– Это же просто необходимо обмыть! – добавил он.
Я кисло улыбнулась, не разделяя его энтузиазма.
– Ты прости, но мне на работу надо, – виновато ответила я. Мне действительно неловко. Я не могла ответить на щенячий восторг Никиты даже банальным дружелюбием.
Ник растерянного моргает, потом достает свой новенький Блекбери, смотрит, видимо, на время, что-то прикидывает в уме.
– Вообще-то, я тоже здесь по работе, но собирался приступить к делам с завтрашнего дня. Ты во сколько освободишься? – заглядывает мне в глаза. Я тяжело вздыхаю. М-да, не самый проницательный человек.
– Часов в одиннадцать, не раньше, – я преувеличиваю. С умыслом, разумеется, – И завтра мне на работу. В утро.
– Ага, – отвлекшись, Ник что-то пишет в своем гаджете, – О, все нормуль, – широко и радостно улыбается. Я сейчас в офис, потом забираю Милу, тебя и мы рулим в клуб. Посидим недолго. Всем рано вставать. Выпьем за встречу, поболтаем. Ты нам все расскажешь. Окей?
– Ес, сэр, – бесцветно отвечаю я.
– Адрес скажешь?
Диктую, улицу, дом, номер комнаты, телефон вахты на всякий. Он записывает информацию в свой мобильник. Снова хватает меня за плечи в порыве чувств.
– Ты не представляешь, чего мне стоило напросится в командировку в Москву, – тихо признался Никита. Я наконец-то смогла мало-мальски искренне улыбнуться, – Так рад тебя видеть, что не верится.
– Я сто лет не была в клубе, – качаю головой. Ох, не нравится мне все это. Начнутся неприятные расспросы, ненужные воспоминания, пьяные откровения, запоздалые сожаления, неуместные признания.
– Я тоже. Лика, пашу, как лошадь. Ни минуты нет свободной. Тебя подвезти? Или ты на колесах?
– Я пешком. Подвези, если не сложно, – я смотрю на часы на своем доисторическом мобильном телефоне. – Опаздываю уже немного.
– Пойдем.
Мы идем пару минут к авто Никиты. Черный внедорожник. Нехило.
– В прокате ничего приличнее не нашлось. Россия, блин, – пояснил он, заметив мой интерес к машине. Открыл для меня дверцу. Я села, чувствуя себя неловко. Три года – небольшой срок, но я больше не чувствовала той легкости в общении с Ником, которая была когда-то. Он стал мне чужим, как все, что напоминало о прошлом там… за туманами.
– Когда ты успел стать таким снобом, Никит, – сухо замечаю я, когда он приземляется на водительское сидение. Машина успела пропахнуть его дорогим парфюмом. Хорошо. Значит, не укачает.
– Ты заметила? – хохотнул он. – Милка тоже самое говорит. А я как-то неосознанно. Ты почему в общаге? У тебя же вроде хата была.
– Есть, я сдаю. Удобнее в общаге, ездить не надо далеко. Квартира на окраине. Час на метро. Нафиг. Вези на Кутузовскую. Там я покажу.
– Сейчас, пять секунд, забью в навигатор на мобиле. Я Москву вашу не знаю, заблужусь. Ага, готово. Поехали, – Никита заводит свой черный танк, который на удивление мягко трогается, – Ты где трудишься?
– На складе. Работаю по пять-шесть часов в день оператором. Кладовщики набирают, я накладные печатаю. В принципе, работа несложная, за компьютером. Больше на вечера никуда не брали. Теперь, наверно, поищу что-то приличное.
Ник задумчиво посмотрел на меня, на губах его застыл вопрос, он даже рот открыл, но не осмелился спросить. Мы оба понимали, что общения, как раньше, у нас не выйдет.
– Мила тоже по работе здесь? – спросила я, чтобы заткнуть паузу.
– Да. Но ей проще. Она с проверкой. А я искать новых клиентов. Обновлять базу, так сказать. Местные несильно шевелятся.
До меня не сразу дошло. Я как-то упустила из виду некоторые совпадения, слишком ошарашенная нежданной встречей.
Не может быть. Я пристально всмотрелась в профиль Ника. На сиденье, рядом со мной небрежно валялась кожаная папка, из которой выглядывали несколько листков. Я отвернулась, переводя дыхание. Эти бланки я узнаю где угодно. Бл*дь. И он туда же. Никак Мила притащила по блату.
– Значит, ты теперь менеджер, – холодно произношу я, глядя в окно.
– Топ-менеджер, – с гордостью сообщает Кравченко.
– Нравится работа?
– Да. Я на своем месте. Наконец-то, – не чувствуя подвоха отвечает Ник. Интересно, он собирается мне сообщить, что работает на моего бывшего мужа, которого так ненавидел? Комок застревает в горле, когда воспоминания, спрятанные на чердак и заколоченные железными гвоздями, начинают биться в двери, шелестеть пожелтевшими листьями. Как они могут работать с Ним? Мои друзья…. Я закрываю и словно оказываюсь там…. В чертовом стеклянном офисе. В последний раз меня даже не пустили внутрь, передали документы на развод в приемной и выставили вон. Вежливо выставили. Даже в такси посадили, потому что я сама не могла…. Как странно, человек может пережить все, почти все, время все-таки лечит. Мысли о самоубийстве перестали посещать меня два года назад. И именно тогда я поняла, что черная полоса подошла к концу, что я смогу … жить дальше. Мое сердце теперь состоит из брони и камня. Я больше никогда и никому не позволю причинить мне боль. Я буду хранить свой покой, как зеницу ока.
Мне двадцать два года, а кажется – сорок.
Так бывает, если в жизни встречаются злые люди, без души и совести.
Так бывает, если судьба дарит тебе не подарки с открытками, а нокауты и пинки с подзатыльниками.
Моя судьба, по всей видимости, раздала еще не все сюрпризы.
Я могу рассмеяться ей в лицо. Хуже уже не будет.
Самое ужасное – я пережила.
– Ты не женился? – спрашиваю я у Ника, взглянув на правую руку без кольца. Мало ли? Может, забыл надеть.
– Нет. Даже на подружку нет времени. По-прежнему свободен, – он быстро поворачивает голову и игриво мне подмигивает, – Мы оба свободны.
– По мне так заметно? – я ухмыляюсь, – Прости, Ник, но и у меня нет времени на личную жизнь. Теперь вот карьерой займусь.
– Одно другому не мешает, – теперь он говорит серьезно. Я начинаю нервничать.
– Два раза на одни грабли….
– Слушай, не было у нас ничего, никаких граблей. Так по дурости разбежались, а могло бы все сложиться. Я часто думал о тебе. Писал, а ты молчала. Звонил —трубку не брала.
– Дело не в тебе, – я тряхнула головой, – Давай, не будем, Ник. Я уехала в Москву, чтобы забыть обо всем. И я забыла. Так уж вышло.
– И о нас с Милой? Мы-то в чем виноваты?
– Вы были частью той жизни, – объяснила я. Наконец-то можно говорить прямо. Не люблю юлить.
– Но мы приехали. И сейчас здесь. И не надейся, что сможешь так просто от нас отделаться. Не мечтай, – Ник рассмеялся. – Мы тебе не дадим о нас забыть.
– Приехали. Останови за светофором. Спасибо, – я благодарно улыбнулась другу из прошлой жизни.
– Как ты? – спросил Ник, серьезно глядя мне в глаза. Я поняла, о чем он спрашивает. Сердце бухнуло где-то в груди. Застыло на мгновение. Сжалось и снова забилось.
– Нормально, Никит, – ответила я искренне. – Живу, как все. Барахтаюсь по течению.
– Хорошо, – он кивнул, принимая мой ответ. – Я позвоню часов в десять. Надо еще клуб выбрать. Может, тебя отсюда забрать? Быстрее получится.
– А в чем я поеду? – скептически спросила я. – В этом?
– Милка прихватит платье. У нее навалом.
– Нет, мне умыться, накраситься надо. Заберешь меня из общаги. Привет ей огромный. И до вечера.
Я вышла из танка, и смотрела, как Никита уезжает. Мне невольно вспомнилось, как когда-то давно совсем еще маленькой девочкой я так же смотрела ему вслед. Только машина была тогда победнее. А я… я тогда еще не знала, какие ужасы меня ждут впереди. И Фрея в туалете с Ником – просто цветочки. Или нет… Первый звоночек, который я пропустила по глупости.
Итак, отлынить не вышло. Вечер воспоминаний все-таки состоится.
Тяжело вздохнув, я развернулась и пошла по аллее в сторону крупного торгового центра. Нужно прикупить что-то поприличнее, чтобы не ударить в грязь лицом. Я наврала Нику. Сегодня мне не нужно на работу. Поверить не могу, что ближайшие несколько часов я потрачу на себя и только на себя. Соседки по комнате отправились обмывать диплом, так что мне даже никто не помешает. Я вновь прислушалась к собственным ощущениям. Должна ли я испытывать волнение, предвкушение, радость?
Может быть…. Наверно. Так почему же, кроме пустоты с пятьюдесятью оттенками усталости ничего нет?
Буквально заставляю себя зайти в бутик и купить первое попавшееся платье. Консультант заверила, что цвет и фасон мне очень подходят. Словно, она могла сказать что-то другое. Обычный фасон, бледно-персиковый цвет, скромная длина, спина, грудь закрыты, но материал приятный – летящий шифон, приятно холодящий кожу. К платью пришлось купить кремовые босоножки на шпильке. М-да, потратила в магазинах два часа. Столько могла сделать полезного…. Я старалась ни о чем не думать, впервые за долгий промежуток времени прихорашиваясь перед зеркалом.
Когда Ник позвонил, я была полностью готова. Вахтерша внизу меня не узнала. Еще бы – когда я въехала в общагу, на меня было страшно смотреть, потом просто – уныло и неинтересно, а сейчас ничего – ношу брендовые платья и Сваровски в ушах, цокая шпильками, как съемщица заправская. Кто-то сказал бы, что жизнь определенно налаживается. Кто-то, но не я. Я не верю, что можно наладить то, что безнадежно сломано и не подлежит ремонту.
***
Они приехали на такси. Значит, сто процентов – собираются надраться. Разбитые рюмки, пьяные излияния, медвежьи объятия, неловкие темы – гарантированы. Эх….
Широко улыбаюсь, как последняя идиотка. Мальвина из витрины. Поднимаю подбородок, спускаюсь с обшарпанной грязной лестницы на не менее заплеванный тротуар. Мила высовывается в окно такси, машет мне обеими руками, открывает дверцу, верезжит от радости. Через полминуты оказываюсь в ее крепких объятиях. Точнее, обнимают меня оба. Ник сидит рядом и тоже тянет ручонки.
Как пережить этот вечер?
– Ликуська, ты такая хорошенькая. Как же я скучала! Не звонит, не пишет. Мы чуть с ума не сошли, – Мила обнимает меня, целует в щеку. Она искренне рада меня видеть. Я потихоньку оттаиваю. Смотрю в ее глаза, и меня накрывает лавина узнавания.