– Неужели? – Она склонила голову. Глаза Бабы Гринблад расширились, когда она посмотрела на меня. – И почему тогда я чувствую в тебе энергию твоей матери?
– Что, прости?
– Вторая, – предупредила Мира. – Мы уже говорили об этом раньше.
Баба Гринблад повернулась к ней.
– И вопрос не прояснился!
– Это уже решено, – возразила Кикки. – Мы убедили тебя в этом.
– Но вы тоже это чувствуете! – Баба Гринблад указала на меня. – Вы чувствуете в ней эти энергии!
– Мы также чувствуем злую ауру в нервных путях девушки, – сказала Мира. – Никто не знает, что с ней не так, вторая. Глупо было бы пытать ее, даже убить, прежде чем мы разберемся, сможет ли она служить азлатам и как?
– Неужели вы думаете, что моя внучка может стать вашей рабыней? – Натаниэль встал передо мной, защищая. – Вы хоть отдаете себе отчет в том, что говорите?
– Мы знаем, что ты полный идиот, Иверсен. – Мира подняла руку. Ее огненный хлыст просвистел в воздухе. Мгновение спустя он ударил по руке моего деда. Натаниэль вскрикнул и упал на колени. Мира усмехнулась. – Все такой же непокорный, как и тогда. Не так ли, Натаниэль?
– Вы можете поцеловать меня в задницу, – прошипел он.
Весь зал ахнул. Я, напротив, улыбнулась.
– Мы бы убили тебя, если бы ты не был так безразличен нам, – жутким голосом пропела Кикки. – Твой облик не стоит наших усилий.
– Итак, – послышалось со стороны Миры. Она огляделась. – Никто не тронет Хелену, понятно?
– Кроме вас? – Я издала безрадостный смешок. – Что вы задумали? Хотите забрать меня к себе и препарировать, пока не узнаете, как меня можно применить в своих интересах?
Баба Гринблад скрипнула зубами.
– Если придется.
Я не прерывала зрительный контакт.
– Удачи вам в попытках заполучить меня.
– Ты – жалкая соплячка. – Гринблад изобразила дьявольскую ухмылку. – Если бы я могла поступить так, как хочу, я бы тебя прирезала, ты понимаешь это?
– А так и не скажешь.
Вторая пришла в движение. Быстрыми шагами она приблизилась ко мне.
– Ты…
– Стоп.
Кикки превратилась. В одно мгновение она сделала сальто, а в другое внезапно обернулась желтым тигровым удавом, который приподнял свою голову перед одной из Верховных. Гринблад остановилась, прежде чем тело Кикки обвило ее ноги.
– Кикки права, – сказала Мира. – Мы приняли решение и будем его соблюдать, вторая.
Гринблад скрипнула зубами, но больше ничего не ответила. Мира подошла к ней, обхватила ее руку, но снова посмотрела на меня.
– Я думаю, ты будешь страдать, девочка. – На мгновение взгляд Миры скользнул к двери, затем снова ко мне. – Ты будешь страдать так сильно, что твое сердце разорвется на части. И это вдохновляет меня, знаешь? Даже если мы не убьем тебя. Даже если нам придется подождать, пока мы не узнаем, как поступить с тобой. Грядут твои страдания, и я буду наслаждаться ими.
Глаза Миры вспыхнули красным. На короткое мгновение, но вполне отчетливо. И тут три Верховные с леденящим душу шипением растворились. Последовала жуткая тишина, пока внезапно не разразился грандиозный хаос. Шум голосов, возгласы, жаркая дискуссия. Я уже собиралась выйти из оцепенения, как вдруг почувствовала на своей руке чью-то руку.
– Привет.
Я внезапно поежилась. И встретилась с карими глазами Деклана.
– О, – сказала я. – Привет.
– С тобой все в порядке?
– Д-да. Думаю, да.
– Это просто безумие. Я имею в виду слова Миры. Это было предупреждение или заявление?
– Об этом я должна спросить тебя, Синклер.
– Меня?
– Ты же все знаешь.
– Разумеется нет.
Я ничего не ответила, поскольку знала, что он лжет. Просто знала. Улыбаясь, Деклан указал на верхнюю часть моего тела.
– Ты все еще в моем свитере.
– У меня не было времени переодеться.
Он кивнул.
– Послушай… – пробормотал Синклер среди шума громких голосов. – По поводу вчерашнего…
– Привет, Деклан. – Голос поразил меня своей холодностью. Я застыла на месте, потому что не ожидала его услышать. Рядом со мной появился Тираэль. Небрежно прислонившись к стене, он ни на секунду не выпускал Деклана из виду. – Какая невообразимая радость встретить тебя в моем доме.
Синклер сжал челюсти.
– Бернетт.
– Знаешь, я думаю, что все это очень смело с твоей стороны.
– К чему ты клонишь?
– Ну… – Тираэль оттолкнулся от стены, и, клянусь богами… если бы он когда-нибудь посмотрел на меня так, как смотрел на Деклана в эту секунду, я бы спасалась бегством. – Я думал, ты отчетливо понял мои слова в тот раз.
Деклан сжал руки в кулаки. Я с трудом могла поверить, что этот разговор происходил здесь. Во время всеобщего собрания. В комнате, полной азлатов. Вскоре после того, как Верховные удалились. Но все они, казалось, были настолько поглощены своей шумной дискуссией, что никто не заметил напыщенного поведения этих двоих.
– Думаешь, я позволю тебе запугать меня?
Уголок рта Ти дернулся.
– Тем лучше для тебя, Синклер.
– Может ли кто-нибудь рассказать мне, что здесь происходит? – спросила я.
Движения Тираэля казались резкими. Агрессивными. Дикими.
– Ты собираешься сказать ей или я должен это сделать?
– Что он должен мне сказать? – Мой желудок нервно сжался. Я уставилась на Деклана. – Что ты должен мне сказать?
Гнев пульсировал в чертах Синклера. Тираэль усмехнулся, но это выглядело ни капельки не забавным.
– Он знает тебя довольно давно, Хелена.
Я застыла на месте, а затем медленно покачала головой.
– Нет. Мы впервые встретились в Нокскартелле.
– Ах, Нокскартелль. – В размеренном ритме Тираэль снова и снова то сжимал руку в кулак, то разжимал ее. – Еще одно дело, которое имеет отношение к тебе.
Я нахмурилась.
– О чем ты говоришь?
– Ты хочешь знать, почему он был там? – Голос Тираэля звучал так тихо, что мне было трудно разобрать его в суматохе собрания. Но Ти обладал такой аурой, которую невозможно было не заметить. Все, что он говорил, достигало тебя просто потому, что он был таким, каким был. Таким… властным. – Потому что Ваал все эти годы присматривал за тобой, Хелена.
– И какое отношение к этому имеет Деклан?
– Заткнись, Бернетт, – сказал тот.
Тираэль издал хриплый смешок.
– Он наблюдал за тобой. Все те годы, что ты жила в Германии, он был подсадным по приказу своего отца. «Узнай все о малышке Иверсен. И не выпускай ее из виду ни на секунду». Ваал знал о тебе все, поскольку тоже следил за тобой, а я знал все это, потому что никогда не переставал присматривать за тобой. Лидер темных хотел высосать информацию из Деклана. Вот и похитил его.
Все во мне заледенело. Я уставилась на Деклана.
– Это… правда? Ты шпионил за мной?
Он ничего не сказал. Деклан даже не смотрел на меня. Вместо этого он одарил Тираэля таким убийственным взглядом, что я тут же поняла – Ти сказал правду.
– Только глупо получилось, что маленький Деклан влюбился в милую Хелену, не так ли?
– Заткнись, – прошипел он. – Я клянусь тебе, Бернетт, заткнись, черт возьми…
– И как глупо, что вместо этого сердце Хелены билось для золотого принца, которого ты так сильно возненавидел. – В голосе Тираэля слышалось такое негодование. Каждый слог дрожал от гнева. – Настолько, что ты вбил ей в голову чертову мысль о том, что я убил ее мать!
Его слова душили меня. Грязный, черный яд разъедал мои вены. Смола попала в сердце и растворила его. Все вокруг меня отошло на второй план: гул собравшихся, Натаниэль, который бросался оскорблениями, когда кто-то говорил что-то пренебрежительное обо мне, и Эльсбет, то и дело обменивавшаяся встревоженными взглядами с Далзилом. Изобель и Силеас. Баба Грир в своем оконном проеме – темный вороний дым, поднимающийся из-под земли, окутывал ее и все, что меня окружало. Пепельно-светлые волосы Деклана, его добрые глаза, в которых я теперь не видела ни проблеска спокойствия. Агрессивная челюсть Тираэля, ненависть в выдвинутом подбородке, быстро бьющаяся жилка пульса на его шее. Все сливалось в дикий водоворот серых оттенков, который грозился поглотить меня.
Настолько, что ты вбил ей в голову чертову мысль о том, что я убил ее мать.
О, мой Бог. О. Мой. Бог.
В этом причина, что Финли так и не вернулся?
Действительно ли я имела какое-то отношение к его исчезновению из-за того, что Деклан копался в моих мозгах? Была ли я виновата во всем этом?
Громкий шум начал давить мне на уши. У меня закружилась голова. Тошнота подкатила к горлу.
А потом меня вырвало. Прямо здесь. Во время собрания. Перед моими босыми ногами. В поисках опоры я прижалась к плечу Тираэля. Кислота жгла горло. Водоворот резко прекратился. И все они уставились на меня.
– И-извините меня.
Я машинально вытерла рот рукавом, а затем, как в трансе, направилась к двери салона. Прохладный воздух коридора успокаивал мои пульсирующие виски. Я побежала, хотя и не знала, куда. Обходя углы, поднимаясь на верхние этажи, на кухню, во двор, снова бесцельно блуждая и понятия не имея, куда иду. В моей голове роились мысли. Образы матери, стены огня высотой в метр, моих рук, в которых пульсировало пламя, Финли, Деклана. Его проникновенной лжи.
Доверие за доверие.
Я бы никогда не стал лгать тебе, Хелена.
Клянусь, я скажу тебе правду.
Ты ее дочь!
Как будто Деклан никогда раньше меня не видел. Как будто он не знал меня в течение многих лет.
В какой-то момент я оказалась в комнате, аура которой притягивала меня, словно гигантский магнит. Темно-зеленые шторы были задернуты, постель заправлена. На полках громоздились книги. Я подошла к письменному столу. Блокнот для рисования лежал там открытым. Я осторожно провела пальцами по странице, на ней был изображен темно-зеленый лес. Продолжая листать, я узнала грубый набросок ворона, который также украшал предплечье Тираэля. Внезапно я наткнулась на старый скомканный листок. Он пожелтел, а неровные угольные штрихи стерлись. У меня перехватило дыхание.