кто совершил преступление. Меня же интересует — почему оно совершено". Понимаешь? Иначе говоря, подлинный интерес каждого преступления, тот самый интерес, который заставляет газеты все время публиковать новости на криминальную тему, а совершенно добропорядочных и уважаемых граждан забывать о том, что яичница с беконом остывает, в то время как они читают и перечитывают эти новости, объясняется не самой криминальной загадкой в тщательно сработанной детективной истории, но человеческим фактором, который привел к совершению преступления. В реальной жизни мало встречается по-настоящему загадочных преступлений, однако на подмостках Главного уголовного суда разыгрываются настоящие классические драмы, которые гораздо интереснее, чем сюжеты всех детективных рассказов на свете. Почему? А вследствие их психологических достоинств. Например, дело Гриппена. Не было ни тени сомнения в том, кто убил Белл Элмор, то есть что виноват Гриппен. Но назови мне хоть один детективный рассказ, который мог бы соперничать с этим делом с точки зрения настоящего, захватывающего интереса.
— И это само по себе — загадка.
— Возьми, к примеру, дело Стейни Моррисон или Оскара Слейтера. Или Седдона и миссис Томсон, как я уже говорил тебе в одном из предыдущих разговоров, но в другой связи. Эти преступления достаточно загадочны, хотя лично я сразу распознал истину, изучив последние два дела.
Роджер замолчал.
— И что же ты распознал? — как послушный ученик спросил Алек.
— А то, что Седдон был виновен, а миссис Томсон нет, то есть не виновна в том смысле, на котором строилось обвинение, я хочу сказать. Я совершенно уверен, что она и Байуотерс не подстраивали заранее ту роковую встречу, и она до последнего не знала, что убийство уже совершено. И еще я почти уверен, что Байуотерс в тот вечер вышел из дома без заранее принятого решения. Просто он разозлился, а потом и вовсе потерял голову и в ярости вытащил нож. Однако сейчас мы в эту историю углубляться не станем, потому что я способен говорить на эту тему до полуночи. Хочу лишь сказать следующее: давай не будем относиться к нашему делу так, словно это обыкновенная книжная детективная загадка. Мы обязаны постоянно помнить, что, во-первых и в-последних, главное здесь человеческий фактор. Это он лежит в основе преступления и он же должен направлять наши усилия по верному пути для установления истины.
— Ну, чего-чего, а человеческого фактора тут навалом, — заметил Алек.
— Да уж, — согласился Роджер оживившись, — сам подумай: веселая, жизнерадостная молодая жена и вечно недовольный, раздраженный, суетливый пожилой муж. Они постоянно действуют друг другу на нервы и доводят один другого чуть не до сумасшествия. Жена находит утешение на стороне, в компании разбитного, добросердечного мужа своей лучшей подруги с довольно кислым нравом. Муж ветреной дамы в свою очередь развлекается с одной из собственных служанок, девицы расчетливой, ловкой, насколько я понимаю, которая очень хорошо знает, с какой стороны хлеб намазан маслом и как обеспечить себя им, и вдруг узнающей, что масло-то вовсе не настоящее, а так, сплошной маргарин. А кроме того, есть еще уязвимая и злокозненная, с повадками тигрицы (кошки — это было бы слишком слабо сказано), маленькая лицемерка под видом еще одной лучшей подруги, все время снующей у тебя в доме, во все встревающая — "каждой бочке — затычка", как ты выразился, и внезапно превратившаяся в злобного, непримиримого врага при первом же проблеске подозрения и сейчас зажавшая в своих лапках ключик ко многому непонятному в этой истории, а может быть, к решению всей загадки. Вдобавок имеются еще два Бентли, один твердый, как железо, и в высшей степени безжалостный, а из другого можно веревки вить, при этом он так же упрям, сколько безволен, и обоих смерть брата, к которому они были вполне равнодушны, щедро облагодетельствовала. О, здесь человеческий фактор задействован очень и очень!
— Да, но публике удалось скормить эту историю, и она не поперхнулась.
— Точно. Потому что и обстоятельства, в которых эта история возникла, необычны тоже, не только характеры всех действующих лиц. Во-первых, Бентли семья состоятельная, а убийства в среде подобных людей случаются далеко не так часто, как это происходит в романах. Сейчас я могу вспомнить лишь Констанс Кент, дело Ардлемонта и еще несколько, где замешаны вполне состоятельные врачи. В верхних слоях общества тоже мало подобных преступлений, аристократы или слишком для этого цивилизованы, или слишком хитры, чтобы их поймали за руку. Но в нашей истории присутствуют два главных лица, которых можно встретить в любой двухпенсовой повестушке — хорошенькая молодая жена и чересчур старый для нее муж — вот главная причина всей истории.
— Но миссис Бентли никто не сочувствует, наоборот, все против нее.
— Да, и это очень интересно. И, думаю, причина этой неприязни не в том, что люди считают ее преступницей, во всяком случае — не только поэтому. Частично это происходит еще потому, что она иностранка, но, главное, эта неприязнь коренится, в огромном большинстве случаев, в странной жестокости, таящейся в глубинах души практически каждого человека, жестокости, в которой никто не осмеливается признаться, но которая так явственно и властно заявляет о себе в массах. Они черпают какое-то наслаждение в жестокости, если можно так выразиться, она выплескивается наружу в невероятно бесчеловечных акциях толпы, в линчевании, в том, что беззащитных людей забивают насмерть, в страшных насилиях над женщинами во времена революции. Что касается миссис Бентли, то тут вся нация превратилась в толпу, настроенную против нее. Миссис Бентли словно была отдана толпе на поношение, и, ни о чем не задумываясь, толпа требует, чтобы её линчевали законным образом. Тот факт, что она женщина, и молодая, хорошенькая женщина, только обостряет жажду крови. Господи, я очень плохо сейчас выражаю свои мысли, но ты поймешь... Эй, звонит гонг к обеду! Я должен спешить. После обеда мне снова нужно будет уйти.
— Уйти? — удивился Алек.
— Да, черт побери, — простонал Роджер, — опять к этой проклятой женщине. Она хотела, чтобы я остался у нее обедать, но я едва отговорился. Должен сказать, я питаю кое-какие надежды на этот вечер, и надежды основательные. Однако это все дьявольски трудная работа — и надо соблюдать дьявольскую осторожность. Один неверный шаг — и ты отброшен на сто шагов назад. Послушай, отведи Шейлу в сторонку и спроси, не может ли она раздобыть мне ключ от входной двери? Боюсь, что я вернусь довольно поздно. И попытайся дождаться меня, если сможешь.
Алеку удалось раздобыть ключ, и Роджер употребил все свое красноречие, чтобы испросить у хозяина и хозяйки прощения за не очень вежливое отсутствие вечером. Он с облегчением заметил, что Шейла за обедом вела себя почти как обычно. Она приветствовала его весело и без смущения, и лишь зловредная интонация, с которой она поддразнивала Роджера в связи с его якобы безумным увлечением "этой самой Сондерсон" давала понять, что она еще не в своей тарелке. На этот раз, пожалуй, Роджер был почти рад ускользнуть от ее колких шуточек в мирное уединение дамского будуара.
Его предчувствие оправдалось. Он вернулся поздно и устало вошел в гостиную на Хай-стрит, где Алек ожидал его около почти погасшего камина.
Входя, Роджер сразу же объявил:
— Александр, мне повезло! Я заставил змею заговорить, и, ура, теперь вся её мудрость у меня в кармане. Роджер Шерингэм — победоносный заклинатель змей! Но, увы, как же пришлось мне для этого потрудиться! Ради бога, дай мне выпить!
Глава 13 Что сказала миссис Бентли
Всячески подчеркивая крайнюю усталость, Роджер бросился в кресло. Алек у столика, где стояли графин, сифон и стаканы, смешал виски с содовой.
— Хорошая работа. Роджер, — сказал Алек одобрительно, насколько это позволяла ему прирожденная шотландская осторожность. — Ты теперь получил ответы на все вопросы?
— Да, на все абсолютно.
— И что же, эти ответы убедительны?
— Для человека, у которого уже сложилось определенное мнение, — нет. Для человека с открытым, свободным мышлением они столь же разумны, как вопросы, задаваемые обвинением.
— Хорошая работа! Вог, держи! Имей в виду, получилось крепко.
— А мне и нужно покрепче, — и Роджер занялся напитком.
— Привет, Роджер! — раздался голос от двери. — Есть новости?
И Шейла с преувеличенной старательностью закрыла за собой дверь. Она была одета в черное кимоно, расшитое серебристыми цаплями. На голых ногах красовались маленькие розовые комнатные туфли с завязками. На мгновение кимоно чуть-чуть распахнулось и под ним мелькнула кокетливая пижама из голубого шелка. У многих такая одежда — показатель их чрезвычайно внимательного отношения к самим себе, но для Шейлы она явно была чем-то совершенно заурядным.
— А вы скверная девчонка! — строго напустился на нее Роджер. — Немедленно отправляйтесь обратно в постель!
— Не прикидывайтесь ослом, Роджер, — взмолилась мисс Пьюрфой. — Я целые полтора часа ждала, когда вы придете, и не могла заснуть. Я уж решила, что вы останетесь там на всю ночь.
Она села в кресло, поджав коленки, и небрежно натянула на них складки кимоно так, чтобы не видно было пижамы.
— Итак, что случилось?
— Он узнал, что обо всем этом говорит миссис Бентли, — сообщил Алек.
— Неужели, Роджер? Ну это прекрасно, честное слово. Так мы вас слушаем.
Роджер поставил стакан на пол и с важным видом откашлялся.
— Значит так, дети мои. Сначала — об отравленной бумаге для мух. Миссис Бентли говорит, что употребляла ее в косметических целях.
— Косметических? — удивленно повторила Шейла.
— Да. А вы разве не знаете, что мышьяк употребляется в косметике?
— Нет, не знала.
— Да, это действительно так. Считается, что он улучшает цвет лица (хотя понятия не имею, так это на самом деле или нет). И, несомненно, он используется как депиляторий. В качестве косметического средства он фигурировал еще в деле Мэдилайн Смит, но вы этого не можете помнить. Она тоже объясняла приобретение мышьяка косметическими целями. И думаю, что в случае с миссис Бентли это вполне возможное объяснение. Не забывайте, она француженка, и в высшей степени вероятно, что еще девушкой в Париже слышала о подобном употреблении. А возможно уже использовала его как