Трава подействовала быстро, принеся долгожданное облегчение не только Нанье. Кристофер и сам умел спать по несколько дней кряду. Отрава только умилялась, глядя на эту парочку. Не каждый день застанешь зрелище, когда главная скандалистка Левоморья мирно сопит на плече главного скандалиста Левоморья.
По вечерам они с Лю играли с моряками в карты и кости — не на золото, а просто ради интереса и украшения досуга. Иногда пили с ними крепкий самогон. И слушали истории о такой похожей и непохожей на их родину стране.
Отрава потом еще много лет будет вспоминать эту приятельскую атмосферу, которая так сильно шла вразрез с последующими событиями. И через много лет она так и не сможет ответить на вопрос, как можно даже в смех вложить столько притворства? Как можно так искренне интересоваться семьей или радоваться победе в настольной игре над человеком, которого ты уже списал со счетов? И как бы она ни старалась, ровно ни в чем не смогла найти подвоха.
О приближении другого судна они поняли по крикам моряков. Лю тут же бросился к капитану, опасаясь нападения пиратов. И сразу напрягся, когда его начали окружать. Те же самые веселые мужчины, которые только вчера обменивались с ним шутками.
— Конечно, пираты! — задорно ответил капитан. — Какой еще бы корабль шел наперерез? Но я со всеми могу договориться!
Как выяснилось, такие договоренности были простыми, и на них шли все торговые суда. Если разбойники устроят абордаж и массовые убийства, никто не выиграет. Длительное противостояние было невыгодно ни тем, ни другим. Поэтому экономически правильнее — добровольно поделиться частью товара или золота. Причем такой частью, чтобы торговля не перестала быть прибыльной — это и пираты понимали. Раньше, когда разбойничали каждый сам за себя, теряли все, потому что пираты, захватив корабль, вытрясали его до донышка. А теперь, когда тут организовалась монополия, всем стало проще жить. Раз предотвратить грабежи невозможно, их нужно принять! Организованное пиратство заодно следило и за тем, чтобы в водах не появлялись разрозненные бандитские группировки. Получалось, что они тем самым защищали торговцев и от разорительных грабежей. К настоящему времени между торговцами и пиратами установились вполне себе приятельские отношения.
И это бы ничего, не добавь капитан тут же:
— Но сегодня настоящий праздник, потому что я вообще ничего не потеряю! Да и вы, если не поведете себя глупо, тоже ничего не потеряете.
Лю спонтанно оглянулся назад. На палубу уже выводили Нанью, которая шагала, но даже глаз так и не открыла, и Кристофера. За ним следом шел кудесник и что-то нашептывал.
— Что происходит? — Крис кое-как выдавливал из себя слова, но был в ясном сознании. — Я почти не могу пошевелиться.
Отрава, почувствовав железный захват на своем локте, даже не дернулась, успев приготовиться ко всему.
— Рабство? — Лю глянул на Отраву, будто сопоставлял, что успеет сделать, если перевернется прямо сейчас.
— Рабство, рабство, — утешал его капитан. — Но вы не волнуйтесь — в Правоморье очень мягкие порядки, давно уже! Будет у вас и хлеб, и кров. А если хорошо себя будете вести, вас даже разлучать не станут — у нас считается, что раб лучше работает, если о нем хорошо заботиться.
— Нас будут искать! — заявила Отрава.
Капитан совсем по-доброму ей улыбнулся:
— Да это я уже понял! Вы ведь беглые — то ли убийцы, то ли воры. Разве это не лучше, чем казнь или тюрьма? Совет вам дам: не испытывайте судьбу и никаких неприятностей не последует. Даже наоборот, стабильность до конца жизни. И за такой отличный совет я ваше золото себе оставлю — и без того договоримся. Один кровопийца чего стоит! За него я еще десяток рейсов выторгую.
Отрава посмотрела на шатающегося Кристофера — он был обездвижен каким-то заклинанием, а Нанья и вовсе в себя не приходила и безвольно висела на руках одного из матросов. Теперь болезненное любопытство к кровопийце заиграло новыми красками. В Правоморье этой расы не было — их истребили тысячи лет назад. И за это время разучились бояться. А теперь вдруг заинтересовались. Раб-кровопийца в виде наиценнейшей безделицы в быту? Ведь если Кристофера постоянно держать под таким заклинанием, то и толку с него не будет! Но, скорее всего, они эти вопросы уже обдумали, раз капитан так уверен в своем ликовании. Значит, спрос точно есть. И тут они так кстати сами подвернулись под руку с предложением.
— Перевертыш! — капитан заговорил громче, понимая, что пленники не вслушиваются в его слова. — Посмотри, они уже спускают шлюпки, так что времени у нас немного. Давай разойдемся друзьями? Я вот что предлагаю — поклянись, что не станешь сопротивляться и будешь подчиняться своим господам. И тогда я в договор включу пункт, чтобы с вами хорошо обращались и продали в один дом. Это несложно, нужно только мое слово. Кровопийца, конечно, не в расчет — он птица другого полета.
— Я вам покажу, какого я полета… — Кристофер сказал совсем тихо и вызвал этим только смех.
— Не покажешь! — перебил его капитан весело. — Смирись уже. Тебе выдерут клыки, и после этого ты станешь совсем ручным. Ну, так что, перевертыш, по рукам? Получи хотя бы то, что можешь получить.
Кристофер покачнулся. Лю, белый, как кровопийца, посмотрел сначала на него, а потом на Отраву. Она знала, какое решение он примет.
— Нет! — крикнула Отрава. — Нет!
Но если речь шла о ее безопасности, пусть даже и обещанной самым лживым человеком, то Лю думать было не о чем:
— Я, Лю, родившийся в Столице, страж первого ранга, клянусь, что не окажу сопротивления и буду подчиняться своим господам.
Эпизод 14. Просто другой способ производства
Отрава была вне себя от отчаянья, но всеми силами пыталась этого не показывать — врагу незачем видеть ее слабость, а Лю и без ее паники едва держался. Но их даже связывать не стали — акт приемки-передачи рабов оказался наипростейшим мероприятием. Капитаны просто пожали друг другу руки и быстро обсудили детали сделки, после чего пленникам было предложено пройти в шлюпку и уместиться покомпактнее.
Лю повиновался, как и обещал. Отрава повиновалась, потому что не хотела доставить им всем дополнительных неприятностей, раз все равно ничего поделать не могла. Нанья повиновалась, потому что до сих пор окончательно не проснулась — она даже приобняла матроса, который довольно бережно перетаскивал ее. Один Кристофер портил эту бесконечную гармонию:
— В общем-то, нам все равно, на каком судне до Правоморья добираться. Но зато я каждого из вас в лицо запомню.
— Смирись, кровопийца, — пират-перевертыш выглядел хмурым. — Это сложно принять только вначале. Менталитет не позволяет.
— Что конкретно мой менталитет не позволяет принять? — Крис по-прежнему говорил медленнее обычного — из-под заклинания его выпускать не собирались. — Что меня хотят сделать чьей-то вещью? И правда, есть определенные сложности с пониманием.
— Тебе, кровопийца, будет сложнее, чем остальным — это факт, — подтвердил капитан. — Поэтому чем раньше смиришься, тем быстрее привыкнешь. А для остальных — не такое уж и серьезное изменение положения. Какая им разница на кого работать и чьи приказы выполнять? Если раб работает хорошо, никто не вздумает его понукать. И жизнь у него будет прекрасной — ничем не хуже жизни обычного крестьянина в вашем Левоморье. Только уже без угрозы голодной смерти.
— Вы о чем?! — не удержалась Отрава, хоть и понимала, что разговоры эти бесполезны. — Мы не хотим быть рабами! Да я лучше от голода умру!
Перевертыш посмотрел и на нее:
— Не кричи, глупая девочка. Ты просто еще ни разу не голодала, оттого-то и несешь чушь. Это ваш менталитет. Рабство — просто другой способ производства, чем-то лучше, чем-то хуже вашего. Ты это очень скоро поймешь. Как и твои друзья. И все, хватит вопросов!
— А я, получается, не пойму? — Кристоферу было плевать на его распоряжения.
Капитан нахмурился сильнее и буркнул:
— В твоем случае — вряд ли. Вот твоя жизнь изменится кардинально. А может, и нет, раз твои пальцы уже кто-то успел покромсать.
Кристофер начал говорить еще что-то, но кудесник из пиратов зашептал заклинание громче, пока кровопийца не сложился пополам. И хоть на лице его, как и прежде, эмоции были неразличимы, Отрава точно знала, что он испытывает невыносимую боль.
Этот корабль был намного меньше и быстрее предыдущего. Теперь стало понятно, почему нагруженные товаром торговые суда даже не пытаются пройти мимо — сбежать нет ни единого шанса. И люди тут были совсем другие: серьезные, невеселые. Бывшие вояки или разбойники, которые «остепенились». Но если потребуется, то за ними не заржавеет и кровь пролить.
Едва они вступили на палубу, им тут же предложили еды, чему Отрава сильно удивилась. Кажется, пираты и впрямь не собирались понапрасну демонстрировать власть или заставлять пленников побыстрее смириться с новым статусом. Нанью кудесник вообще поил сам из ложки, но она неожиданно пришла в себя, обвела мутным взглядом обстановку и со всего размаха треснула его по лицу. Кудесник сжал кулак, но замер после приказа капитана:
— Чирк, не надо. Она ведь пока ничего не знает. Сначала надо объяснить правила, а наказывать можно только после того, как правила нарушаются.
Лю с Отравой тоже подбежали к подруге — им и пришлось все ей рассказывать. Нанья долго не могла поверить в происходящее. Она не умела бороться со страхом и бежать тут было некуда, поэтому пометалась в руках у обнимающего ее Лю какое-то время и разрыдалась. Это ничего. Пока ведь ничего страшного не случилось, а слезы необязательно следует приберегать для более подходящего случая.
Правила были просты: пока они не доставляют проблем, с ними будут обращаться хорошо. Недаром тут капитаном был перевертыш — каждое его слово имело вес. Каждое было правдой. Стоило порадоваться и этому, если больше причин для радости не находилось. Они хотя бы могли усесться рядышком и взять друг друга за руки. Кристоферу же не досталось даже этого — того сразу утащили в трюм и остальным приказали туда не спускаться. Надо отдать этим людям должное, они не собирались его недооценивать и продумали каждый вариант развития событий.