит совсем иначе, перевертыш. Я еще в сарае заметил, но сейчас уверен — она в тебя влюблена, хочет тебя и ревнует, даже к кудеснице. Скажите спасибо мне, что ситуацию разъяснил. Но, как по мне, ей только повезло. С перевертышем жить — от скуки выть.
Лю вылупился на Отраву, но быстро собрался и отвел взгляд, тоже стушевавшись. И как им теперь в глаза друг другу смотреть? Как вести себя? Кровопийца за минуту усложнил их отношения до невыносимой тяжести! Отраве захотелось разрыдаться от отчаянья: неразделенная влюбленность штука весьма неприятная, но как жить, когда предмет обожания знает об этой влюбленности, но ответить на чувства не может? И не может оставить из-за долга!
— Ну ты и сволочь! — Нанью просто на части разрывало. — Полумертвая тварь! Ведь ты специально это сказал, не дурак же, чтобы не понимать! Ненавижу кровопийц! Только о себе и думаете, черви болотные! Убирайся, а то я тебе всю рожу огнем изуродую.
— Заживет, — он ответил, будто и не слышал оскорблений. — У меня только пальцы не отрастают, как выяснилось.
— А я потом еще раз изуродую!!!
— Жаль. Вот именно с тобой, аппетитная, я собирался подружиться в первую очередь.
— Лишая ты получишь, а не мою кровь, понял?!
— А. Раз ты настроена решительно, то мне с вами больше делать нечего. Но если понадобятся деньги — знаешь, где меня искать.
И просто зашагал по дороге дальше, оставляя всю троицу в полном недоумении. Одна Нанья продолжала кричать ему вслед проклятия, но даже ее словарный запас рано или поздно должен был иссякнуть. И тогда придется чем-то заполнять ту пропасть, которую Кристофер Кирами оставил между Отравой и Лю.