Надо обмозговать новую информацию.
Но подумать мне не удалось. Прямо за дверью раздались шаги. Точнее, я услышал только последний шаг, ковровая дорожка в коридоре и толстые двери исправно гасили любые звуки.
Я пихнул антидот в сумку. На двери дрогнула ручка, кто-то взялся за скобу защелки. Я пропал! Призрачный шанс спрятаться за дверью отпадал, створка упиралась в стену узкого коридорчика.
Сейчас мое присутствие будет обнаружено!
ГЛАВА 38
Моя рука инстинктивно схватилась за рычаг на двери, не давая ему опуститься. Снаружи дернули сильнее. Я держал.
– Что-то не открывается, заело, – послышался голос Светланы.
– Дай я попробую, – вмешался Вадим.
Ну все, дальше держать глупо, он почувствует сопротивление. Я в безнадежном отчаянии окинул взглядом комнату. Шторы, кресло, кровать, журнальный столик… Кровать! Низкая, но под нее можно протиснуться.
Пружинящий шаг, толчок ногами, вытянутое тело скользит по ворсу ковра. Голова уже под кроватью, интенсивно шебуршу ногами, протискиваясь в узкое пространство. За спиной щелкает замок.
Голос Вадима:
– Все работает. Мягче надо. Тут сила не нужна. Проходи.
Каждое последующее слово звучит громче, это открывается створка двери. Вадим пропускает вперед женщину. Его джентльменский поступок дарит мне еще секунду, и я успеваю втянуть под кровать торчащие пятки.
– Одену куртку. Здесь, в лесу, прохладнее, чем в городе, и комары, – произнесла Света.
– Этот студент кажется мне подозрительным, – задумчиво произнес Вадим. Кровать напряглась под усевшимся телом, в двадцати сантиметрах от моего носа торчали мужские ботинки.
– Я замечала, что в его присутствии Юрий Борисович ведет себя как-то неадекватно.
– Ну и родственничками начальник обзавелся.
– Меньше гулять надо по молодости.
– И по старости тоже!
– Вадик, ты опять о прошлом? Мы же договорились больше об этом не вспоминать!
– Трудно мне забыть об этом. Из-за него, старого козла, у нас никогда не будет детей!
– Судьба его накажет.
– И, даст Бог, уже сегодня.
– Вадик, старайся вести себя естественно. И не забудь взять препарат, он может понадобиться в любую минуту.
– Да, конечно, – Вадим поднялся, шаги обогнули кровать, скрипнул толстый брезент сумки.
– Я что-то боюсь сегодняшнего вечера, – вздохнула Светлана.
– Доверься мне, и все закончится нормально.
– Хотелось бы.
Послышался звук поцелуя, шуршание одежды.
– Ты чего? – хохотнула Светлана.
– Я на природе завожусь.
– Да ну тебя, ненасытный! Пора идти.
Захлопнулась дверь, я переждал немного и вылез из тесного убежища. Значит, аборт для секретарши не прошел бесследно. Светлана не может иметь детей, и чета Евтимовых имеет на Калинина большой «зуб».
К тому времени, как я спустился на веранду, там уже собрались все гости охотничьего домика.
– Тиша, ну где ты пропадаешь? – нахмурилась Ира, рывком усаживая меня рядом с собой.
– Заколов, – громко позвал воспрявший духом Юрий Борисович, – наполни бокалы! Раз вызвался быть нашим барменом, будь им весь вечер.
На столе я заметил несколько новых бокалов и стаканы для воды. Стаканы были из голубого стекла, и это мне не понравилось. Сбоку не было видно, есть в них что-нибудь на дне или нет. К тому же бутылки с минеральной водой кто-то равномерно расставил по столу, и каждый мог налить самостоятельно.
Вошла кухарка, наклонилась к Калинину:
– К какому часу шашлыки приготовить?
– Это я сам, Танечка, сам. Возьму на себя роль шашлычника. – Он вальяжно расправил мнимые усы. – Жаль, усов нет, а готовить я умею лучше любого кавказца. Ты пока дровишки в мангале разожги. Мы скоро туда переместимся.
Я открыл очередную бутылку, обошел стол, наполняя бокалы. Юрий Борисович сидел между Евгенией и Ириной. Русинова находилась справа. Ее руки с маленькой сумочкой, накрытые платком, располагались рядом с его бокалом. Стакан для воды стоял слева от тарелки Калинина, как раз там, где находилась Глебова. Каждая из девушек имела прекрасную возможность незаметно подсыпать яд. А если добавить, что Вадим сидел на противоположном конце стола рядом с открытыми бутылками вина, то можно понять, как бегали мои глаза.
Уследить за всеми было нереально. Наливая вино Калинину, я шепнул:
– Карамель под язык.
Он вздрогнул, лицо побледнело, губы сжались.
– Юрий Борисович, – бойко окликнула Светлана, – вы обещали рассказать нам что-то важное про отравления.
– Про убийства? – хмуро переспросил Калинин, остановив тяжелый взгляд на каждом из присутствующих. – Да, обязательно расскажу. Но позже. Скоро мне доложат последние данные, тогда все окончательно прояснится.
– А у вас уже есть предположения? – поинтересовался Вадим.
– Это работа следствия, – уклончиво ответил Калинин. – Но я им помогаю. А возможно, даже знаю больше их.
– Кто же этот злодей? – всплеснула руками Светлана.
– Или злодейка, – тихо добавила Женя. В ее голосе сквозила мрачная убежденность.
Все посмотрели на нее.
– Может и так, – согласился Юрий Борисович, звучно прихлопнув комара на лбу. – Одно бесспорно. Это кто-то из тех, кто был в тот день в моем кабинете.
– Ой! Я там была, – хихикнула захмелевшая Ирина.
– Там был каждый из присутствующих, – мрачно изрек Калинин.
Улыбки исчезли, возникла неловкая пауза. Из гостиной доносилась танцевальная мелодия в исполнении оркестра Поля Мориа, а я слышал, как под столом шуршит фантик от конфетки в руках Юрия Борисовича.
– Помянем моих товарищей, Андрея и Петра Кирилловича, – предложил Калинин. – Пусть земля им будет пухом.
Выпили молча. Калинин сначала только пригубил вино, а лишь потом сделал полный глоток. Все, как я учил. Вилки и ножи застучали по тарелкам. Дальше разговор не клеился. Каждый погрузился в собственные раздумья, время от времени искоса разглядывая собравшихся. Я внимательно следил за напитками. Вадим несколько раз пытался подлить вино соседям, но я каждый раз вежливо перехватывал бутылку, позволяя ему обслуживать только себя и жену.
Из дверей дома за нами наблюдала кухарка. Судя по сосредоточенному выражению ее лица, она мучительно высчитывала, что еще и в каком количестве понадобится к столу. О чем еще может думать кухарка в подобной ситуации?
Молчание прервал Калинин:
– Ну что, удовлетворили первый голод? Хорошо. Но помните, это только закуски. Основное блюдо – шашлык нас ждет позже.
– Ничего себе закусочки. Тут на три хороших ужина продуктов хватит, – искренне удивилась Ирина.
Светлана снисходительно скривила губы, как столичный житель при оплошности дремучего провинциала. Евгения, которая почти ничего не ела, взяла бокал с водой и отошла к перилам. Юрий Борисович засуетился, поискал глазами кухарку:
– Танечка, угольки подошли? – Кухарка кивнула, Калинин хлопнул в ладоши: – Вот и отлично! Прошу всех к мангалу. Там удобная беседочка есть. А я буду колдовать над мясом.
– Вино брать? – Вадим вскочил как по команде.
– Бутылочку красного захвати. Шашлык сбрызнуть и жажду утолить.
Ирина томно посмотрела на меня, потянула к себе:
– Ой, Тиша, я что-то опьянела, помоги мне.
Я никогда не видел Ирину выпившей, и мне трудно было понять, играет она или действительно находится под воздействием алкоголя. Я помог ей подняться, она тут же прильнула и повисла на мне, пришлось крепко обхватить ее за талию.
– Может, отвести в комнату? – предложил я.
– Нет, сначала на шашлыки! – взвизгнула Ира. – Ты должен съесть мяса, у тебя будет больше сил.
Я заметил, как она украдкой взглянула на Женю, словно изучая реакцию. Та хладнокровно смотрела в темноту кустов.
Калинин подошел к Евгении и засюсюкал, норовя чмокнуть в щеку:
– Женечка, котенок. Идем со мной. Мне будет приятно, если ты будешь рядом.
Евгения как жалом полоснула меня глазами и демонстративно взяла Калинина под руку. Она держалась гордо и невозмутимо, но чувствовалось, что за этим стоит определенное усилие. Мы с Ирой шли за ними. Сзади Вадим нес поднос с недопитыми бокалами и новой бутылкой вина. Светлана осталась курить на веранде. Я понял, что теперь не услежу за махинациями с вином. Оставалось надеяться на случай.
В беседке, стоявшей в полной темноте в окружении деревьев, Вадим сразу же предложил выпить:
– Разбирайте, где чьи бокалы. Вина я еще долью. Первым он подсунул поднос Калинину. Юрий Борисович стоял около мангала и ворошил жаркие угли. Перед ним подрагивал бокал с вином рубинового цвета, который так и просился в руку.
Я быстро усадил Иру и шагнул к Вадиму:
– А где мой бокал? Ну, теперь уже и не найдешь. А у меня легкая простуда, могу заразить других, если бокалы перепутают. Лучше их помыть.
Я сделал устрашающий знак глазами Калинину. Тот нахмурился и опустил уже взятый бокал.
– Да, будет лучше, если их вымоют. Вадим, сходи на кухню, распорядись. Или пусть Татьяна даст новые. А я пока займусь шашлыками. Мясо требует мужских рук.
– Выливать, Юрий Борисович? Это же ваше любимое «Киндзмараули»!
– Ну и что. Там в коробке еще есть. А лучше-ка захвати на обратном пути бутылочку «Хванчкары».
– Штопор у меня с собой, откроем здесь, – предупредил я. Вадим отвернулся и состроил недовольную гримасу, считая, что никто этого не видит, и ушел в дом.
Пока готовились шашлыки, неугомонная Ирина металась от мангала к беседке. Она восторженно кудахтала над мясом, а наглотавшись дыма, прибегала ко мне. Сидеть она предпочитала исключительно на моих коленях. Если замечала, что на нас смотрит Евгения, тут же обвивала мою шею и целовала в губы. Я испытывал неловкость, пытался ее остановить, но каждый следующий поцелуй был более требовательным и длительным. Женские руки ворошили мои волосы, мягкие ягодицы давили на пах, и я смущенно констатировал, как в молодом теле пробуждается заложенный природой основной инстинкт.
Спиной я ощущал чей-то взгляд. После очередного поцелуя мои блудливые глаза натолкнулись на жесткий прищур Жени. Она резко отвернулась и прильнула к Калинину. Так все и продолжалось. Ирина настойчиво обнимала меня, Женя в ответ ластилась к Калинину.