нув носом, остановился рядом с нашим такси. Пожилой перепуганный водитель махал кулаком в открытое окно. Женя, не обращая внимания на сигналы машин, перебежала дорогу.
Я хотел было ринуться за ней, но такси резко сорвалось с места и, набрав бешеную скорость, мчалось по улице. То справа, то слева мелькали обгоняемые автомобили. Меня мотало из стороны в сторону.
Может, таксист подумал, что мы хотим сбежать?
– Куда вы? Остановите! Я заплачу! – Я вглядывался в счетчик, вспоминая, сколько мне вернули денег.
– Заплатишь. Ты за все мне заплатишь! – громко огрызнулся водитель.
Голос был явно знакомым. Через зеркало заднего вида злобно уколол язвительный взгляд. Я узнал хмурое лицо своего врага.
ГЛАВА 27
Такие усы и бакенбарды трудно не запомнить. Прямо музыкант из ансамбля «Песняры», а не заурядный таксист Витек. Но, к сожалению, это был именно Витек, и новая встреча с ним вряд ли сулила приятные минуты.
– Останови! – крикнул я.
Витек невозмутимо вел такси на огромной скорости, ловко лавируя в потоке машин. Я схватился за ручку двери. Дверца не открывалась.
– Заблокировано, – гордо пояснил Витек.
– Останови, а то тресну! – Для убедительности я сунул вперед кулак.
– Тогда обоим кранты. Посмотри на спидометр.
Стрелка колебалась в районе отметки 120. Он прав, сволочь! Если на такой скорости машина потеряет управление, то… Нет, об этом лучше не думать.
Но собраться с мыслями не помешает. Пока ничего страшного не происходит. Я в машине, один на один с таксистом. Как только он затормозит на светофоре, я скручу его и выберусь из автомобиля. Чего проще? Преимущество на моей стороне, осталось только подождать.
Но Витек лихо проскакивал на красный свет или круто сворачивал, вклиниваясь в поперечный поток. Улицы он выбирал не оживленные. Редкие машины, завидя несущуюся оранжевую «Волгу», сторонились и пропускали его. Ну ладно, подождем. Такая езда не может продолжаться вечно, должны же мы куда-нибудь приехать? Вот тогда я с ним обязательно справлюсь. Даже если там будет поджидать второй таксист. Как его? Димон. Сначала надо вырубить Витька, он опаснее и является командиром, а потом уж займусь толстеньким неуклюжим Димоном.
– Куда мы так спешим, Витек? – спросил я, развалившись на мягком сиденье. Лучше казаться невозмутимым, чем испуганным. Хладнокровный вид всегда отрезвляюще действует на хулиганов, в этом я не раз убеждался, а Витек недалеко ушел от мелких задир.
– Скоро увидишь, – сквозь зубы процедил Витек. Глядеть по сторонам и запоминать улицы было бесполезно. Города я не знал.
– Будь добр, не гони, а то трясет, – попросил я и даже зевнул. Потом прикрыл глаза и лениво тронул пальцами плечо таксиста: – Разбуди, когда приедем.
Но о сне, конечно, речи быть не могло. Я лишь хотел продемонстрировать свое абсолютное спокойствие. Почему-то в данный момент это представлялось самым важным.
Легкое шуршание асфальта сменилось хрустом гравия. Я открыл глаза и огляделся. Машина ехала под уклон, покачивая широким капотом. Мы спускались с высокого холма к берегу реки. Дорога шла вдоль берега, круто забирая вниз. Мелкий гравий сменился песком. «Волга» подняла клубы пыли и остановилась.
Пора действовать! Я взметнул руку, целясь кулаком в висок таксиста. Витек обернулся, из сжатой ладони навстречу мне с громким пшиканьем вырвалась струя влажной смеси.
В следующее мгновенье я ослеп. Лицо обжег сухой огонь, салон наполнился острейшим запахом перца. Я не мог дышать, в горле застрял огненный ком, пальцы терли глаза, нос разбух, голова раскачивалась, пытаясь найти спасительную отдушину. Горячий туман душил меня, я словно проваливался в жерло кипящего вулкана.
Кто-то дернул меня за плечо, я беспомощно вывалился из машины. Лицо уткнулось в песок, я чувствовал его, но не мог видеть. Глазные яблоки превратились в два круглых кактуса, малейшее движение ими причиняло неимоверную боль. Горло постепенно прокашлялось, я мог заглатывать спасительный воздух маленькими порциями.
– Вставай! Вставай! – Тупой ботинок несколько раз жестко пнул под ребро.
На этот раз говорил не таксист. Голос был с характерным кавказским акцентом. Где-то я его уже слышал, но голова соображала туго. Я приподнялся на руках и сел. Сжатые веки слепо метались между голосами двух беседующих людей.
– Вроде он?
– Точно он. Я эту рожу хорошо запомнил. Перед стеклом на капоте болталась.
– А мне он в голову тогда саданул. Как молотком.
– Из-за него, гада, мы задание провалили.
– Сейчас за все рассчитаемся.
– И мне он должен. Помните, я рассказывал, – это уже в разговор вмешался Витек. А двое предыдущих были не иначе как угонщиками Ириной «Волги».
– Тебя, водила, пока не спрашивают. Лучше плесни воды пацану, – осек таксиста один из кавказцев.
Под торопливыми шагами заскрипел влажный песок, лязгнуло ведро, звучно булькнула вода, шаги засеменили обратно, на этот раз песок хрустел солиднее. Человек остановился рядом со мной, глубоко вздохнул, поправляя сбившееся дыхание, и прохладный ком воды плюхнулся мне в лицо. Пламя пожара мгновенно сбилось, кактусы в глазах превратились в маленькие угольки. Трудно припомнить, когда я получал большее удовольствие от простого умывания.
Я протер глаза и медленно открыл веки. Сначала одно, потом второе. Если на открытые зрачки налепить клейкую ленту, а потом сдернуть ее, боль наверняка была бы меньше.
Прямо передо мной стоял таксист Витек с пустым ведром. Натолкнувшись на мой тяжелый взгляд, он тут же ретировался в сторону. Я посмотрел вправо. Опытным путем выяснилось, что проще повернуть голову, чем сдвинуть глаза. Справа возвышался коренастый мужчина лет тридцати. По характерной фигуре без шеи я тут же узнал кавказца-угонщика, с которым дрался около Ириного дома. Но что-то изменилось в его лице. Ах, да! Он сбрил усы. Над губами кожа была явно светлее, чем на щеках. Ишь ты! Устраняет особые приметы. Слева от меня переминался с ноги на ногу юркий горбоносый тип, который сидел за рулем Ириной «Волги». Я попытался встать.
– Сиди! – толкнул коренастый. В его ладони мгновенно оказался острый нож. Он черканул перед носом зигзаг и пояснил: – Это чтобы вел себя смирно.
Слева что-то блеснуло. Я повернул голову. Юркий кавказец тоже поигрывал ножом. Вот так ситуация: я сидел на коленях между двумя вооруженными ворами.
– Что ты вякал про Отара Тбилисского? – брезгливо спросил коренастый.
Из-за спины послышался испуганный голос Витька:
– Реваз, я поеду?
– Вали! – раздраженно огрызнулся коренастый. Мне показалось, ему явно не понравилось, что прозвучало его имя.
Кавказцы подождали, пока «Волга», натужно ревя на подъеме, скрылась из виду.
– Эй, ты, мразь! Что ты про Отарика Тбилисского плел? – повторил вопрос Реваз.
Я склонил голову, разглядывая песок под коленями. От атаки перцовым раствором я постепенно отошел, но пока не мог сообразить, какой тактики лучше придерживаться в разговоре с бандитами. По всему видать, люди они серьезные, их на дешевый понт, как таксистов, не возьмешь. А какой у них интерес ко мне? Неужели только жажда мести за сорванное дело? Одно ясно, они из Грузии и работают на Отара Тбилисского, а я перешел им дорогу.
Пока уезжала «Волга», я успел осмотреться. Слева текла река, на самом берегу напротив нас лежал проржавевший корпус старой баржи. Справа возвышался крутой песчаный склон. Впереди этот склон изгибался и обрывом уходил в реку. Назад я не оборачивался, но помнил про узкую дорожку, по которой машина съехала вниз. Мы находились в глухом месте между длинным остовом баржи и почти отвесной стеной берега. С реки нас не могли заметить, и берег был наверняка безлюдным. Иначе бы бандиты здесь не устроили встречу.
– Почему молчишь? Колись, сука, где про Отара слышал?
– Чего? – с глупым видом переспросил я.
– Ах, ты! В непонятку уйти хочешь! Кита, поддай ему. Горбоносый с равнодушным видом влепил ногой мне по спине. Удар был силен, не иначе Кита в детстве увлекался футболом. Я плюхнулся на руки. Надо тянуть время и думать, тянуть время и думать.
– У меня голова не соображает, – холодно ответил я. – После этого перца… Глаза ничего не видят, и со слухом что-то.
– Что ты слышал про Отарика? – Реваз слегка наклонился, но говорил, не повышая голоса. – И почему ты про него трепешься?
Рассказать про Калинина и его разговор на повышенных тонах с Ногатиным? Именно там я первый раз услышал имя Отара Тбилисского. Нет, это только запутает дело.
– Про Отарика? Так про него все знают.
– Нет, парень, фуфло не лепи! Ты ляпнул, что на него работаешь, что ты его киллер! – наседал Реваз.
– И записочка у тебя была, – добавил Кита.
– Молчи, – пресек партнера Реваз и добавил что-то по-грузински. Потом уставился на меня: – Отвечай про киллера.
Нужно было срочно понять, почему бандиты интересуются мной в связи с Отаром Тбилисским? Я им помешал угнать автомобиль, чуть было не сдал в милицию. За это они могут мстить. Это ясно. Но они первым делом интересуются моей пустой болтовней о пресловутом Отарике Тбилисском. Откуда грузины про это узнали? Я напугал таксистов. Они, когда успокоились, решили проверить мои слова и каким-то образом вышли на Реваза и Киту. А те очень заинтересовались мной и захотели встретиться. Они ждали меня здесь! Значит, такси с Витьком подвернулось нам не случайно! И если бы Женя не выскочила из машины, она тоже была бы сейчас здесь. Подумать только, что могли бы сделать двое наглых бандитов с хрупкой девушкой! От этой мысли пальцы похолодели и на голове зашевелились корни волос.
– Я просто бахвалился, чтобы таксисты отвязались. Они из-за испорченных колес на меня насели, а у меня денег нет, чтобы с ними расплатиться.
– Красивая сказочка – киллер от самого Отара Тбилисского! – Реваз благодушно улыбнулся и даже причмокнул. Он прикрыл глаза, словно от умиления, медленно и звучно втянул воздух через большой нос, запрокидывая голову, и резко качнулся на меня. Когда он открыл глаза, это был совсем другой человек. Глаза, губы, нос и каждая складка на лице изрыгали злость: – Хватит врать, сученок! У тебя была записка с фамилиями! Откуда она? Почему на ней эти имена?