ть не могу. Приходится просить кухарку, а когда ее нет, пить просто воду.
– Иди сюда, научу, – поманил Рейн.
Эта ночь была поистине волшебной. Они общались на равных. Куда-то подевалось обращение на «вы», госпожа и прочие условности. Рейн объяснил, как заваривать травяной настой, Эль сделала все сама, но под его руководством. Пока готовили, их руки то и дело встречались, и это казалось так естественно, так правильно, что оба совершенно не чувствовали неловкости.
– Мой первый настой, – улыбнулась Эль, пробуя напиток. – Неплохо. Хотя у кухарки вкуснее.
– Настой отличный, – похвалил Рейн, – особенно для первого раза.
Напиток был немного горьковат – Эль переборщила с травами, но заваренный ее рукой настой показался Рейну восхитительным.
– Я могу всему тебя научить, – одурманенный магией ночи, произнес Рейн и тут же спохватился – что он несет? Разве ей нужны его уроки? Она выйдет замуж за князя, у нее снова будут деньги, слуги и статус в обществе. Выбирая между всеми благами мира и жизнью с простым городским надзорным, что она предпочтет? Ответ напрашивался сам собой и казался очевидным.
– Ты бы этого хотел? Тратить свое время на меня? Я совсем не приспособлена к жизни. Заплестись сама не могу. Посмотри на мою прическу, она ужасна, – Эль дернула себя за волосы.
– Ерунда, – Рейн улыбнулся. – Ты прекрасна, как и всегда. Я бы почел за честь заботиться о тебе. Но у меня ничего нет. Мне нечего тебе предложить.
– Мне ничего не надо. Кроме одного…
– Чего же?
– Тебя, – выдохнула она.
В первое мгновение Рейну показалось, он ослышался. Она не могла этого сказать, просто не могла. Это было бы слишком чудесно. Легче поверить, что снежные переехали жить на юг, чем в то, что Эль любит его.
Она первой шагнула навстречу. Пока Рейн стоял столбом, не зная, что делать и говорить, к чему можно притронуться, Эль кончиками пальцев изучала его лицо, будто заново знакомясь. Гладила щеки, очерчивала скулы, касалась губ. Каждое движение было пропитано любовью и лаской. А Рейн все не мог сфокусироваться.
Он медлил, не решаясь перейти к действиям, и Эль взяла инициативу на себя и поцеловала его. У нее были мягкие, податливые, способные свести с ума губы. Век бы их целовал! В момент, когда их губы встретились, по телу Рейну прокатился огненный вал. Его колотило как в ознобе, требовалось напоминать себе дышать.
Он не решался усилить напор, как и обнять ее. Рейн в одночасье превратился в неопытного юнца, не умеющего вести себя с женщинами. Эль по сравнению с ним действовала уверенно, хотя это она была неискушенной в подобных вопросах. Именно мысль о том, что она – невинна, привела его в чувства. Все было неправильно, и он не собирался с этим мириться.
Понадобилась вся воля, все мужество и здравый смысл, чтобы сделать шаг назад. Лишившись опоры, Эль пошатнулась. От ее разочарованного и недоумевающего взгляда Рейну стало не по себе. Ничего он не желал сильнее, чем вернуться в ее объятия, но это было нечестно по отношению к девушке.
Щеки горели, губы припухли от поцелуя – Эльмидала была чудо как хороша. Рейн сам не понимал, откуда взялись силы не поддаться искушению. Ее глаза умоляли о продолжении, она протянула к нему руки, но он попятился.
На лице Эль читалась боль и обида. Противостоять соблазну было все труднее, и Рейн сбежал к окну. Распахнул его и подставил лицо ночному ветру. Пусть он приведет его в чувства.
– У меня есть условия, – собственный голос, охрипший от страсти, звучал незнакомо.
– Какие?
Он обернулся. Сейчас ему необходимо видеть Эль, чтобы понять ее мотивы. Он должен убедиться, она правда хочет быть с ним. Именно с ним, а не с кем-то, кто устроит ее жизнь.
– Я не просто люблю тебя. Я дышу тобой, живу тобой. Ты необходимость. Это больше чем любовь, это зависимость. Мое единственное желание – каждую минуту, каждый вздох делить с тобой. Выйдешь за меня? – спросил и замер в ожидании ответа. Всего две буквы могли сделать его самым счастливым человек в двуполярном мире, а три – обречь на вечное одиночество и страдания.
– Ты уверен, что хочешь взвалить на себя эту ношу? – поинтересовалась она с горькой усмешкой.
– Мы это уже обсуждали. Но ты так и не ответила.
– Конечно, да. Больше всего на свете я хочу стать твоей женой, Рейн.
Невидимый обруч, сдавливающий грудь, спал. Он, наконец, вздохнул спокойно.
– Ты не поцелуешь невесту? – улыбнулась Эль.
– Нет, – он покачал головой. – На эту удочку я не попадусь. Поцелуи и все остальное после свадьбы.
– Тогда не будем тянуть. Поженимся завтра с утра.
– Боишься передумать? – насторожился он.
– Скорее, не вынести установленных тобой правил, – рассмеялась она.
Рейн не знал, как пережил эту ночь. Все казалось нереальным. Он щепал себя, чтобы убедиться: произошедшее ему не привиделось. Но Эль действительно была рядом и хотела стать его женой. Невероятное везение. Ему досталась лучшая девушка в мире!
А утром едва расцвело, они отправились к храму Ардоса. Эль надела зеленое платье, чтобы почтить верховного бога Эльфантины, повелителя весны и цветения.
О дне свадьбы договаривались заранее, но Рейн отдал служителю храма весь аванс за службу в городском надзоре, и тот согласился провести церемонию немедля. Их проводили на задний двор в рощу деревьев-карликов. Чтобы Ардос благословил союз, ему приносили дар, как и любому другому богу. В случае бога весны даром было дерево. Эль и Рейн совместно посадили его и на стволе поклялись в вечной любви.
– Это росток вашей любви, – сказал служитель храма. – Если между вами установится согласие и любовь, дерево будет расти и процветать. Если в вашем доме поселятся раздоры и ссоры, дерево завянет и умрет, а вместе с ним ваша любовь. Береги дерево и чувство, что вас связывает.
Служитель объявил их союз состоявшимся и надел им на руки браслеты, сплетенные из веток. Техника плетения была необычная. Рейн слышал, что применялась магия. Браслеты получались красивыми и долговечными.
По пути домой Эль все любовалась браслетом, а Рейн не мог оторвать взгляд от нее. Не верилось, что девушка принадлежит ему. Еще недавно она была грезой, несбыточной мечтой, далекой как звезды. Он и не надеялся однажды назвать ее своей. Но боги вознаградили его за терпение.
В спальне, куда они поднялись, Эль попросила помочь снять платье. Сама она не справлялась с застежками, но руки Рейна так дрожали, что он провозился целую вечность.
Едва с крючками было покончено, Эль, не стесняясь его присутствия, стянула платье с плеч и позволила ему упасть на пол. Она стояла перед ним в одной сорочке. И хотя та была менее прозрачной, чем наряды, что она носила на родине, Рейн разволновался. Духота и возбуждение стали нестерпимыми.
Переступив через платье, она шагнула к нему. В этот раз он не сдерживался. Обнимал сильно, целовал страстно. Пробовал на вкус губы, и желал одного – быть еще ближе, раствориться в ней, стать одним целым.
Он ловил ртом ее всхлипы и стоны. Прижимал к себе все теснее, осыпая поцелуями шею и ключицы. Прежде Эль была божеством целого государства, но сейчас она только его Богиня. И он будет поклоняться ей до конца своих дней.
Ткань сорочки трещала под его жадными пальцами. Оторвавшись на секунду от губ Эль, он стянул через голову одновременно и куртку, и рубашку, а после, подхватив девушку под бедра, отнес на кровать. Она лежала перед ним, не стесняясь наготы, и он на миг застыл, сраженный красотой. Боги не мало потрудились, создавая ее совершенное тело. Рейн отдал должное их мастерству.
Эль протянула к нему руки, и он откликнулся на зов. Помня о ее невинности, он не торопился. Сначала распалил ее желание поцелуями и ласками. После всех запретов, каким наслаждением было касаться ее! Гладить плоский живот, приникать губами к груди, изучать нежную кожу бедер.
Она выгибалась и задыхалась под ним, моля о большем. Кусала губы, не сдерживая криков. Рейн поймал ее взгляд в момент их первого такого желанного и долгожданного единения. Она охнула, но то был не протест, Эль с радостью приняла его. Если и почувствовала боль, то та быстро отступила под напором страсти.
Рейн накрыл губы Эль поцелуем, двигаясь сперва медленно и осторожно, но постепенно все яростнее. Ритм нарастал, вместе с ним нарастала волна внутри Рейна, и вскоре прокатилась по телам обоих валом экстаза и эйфории.
Потом он еще долго лежал, держа Эль в объятиях, пока она дремала, опустив голову ему на плечо. И как солнце в этот погожий денек заливало спальню, наполнив светом даже вечно темные углы, так Рейна наполняло счастье.
Глава 35
Ночевали в монастыре. Торопиться все равно было некуда. Тщательный обыск со сто процентной точностью установил всего одну вещь – дишканди исчезли без следа. Дарк вернулся в начало пути. Марика видела, как тяжело ему далась эта неудача.
Надзорные разместились в бывшей спальне девочек, Марике досталась комната матери-настоятельницы. Она пересекла порог с опаской. Тринадцать лет она прожила в монастыре, не покидая его стен, но сюда ни разу не заглядывала. Комната поражала аскетичностью. Не верилось, что здесь жил человек, в руки которого стекались все золото за выполненные задания. Собственно, комната ничем не отличалась от общей спальни, разве что была рассчитана на одного.
Присев на жесткий матрас, Марика впервые задумалась, куда девалось золото, заработанное дишканди. Какая-то его часть шла на содержание монастыря и на обслуживание новых заказов, а остальное где? Возникало подозрение, что золото уходит в третьи руки, в существование которых посвящены лишь избранные.
В дверь постучали и тут же, не дожидаясь ответа, открыли. На пороге стоял Дарк с пробиркой в руках.
– Обычно, приходя вечером к девушке в спальню, приносят цветы, – заметила Марика.
– Паршивый я ухажер. Меня оправдывает только то, что ты не типичная девушка, – Дарк улыбнулся.
– Зачем пришел? – оборвала его Марика.