Марика ни капли не сомневалась: ответ будет положительным. Слишком долго следователь шел к цели, чтобы отказаться от нее.
– Допустим, я соглашусь, – сказал он. – Что ты будешь делать, когда я тебя отпущу?
– Уж точно не убивать. Можешь не верить, но удовольствие я от этого не получаю.
– Тогда почему продолжаешь?
– Потому что слабая. И еще трусиха. Не смогла пожертвовать собой ради других.
– А сейчас, выходит, передумала?
– Обстоятельства заставили, – Марика говорила без стеснения. Неприятно демонстрировать себя с неприглядной стороны, но время лжи прошло. Откровенность – единственный ее союзник.
– Когда травила посла Эльфантины, тоже о себе думала?
– Я его не травила. Если б знала, что Саби задумала, не стала бы участвовать. Уговор был только о том, чтобы подбросить Инге флакон. Об убийстве речи не шло.
– Хочешь сказать, ты невиновна.
– Виновна, – Марика отвела взгляд. – Я была там и ничего не сделала. Поверь, я не строю иллюзий насчет себя.
– Хорошо, – кивнул Дарквинн, и ей стало легче дышать. – Я согласен на сделку.
Марика осталась у следователя. Даже будь ей куда идти, Дарк ни за что бы не отпустил. Теперь, когда они заключили сделку, она для него стала важнее солнечного света, без которого гелиосу не жить. Он планировал поскорее увести ее с островов, пока его драгоценного информатора не перехватили. А для этого требовался корабль, и Дарк отправился на поиски.
В отличие от Марики его пустили в порт. Помогло звание и личное знакомство со старшим жандармом. Но контрабандиста, готового за плату переправить их на материк, он не нашел. Корабли не выпускали из гавани. Капитаны уверяли, что долго это не продлится. Неделя, максимум две, а затем порт откроют. На островах, живущих торговлей, по другому быть не могло. Но Дарк не мог ждать.
Пару дней они продержатся, а потом он попробует еще раз. Если придется, выйдут в океан на лодке, а там, даст Небесный отец, кто-нибудь подберет. А пока они посидят в четырех стенах.
Марика кинулась к нему, едва он вошел в номер:
– Как скоро отправляемся?
– Дня через два.
– Почему так долго? Если меня арестуют, ты никогда не найдешь монастырь, – предупредила она.
– Так скажи, где он.
– Это на словах не объяснишь.
– Покажи на карте, – Дарк полез за картами, но услышал смешок.
– Я похожа на дуру? Едва ты узнаешь, где монастырь, сдашь меня жандармам. Ничего я не скажу.
– Когда вернемся на материк, скажешь, – он бросил затею с картами.
– Нет, – покачала она головой. – Я провожу.
– Думаешь там от меня скрыться? – он шагнул к ней. – Не выйдет. От меня не сбегают.
Рука легла девушке на предплечье. Дарк сжал пальцы, усиливая захват, который и так нельзя было назвать нежным.
– Ты скажешь, – пообещал он. – Еще до того, как мы попадем на материк. Не сомневайся.
– Применишь соприкосновение?
Марика облизала губы, привлекая к ним внимание. Дарк уставился на них, будто впервые видел. Губы у нее были сочные, чуть влажные. Они манили, и он потянулся к ним, словно под гипнозом.
Какое тут соприкосновение? И без него Дарк на пороге провала. Едва их ладони встретятся, между ним и девушкой установится нерушимая связь. Этого он не мог допустить. Быть на всю жизнь привязанным к дишканди не входило в его планы.
– Господин следователь! – в комнату без стука ворвался Бир. – Ой, простите, – едва войдя, мальчишка развернулся на сто восемьдесят градусов, чтобы уйти.
– Стой, – велел Дарк, отпуская Марику. Бир появился вовремя, буквально спас его. – Чего хотел?
– Газету принес. Сами приказали с новостями сразу к вам, – шмыгнул носом мальчишка.
– Брось на стол, – махнул рукой Дарк.
Газета полетела к вороху бумаг, которыми был завален стол. Следователь не взглянул в ее сторону, а Марика взяла почитать. Сейчас она бы заинтересовалась чем угодно, лишь бы скрыть неловкость. Но едва пробежав первые строки статьи, забыла о присутствии Дарквинна в комнате.
– Что с тобой? – от него не укрылась ее бледность.
– Они хотят принести Эльмидалу в жертву, – Марика скомкала газету. – Как такое возможно? Что это за люди? Я должна быть на ритуале!
Погруженная в свои проблемы, она забыла о хрупкой девушке с незавидной судьбой. После смерти Эрии Марика ни с кем не сближалась. Эльмидала стала исключением.
– Что за вздор? – нахмурился Дарк. – Понятия не имею, кто эта твоя Эльмидала, и узнавать не хочу.
Марика не объясняла, кто такая Эль. Это знание не склонило бы следователя на ее сторону. Зато у нее имелся другой рычаг воздействия, понадежнее.
– Без этого я не уеду с островов, – заявила она.
– Кто тебя спросит. Свяжу, закину в трюм и увезу.
– Сделаешь так, и я не покажу тебе местоположение монастыря. Никогда.
– Ты не посмеешь, – Дарквинн шагнул к ней, занося руку, но она повисла в воздухе, не ударив.
Бить девушек следователю не позволяло воспитание. Даже если девушка – дишканди. Это Марика поняла давно, и сейчас вовсю пользовалась знаниями.
– Пытай меня, угрожай или даже казни, но ты от меня ничего не добьешься, – сказала она.
– Мы заключили сделку!
– И она в силе. Просто я добавляю в нее еще один пункт. Я не могу спасти Эльмидалу, но поддержать обязана.
– С чего вдруг в тебе проснулось сострадание? – поинтересовался он. – Почему ты печешься о судьбе девушки, которую видела пару раз в жизни?
– Я достаточно натворила зла, пора сделать что-то правильное.
– И совершать добрые дела ты решила за мной счет, – вздохнул Дарквинн. – Какой прок ей от твоего присутствия? Помешать ритуалу мы все равно не сможем.
– Ей хотя бы не будет одиноко.
Дарквинн потерял дар речи. Наблюдать за его растерянностью было забавно, но Марика приказала себе не расслабляться. Уговорить следователя трудное дело, но не безнадежное. Он согласится. Ради этого она применит все свое очарование.
Глава 27
Быть частью толпы, влиться в поток, означает идти туда же, куда и все. Толпа не прощает инакомыслия. Всех, кто придерживается другого направления, она безжалостно топчет. Марика не сопротивлялась, позволяя течению себя подхватить. Каплей примкнула к бурной реке, где улица была руслом, а дома – берегами.
Рядом шел Дарквинн. Чтобы не потеряться, они держались за руки. Их пальцы переплелись узлами макраме – захочешь, не распутаешь. Она и не хотела. Удивительно, но прикосновение врага дарило уверенность, успокаивало и поддерживало. Это было катастрофически неправильно. Марика корила себя за слабость, но лишь крепче сжимала руку следователя, жалея, что он носит перчатки. Они напоминали, как далеки миры человека и солнечного, как высока и широка стена между ними. Не перепрыгнуть ее, не обойти.
– Большей глупости я не совершал, – произнес Дарквинн. Всю дорогу он только и делал, что ворчал. – Заявиться туда, где полно жандармов, которые, вероятно, ищут тебя – верх безрассудства.
– Мы должны встать так, чтобы Эль нас видела, – сказала она.
– Превосходно! Мы еще и в первые ряды полезем. Так нас точно заметят.
Марика вздохнула. Хоть Дарквинн негодовал, всячески демонстрируя негативное отношение к затее явиться на ритуал освобождения, он позволил пойти и даже вызвался ее сопровождать. Необходимость выслушивать брюзжание следователя низкая цена за помощь. Марика была готова заплатить дороже.
Дарквинн умело маневрировал в толпе, словно рыба в родной водной стихии. Благодаря ему они быстро продвигались вперед. И вот уже замаячила куполообразная крыша храма Великой Богини. Снаружи храм походил на гигантский шатер. Только купол был не из ткани, а из камня, и поддерживали свод колонны, обхватить которые человеку не хватит длины рук.
К входу вели одиннадцать ступеней, по числу лет пребывания живого воплощения Богини на земле. Каждая – прожитый ей год. Глядя на них, Марика едва сдерживала слезы. Эль даже этой малости не досталось. Воплощением Богини она пробыла всего четыре года.
В храм не пускали. Там жрецы и Богиня готовились к ритуалу. Люди собирались у подножия лестницы, аристократы – в первых рядах. Туда же протолкнулись Марика с Дарком.
Услышав бой барабанов, Марика не сразу поняла, что стучат они, а не ее сердце. От напряжения кровь звенела в ушах. Она до хруста сжала руку Дарка. Он терпел молча, не пытаясь высвободиться.
Барабаны умолкли, и на площадку перед входом в храм вышла Эльмидала. Одежды на ней было меньше, чем обычно. Видимо, чтобы люди в последний раз полюбовались ее прелестями. Прозрачная белая туника из двух полос ткани, соединенных в районе шеи, едва достигала середины бедра. В этом наряде Эльмидала выглядела особенно беззащитной.
Бледными тенями за ней шли жрецы, тоже одетые в белое. Они подвели Эль к золотому креслу, щедро украшенному цветами. Усадили и встали позади.
По периметру площадки выстроились жандармы. Ими руководил наследник Гайдиар собственной персоной. Марика не сразу узнала принца. Он выглядел осунувшимся. Глаза запали, губы превратились в блеклую линию, так сильно он их сжимал. Жесткий взгляд синих глаз сканировал толпу, и Марика втянула голову в плечи, надеясь, что наследник ее не вспомнит.
Следующий час люди вереницей тянулись к креслу, складывая у его подножия дары Богине. Марика тоже прихватила подарок. Она была не оригинальна, выбрав, как и большинство, апельсин. Но тот был лишь предлогом, возможностью приблизиться к Эль, дать ей понять, что в этот час она не одинока.
Подниматься по ступеням было страшно. Опустив голову, чтобы скрыть лицо, Марика исподлобья следила за наследником, но он смотрел в другую сторону. Она встала на колено перед креслом и положила апельсин рядом с чужими дарами – цветами, фруктами, украшениями. Взглянув на Эль, ободряюще улыбнулась. Девушка ее узнала и послала ответную улыбку. Синие глаза зажглись благодарностью.
– Держись, я с тобой, – шепнула Марика и получила в ответ кивок.