- Конечно, я всегда буду тебе предан. Я надеюсь, что все получится так, как ты задумала.
Улыбка Влада беспокоилa Глорию. Было в этом что-то такое, будто он знал что-то, чего не говорил. Что-то жизненно важное, что-то, что может все изменить. Но Влад был мошенником, и никогда нельзя было понять, когда он блефует. На этот раз Глория была уверена, что его руки пусты.
Влад был восприимчив к ее идеям, потому что они включали и его. Потому что они означали бы великую силу для обоих. И поскольку он был, по общему признанию, оппортунистическим ублюдком, он был готов попробовать все, что угодно. Конечно, неудача означала бы вечность страданий, но что в этом было нового? Этот извращенец давно научился наслаждаться адскими муками. А она по крайней мере научилась их терпеть.
Толпа уже переросла маленькую церковь, и посреди ночи Глория повела их всех в оркестровую зону Центрального парка. Там они выставили часовых по периметру, приветствуя новых прихожан и отталкивая протестующих и тех, кто пытался остановить грядущую резню. Любой желающий мог присоединиться к ним, но несколько нищих, отставших или несчастных ночных бегунов, которые оказались более любопытными ловкачами, чем верными последователями, были втянуты и вынуждены участвовать, хотели они того или нет. Как только вы вошли, выхода уже не было.
Глория знала, что полиция может появиться в любой момент, но ей было все равно. Она могла справиться с чем угодно, но терпеть не могла отвлекаться. Копы определенно были бы занозой в заднице, без которой она могла бы обойтись.
Тысячи лиц ждали, когда Глория заговорит. Несмотря на большое количество людей, наступила мертвая тишина, когда Глория поднялась на сцену “Band Shell”, где когда-то выступали Дюк Эллингтон, Ирвинг Берлин и "The Grateful Dead", и обратилась к своим последователям.
- У нас есть миссия, - сказала она, и ее громкий голос был слышен всем без микрофона и громкоговорителей. - Вы знаете, что должны сделать.
Толпа кивала, бормотала "да" и ждала продолжения.
- Вы любите меня?
- Да! - раздался оглушительный, громовой, ошеломляющий ответ.
- Вы любите этот мир?
- Нет!
- А что насчет Hего? - Глория указала на небо. - Вы любите Eго?
- Нет!
- Тогда пойдемте со мной. Как говорится, гораздо лучше править в Aду, чем служить на Hебесах. Следуйте за мной, и я обещаю вам, что вы не будете страдать. Мы будем править вечностью вместе и жить вечно в Pаю!
Толпа приветствовала ее, некоторые кричали, плакали и звали по имени, пока она не подняла руку, призывая к тишине.
- Вы падёте в Огненное Озеро. Некоторые будут похищены и доставлены на Hебеса. Мы придем за вами. Подготовьте тех, кого встретите там, к нашему прибытию. Больше не будет разделения между Раем и Адом. Царствование Бога и Сатаны закончилось!
Мгновение она изучала лица в толпе, ища сомнение, ища кого-то, кто, как она чувствовала, мог бы рассматривать Hебеса как альтернативу исполнению ее приказа. Удовлетворенная, она продолжила:
- Те из вас, кто упадет в Огненное Озеро - а это будет большинство из вас - поднимитесь на берег и ждите меня. Демоны схватят вас, но я спасу вас! Я спасу всех вас! Теперь вы одни из нас. Мы все в этом замешаны, и нас нельзя остановить. Нам нельзя отказать!
Толпа снова зааплодировала, не в силах сдержаться, невыносимо возбужденная. Это была хорошая речь. Влад проделал большую работу, написав ее. У него был редкий талант к манипуляциям. Он проделал не менее впечатляющую работу, научив ее ораторскому делу, как делал всегда это сам. Как будто его сюда за этим и послали. Глория посмотрела на него. Он все еще ухмылялся. Интересно, знал ли он с самого начала, что все закончится именно так, если он каким-то образом все это спланировал? Потому что, если это было частью его плана, то это было частью плана Xозяев, и ее снова использовали, как пешку в игре, которую она не могла понять. Это означало бы, что она снова стала жертвой.
Глория замерла. Что, если все это было частью какого-то божественно-демонического плана? Что же ей делать? Она оглядела толпы людей, собравшихся, чтобы последовать за ней в Aд. Неужели уже слишком поздно повернуть назад? Она подумала о сотнях людей, которых уже уговорила совершить самоубийство от ее имени, об обманутых дураках, которых она трахнула и убила в своем маленьком подвальном храме, и о ребенке, ребенке шлюхи, и о Натане. Она снова посмотрела на толпу.
- Мы любим тебя, Глория!
Они понятия не имели, о чем говорят. Они ничего не знали о любви. И Глория тоже. Она думала, что любит мужа и дочь, но потом бросила их ради наркотиков, секса и нелепой идеи славы. Она думала, что они простили ее, что они все еще любили ее, но потом они обманули ее и отправили в Aд. Она даже думала, что любит Xозяев... и Мадрию. Но в ее мире не было такой вещи, как любовь. Теперь она это знала. Там были только похоть, секс, боль и обман. Это была единственная любовь, которую она когда-либо знала, единственная любовь, которую она могла дать. Но было уже слишком поздно. Она должна была довести дело до конца.
Она спрыгнула со сцены в толпу, предлагая им себя. И началась оргия.
Ее целовали и лизали, щупали и ласкали, сосали и трахали от одного оргазма к другому. Пенисы всех размеров и описаний были вонзены в нее, стремясь провести себя внутри нее, прежде чем она уничтожит их ударом своих когтей, потроша, расчленяя и обезглавливая своих любовников по одному, только чтобы они немедленно заменили их другими в бесконечной серии оргазмов и смерти. Вокруг нее ее последователи с энтузиазмом трахались в любых мыслимых комбинациях: гетеросексуальные, бисексуальные, гомосексуальные, пары, тройки, четверки... Сперма, слюни, кровь и вагинальные жидкости сверкали всюду на голой плоти, пока они наслаждались своими последними оргазмами на Земле.
Сирены окружили парк вместе с синими и красными мигалками. Над ними кружили два полицейских вертолёта и, как она предположила, один из телевизионных каналов. Со всех сторон раздались выстрелы, за которыми последовали крики. По всему парку шли перестрелки между полицией и сторонниками Глории. Копы убивали ее любовников, ее людей. Кое-кого из полицейских втянули в оргию. Все было под угрозой распада.
- Влад? - позвала она его. - Ты готов?
Влад кивнул и сделал знак группам людей, расположившимся по периметру толпы. Они охраняли большие сундуки, наполненные ножами, и начали раздавать их среди толпы. По всему миру тысячи других людей, наблюдавших за происходящим в интернете, поняли это и начали вытаскивать свои собственные ножи и пистолеты, таблетки и иглы. Еще больше верующих стояло у подножия сцены, охраняя чаны, наполненные смесью виноградного сока и цианида, и теперь они осторожно наливали напиток в маленькие бумажные стаканчики и раздавали их как можно быстрее.
Без колебаний люди начали вскрывать вены и артерии, перерезать себе горло и запястья, колоть друг друга в грудь. Некоторые вскрывали бедренные артерии, истекая кровью в течение нескольких минут. Некоторые из них не прекращали трахаться, даже истекая кровью. Другие выпивали яд и сразу же ложились на землю. Один за другим они начали умирать. Они все были на пути в Aд.
Земля под ее ногами стала грязной, пропитанной кровью тысяч людей. Куда бы она ни посмотрела, повсюду на земле валялись тела. Одни лежали неподвижно, другие все еще дергались и бились в конвульсиях, некоторые стонали и кричали от боли, некоторые все еще яростно совокуплялись.
- Иди, Влад, - крикнула она. - Жди их. Собери столько, сколько сможешь. Я последую за тобой, когда мы закончим здесь.
- Не заставляй меня ждать, - сказал он, и с этими словами Влад провел когтем по своему горлу, вырвав пищевод, сонную артерию и яремную вену одним диким движением. - Я подожду тебя, - прохрипел он сквозь полный рот крови, рухнув на грязную землю и исчезнув.
- Это не займет много времени.
Глория ждала, пока остальные последователи умрут. Она начала ходить среди умирающих, расправляясь с теми, кто остался, быстрыми взмахами когтей.
На одном из маленьких парковых мостиков лежала лесбийская пара. Глория ступила на мостик и направилась к ним, продолжая расправляться со случайными поклонниками, которые еще не нашли свой путь в Aд. Кровь покрывала ее кожу тонким блеском, отчего ее земноводный цвет лица мерцал и сиял. Скользкие ихтиотические жидкости, стекающие с ее рук, ног и туловища, стекающие по лицу, мерцали в лунном свете.
Одна из женщин уже была близка к смерти от пореза на бедренной артерии, который выкачал большую часть крови из ее вен и все еще усердно откачивал оставшуюся часть. С моста на бетон внизу, где Глория когда-то наблюдала за уличными исполнителями брейк-данса, лилась кровь. Любовница умирающей женщины, длинная, худощавая, рыжеволосая, с маленькой грудью, но широкими бедрами и упругой пухлой попкой, которую порнопродюсеры полюбили бы за анальные сцены, все еще лизала ее киску, сосала клитор, пытаясь довести женщину до последнего оргазма перед смертью. Глория посмотрела на порез на бедре рыжеволосой женщины. Он был слишком мелким. Она не задела артерию.
- Она ушла, - сказала Глория, заставив женщину очнуться от восторга.
- Глория!
Рыжеволосая женщина выбралась из-под ног любовницы и опустилась на колени между бедер Глории. Она начала лизать ee клитор. Глория посмотрела на любовницу рыжей, глаза которой начали стекленеть. Ее грудь перестала подниматься и опускаться. Она была мертва.
- Ты любила ее?
Рыжая на мгновение перестала лизать залитый спермой пах Глории и посмотрела на нее снизу вверх.
- А?
- Ты любила ее?
- Мы были влюблены друг в друга. Мы поженились в прошлом году в Сан-Франциско. Знаете, до того, как они отменили закон.
Глория ничего не знала о законе. Она тогда все еще была в Аду, когда Верховный Суд дал геям право вступать в брак, а затем Конституция была изменена, чтобы снова объявить это вне закона. Даже если бы она была на Земле, она сомневалась, что ей было бы до этого дело. Это была человеческая вещь, и ее человечность была хирургически вырезана Хозяевами.