- Я бы не заходил так далеко, - Мак все еще говорил сухо и даже сурово. - Она подавала надежды, это так, но о настоящем профессионализме говорить еще было рано.
- О`кей, она еще не научилась сдерживать свой нрав, если вы имеете в виду это. Но в целом, как я помню по нашей совместной работе, ее реакции были вполне разумными. Например, она отнюдь не была подвержена неудержимым, могучим порывам благотворительности. Даже если бы я не понял сразу же, что Беверли Блейн мне лжет, я бы вычислил это, когда она заявила, что сумела сплести Аннет какую-то слезоточивую байку. Эта девочка в жизни не клюнула бы ни на что подобное. Она в этом смысле была кремень и ни за что не подставила бы шею...
- Это красиво звучит, Эрик, - перебил меня Мак, - но на самом деле она как раз это и сделала...
- Вы не дали мне договорить, сэр, - возразил я. - Я хотел сказать, что она ни за что не подставила бы шею, если бы риск не был связан с ее профессиональной деятельностью. С нашей деятельностью. Она бы и не подумала прийти на помощь какой-то заплаканной дурочке, якобы не поладившей с мужем, а если бы она увидела, что рядом убивают или проносят чемодан с наркотиками, она бы преспокойно отвернулась и сделала вид, что ничего не заметила - как поступил бы любой из нас в соответствии с правилами. Она бы вспомнила, что инструкции запрещают привлекать к себе внимание поступками доброго самаритянина или честного гражданина. И в этом смысле, сэр, она была профессионалом.
- Возможно, вы правы. Но есть и другая вероятность, о которой я упоминал ранее. Профессионал, решивший продаться.
- На это у нее не было времени. Разумеется, в определенных обстоятельствах она могла бы пойти и на это - если бы очень уж вышла из себя, но согласитесь, она вовсе не была хладнокровной предательницей, наперед все рассчитавшей. Она явно приехала в Лос-Анджелес без заранее достигнутых договоренностей.
Чтобы продаться, нужно время, сэр. И надо отыскать хороших покупателей, сэр. Их надо убедить в искренности ваших намерений. Им необходимо убедиться, что у вас есть кое-что стоящее для продажи, а затем выложить свой товар - целиком. Если кто-то сумел бы заполучить нашего агента, даже новичка, и вызнал бы про нашу фирму, неужели они разделались бы с ней так быстро? Да ни за что! Они бы потратили не меньше недели на проверку, снова и снова выспрашивали бы ее о том, как мы готовим и используем агентов. Короче, они бы сначала выжали ее досуха...
- Хорошо, - нетерпеливо перебил меня Мак. - Предположим, что она погибла не оттого, что обнаружила какие-то мафиозные тайны, и не оттого, что не сработал ее план измены. Почему же тогда, по-вашему, она погибла?
- Думаю, что она погибла, потому что пыталась нам помочь. Скорее всего она увидела в самолете или в аэропорту кого-то, представляющего для нас большой интерес, кого-то очень опасного...
- Почему же тогда она не позвонила по телефону, не доложила это и не попросила разрешения действовать, как положено по инструкции? Особенно когда речь идет о неопытных агентах вроде нее?
- Потому что, как вы верно заметили, сэр, она не была достаточно профессиональна. Потому что характер у нее, как динамит, а вы успели поджечь шнур. Потому что она была сердита на вас и хотела утереть вам нос, показав, что может справиться с ситуацией сама. Она хотела доказать, что инициативность и смелость куда лучше, чем дисциплина и послушание, и плевать она хотела на инструкции.
- Это звучит достоверно, - неохотно признал Мак. - Значит, по-вашему, она приметила кого-то интересного, попыталась устроить за ним слежку, но ее выследили, а потом и убрали?
- Да, сэр. Она относилась к работе как профессионал, но у нее не хватало опыта. Думаю, что тот, за кем она следила, устроил ей ловушку, а потом пустил в ход свою пушку, предварительно выбив из Аннет признание, что она действует в одиночку. А затем, поскольку его присутствие в Лос-Анджелесе, а возможно, и в США, было большим-пребольшим секретом, он договорился с местными уголовными талантами обставить дело так, что ее убили по ошибке, чтобы у нас не появилось желания вдаваться в детали этого инцидента, - Возникла пауза, и я сказал: - Это моя личная точка зрения, сэр. Она была профессионалом, чтобы не отвлекаться на пустяки, но у нее не хватало профессионализма, чтобы удержаться от действий в одиночку. Есть еще и фактор номер три...
- В чем же он состоит, Эрик?
- Сравнительно недавно она принимала участие в коммунистическом заговоре примерно в этих местах. Не исключено, что она столкнулась с человеком, которого могла узнать скорее, чем кто-либо из нашей команды. Вспомните, какое задание я выполнял, когда встретил ее, сэр. Вспомните обстоятельства. Ее муж погиб во Вьетнаме. Вину за его гибель она возложила на США, про это прослышал неприятельский агент, я, кстати, так и не выяснил, кто именно, - и без особого труда уговорил ее принять участие в лихо закрученной антиамериканской операции, которая должна была быть осуществлена в Мексике.
- Помню, - сказал Мак. - Ну и что?
- Мы, конечно, разгромили их тогда, переловили всех непосредственных исполнителей с помощью мексиканских властей, но мы так и не вышли на кукловодов, находившихся к северу от границы. По крайней мере, если их и нашли, то я об этом ничего не знаю.
- Их не нашли, - сказал Мак.
- Потом, когда я вербовал Аннет для работы на нас, я не задавал ей слишком много вопросов. Она к тому времени несколько разочаровалась в своих тогдашних соратниках, и ей угрожала мексиканская тюрьма. А мне нужно было поскорее рассказать ей самое необходимое для новой работы, и я приглядывал за ней, пока не убедился, что ей можно доверять. Я знал, как легко она закипает, и потому старался не дразнить гусей, не проявлять лишнего интереса к ее прошлому.
- Мне она была нужна в хорошем настроении, с желанием сотрудничать, и плевать я хотел на ее прошлое. Но я полагаю, что после того как наш первый совместный проект благополучно завершился и ее рекомендовали для постоянной работы, она была самым тщательным образом допрошена о тех людях, с кем она сотрудничала при разработке той диверсии.
- Это так, - признал Мак. - Думаете, она столкнулась с кем-то из этих людей?
- Во всяком случае, это объясняет ее попытку действий в одиночку, сэр. Только она располагала этой информацией. Она встретила кого-то, кто мог быть опознан лишь ею. Даже если бы она не обиделась на вас, она вряд ли вышла бы на связь и уступила право обезвредить этого человека. Если бы вы проверили ее досье...
- Я как раз этим и занимаюсь, - возразил Мак. - Конечно, я мог бы поторопиться, но, признаюсь, я исходил из иных предпосылок. Вот, пожалуйста. Она дала нам два описания внешности и одно имя. По ее словам, она слышала его лишь однажды, но подозревает, что это шеф. Вы, наверное, тоже слышали его имя. Нам случалось иметь дело с этим джентльменом. Его зовут Николас.
Я поморщился.
- Как мило! Неужели мы имеем дело с самим стариком Санта-Клаусом?
- С Санта-Клаусом?
- Это шутка, сэр. Он так себя не называет. Но вы же знаете, как у нас любят давать клички представителям противоположной стороны, в том числе и тем, кого до этого никогда не видели. Погодите. Если я правильно помню его досье, Николас как раз предпочитает артиллерию крупного калибра. Новый компьютер должен выдать его нам под этим углом...
- К несчастью, - сухо сказал Мак, - новый компьютер страдает каким-то электронным несварением желудка. Я послал за досье Николаса. Впрочем, вы, наверное, правы. Если я не ошибаюсь, самый легкий пистолет, каким он пользовался, это браунинг 9 мм. Не "магнум", но тоже не пушинка. В другом случае он оставил у трупа жертвы "кольт" 45-го калибра, опять-таки не пугач. Да, "магнум" вполне соответствует симпатиям Николаса.
- Но Аннет его никогда не встречала лично?
- Никто из наших людей не встречал его. Мы даже не имели возможность допросить тех, кто с ним виделся. Так или иначе его инкогнито не раскрыто.
- Значит, в Лос-Анджелесе она столкнулась не с Николасом, а как насчет тех двоих, что она вам описала? - спросил я, немного поколебавшись.
- Один из них был застрелен мексиканским полицейским. Он оказал сопротивление при задержании после того мацатланского дела. По ее словам, он-то тогда ее и завербовал. Второй вел машину, в которой ее везли на встречу. Он исчез, как и Николас - ни о том, ни о другом у нас с тех пор не было никаких сведений. Описание, которое дала Аннет, подходит одному мотогонщику из Европы - его зовут Вилли Кейм. У него были неприятности с полицией, и теперь он выполняет небольшие задания для наших оппонентов.
- Вилли? - переспросил я. - А не похож он на того мордатого парня, который вез меня в "форде"?
- Боюсь, я не прослушивал то, что вы наговорили на магнитофон. Я собирался прокрутить запись позже. Минуточку. - Я слышал, как он отыскал нужный фрагмент записи, прослушал и сказал: - Да. Это вполне может быть тот самый человек.
- Боже! - воскликнул я. - Мне сразу следовало догадаться, что так плохо может водить машину человек, который специально для этого тренировался.
- Мистер Кейм, по-видимому, прекрасно управляется с любым видом колесного транспорта.
- И Аннет вполне могла его узнать. Он легко бросается в глаза. Это уже след. Предположим, Вилли водит машину для Николаса с ведома Уорфела или без него. Скорее первое. Предположим, Вилли приехал за Николасом в аэропорт. Предположим, Аннет увидела знакомое лицо, решила проследить, кого он ждет, и за этим ее застукали. Ее нельзя было оставить в живых. Она увидела самого Санта-Клауса, а учитывая ее осведомленность, она могла вычислить, кто он такой и чем занимается. Поэтому Николас сделал свое черное дело, а потом договорился с синдикатом, что они возьмут ответственность на себя. Он послал Вилли, чтобы тот проверил, как сработала его схема.
- Возможно, так оно и было. Значит, это Николас... Что ж, вы знаете инструкцию. Он на одном из первых мест в нашем списке. Из-за него мы потеряли немало достойных мужчин и женщин.