Ник резко поднял голову, встретив мой взгляд. Он казался удивленным. А не уличенным на лжи. Мне стало легче. Может, Мила и не предавала меня.
– А что в этом такого? Пусть себе работает. У Эванса – огромный штат блондинок, со слов сестры. Одной больше, одной меньше. Ты же не ревнуешь?
– Я не знаю, что думать, – пожала плечами я.
– Эванс кажется мне чистоплюем, а, чтобы снова замутить с Фреей Филипс, нужно переступить через чувство брезгливости. Меня до сих пор подташнивает от мысли, что мы спали с одной женщиной.
– А от меня не тошнит? – спросила я. Слова Ника, убежденной, с которой он их произнес, вернули мне надежду. Возможно, я поспешила с выводами. Игривое настроение постепенно возвращалось.
– Ты – другое дело, – нахмурился Кравченко, – Даже не сравнивай, – Внезапно его лицо осенила некая мысль, – Так вот, почему ты позвонила! – воскликнул он, – Приревновала Макса к Фрее. Это же смешно! Нет у них ничего.
– Нет. Я не просто приревновала. У меня есть доказательства, – возмутилась я. Достала телефон, нашла отвратительное видео и передала заинтригованному Нику. Он смотрел дольше, чем я. С любопытством. Даже с азартом, поворачивая экран, время от времени в разные стороны.
– Ничего себе! – присвистнул Ник, – Занятно и с фантазией. Они там, вообще, работают?
– Прекрати. Это тебе не бесплатная порнушка, – я вырвала у него телефон и снова убрала в сумку, – что теперь скажешь?
Ник едва сдерживал улыбку, и мне хотелось запустить в него чем-нибудь тяжелым.
– Очень плохо, что запись попала тебе в руки. Кто прислал?
– Фрея.
– Ну, конечно. Кто же еще, – саркастически кивнул Ник, – И ты сразу решила, что они вот так каждый день?
– А что я должна была подумать? – спросила я.
– Запись могла быть сделана год назад. Во время их короткого романа, – Заявил Ник, – Ты говорила с Максом?
– Нет. Я не хочу.
– Лучше мучиться подозрениями?
– Мне все равно.
– Врешь, – мягко улыбнулся Никита, – Даже мне не все равно. Я уверен, что запись старая, но таких эпизодов не должно быть. Неприятно и обидно. Никто бы не захотел увидеть любимого человека, занимающегося сексом с кем-то другим, пусть даже это было сто лет назад.
– А если нет? – тихо спросила я.
– Что «нет»? – не понял Ник.
– Если не старая….
– Тогда он дурак, Лика. Круглый дурак и не стоит тебя, – Запальчиво ответил Никита. Я благодарно улыбнулась ему.
– Спасибо.
– Стало легче?
– Намного.
– Вот для этого и нужны друзья.
***
Мы долго разговаривали, до закрытия бара, но больше не касались темы моих отношений с Максом. Успокоенная словами и доводами Никиты, я, наконец, позволила себе немного расслабиться. Мы много смеялись, шутили, вспоминали прошлое, Ник рассказывал о своих новых приятелях, о планах на будущее. Его жизнь казалась мне такой заманчивой, легкой, свободной. Он мог выбирать, решать и идти к своей цели. А мог ничего не делать и предаваться лени. Я же не ощущала в себе силы бороться за свои желания, если таковые имелись. Господи, я разучилась желать. Получив Макса, я решила для себя, что не заслуживаю большего счастья. Но разве наша жизнь – счастье? И все-таки я уверена, что на данный момент – Макс Эванс – моя главная страсть. Без него я не смогу, он внутри меня, часть сердца, которую не вырвать.
Ник проводил меня до дома. На город опустились сумерки, и привычная холодная тьма встречающих меня комнат на этот раз не вызвала панического страха. Призраков легко изгнать. Просто включить свет…
Уже лежа в кровати, я решилась на отчаянный, может быть, глупый шаг. Позвонить Максу. У меня сохранились десятки неотвеченных вызовов, и можно было бы дождаться следующего. Или набрать номер Милы, выслушать ее версию. Но не голос подруги я хотела сейчас услышать.
– Да, Энжи, – ответил Макс сразу же. Голос совершенно спокойный и ровный, чуть усталый с мягкими бархатистыми нотками. Хотя …. Мне ли не знать, что его самообладанию нет равных. Конечно, он в курсе, что я знаю про видео. И сейчас ему важно понять, на какой я стадии истерики. И избрать тактику для усмирения. Словно я животное, которое можно приручить.
– Ты не занят? – спросила я, тоже контролируя интонацию своего голоса.
– Я звонил тебе тысячу раз, Энжи, когда был занят. Для тебя у меня всегда есть время, – сообщил он без выражения. Мне стало больно. Я припомнила, сколько раз он признавался мне в любви. Много, очень много, но каждый раз так, словно речь шла о чем-то обыденном. Он говорил то, что я хотела услышать, но что мой муж чувствовал на самом деле?
– Мы оба знаем, что как раз со временем для меня у тебя большая проблема, – не удержалась я от иронии, – Но для других ты находишь минут этак сорок в день.
– Я сожалею, что запись попала к тебе, Энжи, – произнес Макс, после небольшой паузы, – Прислушайся к своим ощущениям, малыш. Разве ты веришь, что я мог сделать это?
– А кто же был в кадре?
– Лучше спроси – когда.
– Ты не сможешь доказать, что запись сделана давно.
– Нет. Мне не понадобиться. Ты поверишь мне.
– С какой это стати?
– Потому что я говорю правду, – спокойно заверил меня Макс. И я верила, черт бы его побрал. С самого начала мне казалась бредом и эта запись и то, в чем пыталась меня убедить Фрея. Но вопросы оставались.
– Тогда зачем ты взял ее на работу? Почему мне не сообщил? А я спрашивала. Спрашивала про Маршу. Ты врал, не сказав мне, что уволил ее из-за своей бывшей шлюхи.
– Мне не хотелось еще больше нервировать тебя. Ты была напряжена в последние дни из-за моих частых отлучек. Если бы ты знала, что Фрея вернулась в компанию, ты начала бы переживать сильнее. И напрасно, потому что я взял ее исключительно из профессиональных соображений. Ты не поверишь, но найти толкового секретаря в наше время очень сложно. Марша не справлялась, а Фрея отличный специалист, чего не скажешь о ее моральных качествах.
– Это некрасиво, Эванс. Говорить о моральных качествах Фреи и их отсутствии. Она была в нашем доме, спала с тобой, и не тебе судить ее.
– Это еще что? Ты заступаешься за нее?
– А почему, по-твоему, она послала мне запись с вашими развлечениями?
– Потому что я уволил ее вчера.
– Нет. Ты причинил ей боль. И даже не заметил. Она просто мстит за разбитое сердце. А ты не видишь. Ты просто эгоист, Эванс. Ты взял ее на работу снова, дав надежду. И лишил ее. А почему ты ее уволил?
– Развратные действия с сотрудником на рабочем месте. Не со мной, разумеется. Но я не так жесток, как ты думаешь. В качестве компенсации морального вреда, компания оплатила ей тур на Багамы на целый месяц. Кстати, мы даже вылетели в одно время, но в разные направления. Мила тебе подтвердит каждое сказанное мной слово.
– Ну, конечно, у тебя на все есть оправдания, – выдохнула я, зарывшись руками в волосы. Да, он не лжет, но мне не легче. Совсем не легче.
– Мне не в чем оправдываться, Энжи, – мягко произнес Макс, – У меня есть только ты. Я никогда тебя не предам.
– Какие громкие слова. Как из сопливой мелодрамы. Еще поклянись честью, – я злилась, несмотря на то, что он убедил меня в своей невиновности, я злилась. И мне хотелось, чтобы и ему было плохо, как и мне. Целые сутки я верила в то, что он снова мне изменил. Раньше я не была такой…. Неужели мои розовые очки померкли? Так быстро. Может быть, завтра я проснусь и пойму, что больше его не люблю?
– Ты расстроена, Энжи. Я понимаю, – терпеливо продолжил Макс, – Отвратительно, что тебе пришлось это увидеть. Я постараюсь больше не огорчать тебя.
– Не давай обещаний, которые не исполнишь, – хмуро отозвалась я, – Ты только и делаешь, что огорчаешь меня. Макс…, – перевела дыхание, проглотила подступившие слезы, – Мне очень плохо. Не знаю, кто в этом виноват. Может быть, мы поспешили….
На том конце повисла пауза, а я уже жалела о сказанных в сердцах словах.
– Ты, о чем, вообще? – спросил он. Тон голоса заметно изменился, но я не могла уловить, в чем именно состояла перемена. По коже побежали мурашки.
– Извини, сорвалось, – прошептала я, чувствуя себя дурой, – Приезжай скорее домой. Мне нужно, чтобы ты был рядом.
– Еще пару-тройку дней, малыш. Я сделаю все возможное, чтобы ускорить отъезд. Прости меня. Пожалуйста, Энжи. Не сердись.
– Хорошо. Я буду ждать…. Снова.
– Скажи, что все еще любишь меня, – голос его странно дрогнул. Переигрывает.
– Какая глупость! Конечно, люблю, – Ответила я. – Но иногда одной моей любви мало, Макс. У нас есть проблемы, на которые нельзя закрывать глаза, которые нужно решать. Вместе. Одна я не справлюсь.
– Я понимаю. И постараюсь все исправить. Ты веришь мне?
– Да.
А что мне оставалось? Конечно, я верила. Во мне столько всего перемешалось. Эмоции и чувства били через край. Я искала выход, но каждый раз наталкивалась на стену, попадала в тупик. Глупый слепой котенок, не готовый к взрослой жизни, не способный принимать решения. Когда же я повзрослею?
Глава 8
Макс
Через какие-то пять часов я буду дома. Я сдержал слово, ускорил процесс поиска информации и свидетелей, подтверждающих преступный замысел Ирвинга. Справился за пять дней, опередив прогноз отца на пару дней. Он уже знал о моем успехе и с помощью адвокатов готовил сделку с Майклом. Обвинения с меня будут сняты, об этом можно больше не беспокоиться. Мисс Филипс тоже довольна откупом и жаловаться не станет. Проблемы улажены, и я со спокойным сердцем лечу к жене. Впрочем, не совсем спокойным. Случайно брошенная фраза Анжелики не давала мне покоя последние три дня. Сказана она была в сердцах или давно зрела в мыслях Энжи? В минуты одиночества я снова и снова обдумывал слова жены. «Мы поспешили… может быть, мы поспешили». Что, черт возьми, она имела в виду? Я начинал злиться, во мне говорила обида, которая тут же гасилась трезвым рассудком. Но я же не волоком ее тащил? Снова восставал внутренний бес. Она хотела свадьбы больше, чем я. Гораздо больше. Я сделал предложение из страха потерять ее после неприятной ситуации в Москве. И мог бы ждать еще пять лет, оставаясь женихом—холостяком, но нет – она хотела сегодня, сейчас же! Чтобы все знали, что я теперь занят, принадлежу ей целиком и полностью на законных обстоятельствах. Хотя, чего греха таить, я помнил о возможной выгоде, связанной с акциями матери при вступлении в брак с ее наследницей, и не пытался тянуть со свадьбой. И все же не это было главной причиной. И теперь моя жена говорит, что, видите ли, она поспешила. Наигралась в дочки-матери, и захотелось свободной жизни. Столкнулась с пер