– Так неси. Неси ответственность за меня, за Соню. Ты думаешь, Эванс хоть что-то делает просто так? Как ты можешь ему верить?
– Не нужно говорить обо мне так, словно я в другом месте нахожусь, – холодно вступил в наши разборки Эванс, – Я уже говорил Косте, что мне небезразлична твоя судьба, Анжелика. Чтобы ты там себе не думала, мне не чуждо раскаянье. Я обязан хоть как-то исправить тот вред, что принес тебе в прошлом.
– Я не хочу разбираться, еще и с тобой, – я тряхнула головой, – В твое раскаянье могут поверить только дураки, которые тебя не знают.
– А зачем тогда я здесь? Думаешь, мне больше заняться нечем? У меня бизнес, больной отец, свадьба через месяц. И не делай такие глаза, я тоже собираюсь устроить свою личную жизнь. Может быть, поэтому мне так необходимо пусть не исправить, но загладить грехи прошлого. Я могу пообещать, что сделаю все, чтобы Костя остался на свободе. Как только все разрешится, ты вернешься в лоно семьи. Я просто предлагаю помощь. Вот и все.
Мы смотрели друг на друга так пристально и напряженно, что, казалось, воздух между нами трещал. Он казался искренним. Но я не верила ни одному его слову.
Однако у меня нет выбора. Я должна думать о Соне.
– Мне нужны гарантии, что ты не приблизишься ко мне, – произнесла я, – И к моему ребенку.
– Письменно, нотариально, как угодно, – кивнул он.
Глава 3
Константин
Я понимал, что это крах. В глубине души мне стало легче, что моя двойная жизнь открылась. Мне больше не нужно врать. Хотя… было ли мое молчание ложью? Я так не считаю. Любил ли я меньше жену и дочь из-за того, что пару раз в год посещал свой закрытый клуб? Конечно, нет. Я просто жил так, как умею, как могу, как мне показали. Меняться можно, но поздно. Я бы сорвался…
Как же объяснить?
Две жизни в одной. Они просто текут параллельно, не пересекаясь. В одной я – порядочный отец и муж, деловой человек, в другой – садист и извращенец, адреналинозависимый игрок. Оба эти человека я. Без лжи и фальши. Возможно, найдутся те, кто сможет понять, о чем я. В какой-то момент, мне почудилось понимание во взгляде Эванса. Да, он должен знать, о чем я говорю. Лике просто не везет с мужчинами. Неосознанно ее тянет к подобным типажам. С ней тоже что-то не так. Я всегда это чувствовал. Все мы чуточку безумны, просто мы трое – чуть больше остальных.
Домой мы с Ликой едем вместе. Соня спит у нее на руках, презрев авто кресло. И хотя договоренности с Эвансом ничем еще не подтверждены, я понимаю, что его предложение – редкая удача в моей ситуации. Но будучи человеком неглупым, я не могу не осознавать, что подобной личности нельзя доверять. Артем заверил меня, что условия, которые предлагает Макс в своем контракте приемлемы и даже весьма выгодны для меня, но я не могу решиться. На кону моя жизнь, моя семья, мой бизнес. А кто такой Эванс? Псих, у которого в любой момент может сорвать крышу. Если он слетит с катушек, никакие договора не помешают ему натворить дел.
– Я никуда с ним не поеду, – уже дома с нажимом сообщила мне Анжелика, уложив Соню в кроватку. Мы сели в гостиной. Она на диване, а я в кресле напротив. И у меня хватало силы воли и уверенности, чтобы смотреть ей в глаза. Сейчас я был для нее незнакомцем. Точно так же она смотрела на меня в нашу первую встречу. Ее испугал мой отец, и она тогда решила, что яблоко от яблоньки недалеко падает. Лика не ошиблась, но я смог ее переубедить. Она считает меня предателем, лгуном и извращенцем. Все это я читаю в ее глазах. Презрение, боль, отвращение, стыд. Я листаю неумолимые страницы ее эмоций, все больше впадая в уныние.
– Никто тебя не заставляет этого делать, Лика. Если Эванс поддержит бизнес своими инвестициями, то я сам смогу позаботиться о тебе. У меня есть проверенные люди, которые не бесплатно, конечно, помогут тебе выехать из страны и затеряться. Но любая помощь стоит денег и немаленьких.
– А что с твоей матерью и Джулией? Они тоже могут пострадать. Или тебе плевать? – в её глазах укор. Я вздрогнул, осознав, что совсем не вспоминал о них, пока Лика не завела тему. Моя мать и сестра…. Черт, у них даже охраны нет, а Джулия совсем без головы.
– Мне не плевать. Я позабочусь и о них тоже. Но сама понимаешь, что с Джули не так-то просто будет договориться, – я зарываюсь пальцами в волосы, чувствуя нарастающую волну паники, – Прости, мне нужно позвонить.
Набираю номер сестры, под пренебрежительно-выжидающим взглядом жены. Юля долго не берет трубку, а когда, наконец, отвечает, я слышу музыку, хохот, крики. Она снова в клубе.
– Какого х… тебе надо, ублюдок? – это у нее вместе приветствия. Я выдыхаю. Жива.
– Юль, ты не могла бы хотя бы иногда отключать стерву? Ты где?
– Боже, ты снова наширялся? Тебе разве не похер? – она смеется. Пьяная. Как всегда, – Я тусуюсь с тремя клеевыми парнями. И мне куда веселее, чем тебе с твоей молевидной амебной фригидной сучкой.
– Джулия, я не собираюсь ругаться с тобой. Просто постарайся не высовываться какое-то время. Мне угрожают, как и всем моим близким. Будь осторожна.
– Да иди ты со своей гребаной заботой. Не будем забывать, что я не вхожу в круг твоих близких. И не только я. Уродская семейка лжецов. Ты просто … Черт. Ненавижу тебя. Вас обоих. Тебя и твоего отца. Эту тварь, которая, как я слышала хочет утянуть тебя за собой. Чтоб вы оба сдохли… – еще несколько крепких выражений и Юля отключилась. Я устало вздохнул, проведя ладонью по лицу. Лика неотрывно смотрела на меня. Видимо, она слышала весь диалог. Юля всегда была очень громкой.
– Что не так с твоей семьей, Костя? – спросила Анжелика, – Я много раз думала, пытаясь понять твою мать и сестру, которые тебя так ненавидят, и твоего отца, который вот так просто готов посадить тебя, да и ты недалеко ушел от них. Неужели с самого твоего рождения мать и отец ненавидели друг друга настолько, что не смогли полюбить тебя и Юлю, своих собственных детей.
Я мрачно усмехнулся, расстегивая верхние пуговицы своей рубашки, откинулся на спинку кресла и с вызовом взглянул в лицо своей жены. Ей хотелось залезть мне под кожу. Пожалуйста. Мне теперь похер.
–. Это не был брак по любви. У них был только контракт, который составили еще их родители. Слияние финансовых династий. Они не могли развестись. Все терял тот, кто первым подавал на развод, – я сделал паузу, заметив, как побледнела Лика. – И у них никогда не было собственных детей, но должны были быть ради идеальной картинки счастливой семьи.
– Что? – она часто заморгала, пытаясь осознать мое признание.
– Ты услышала, – прошипел я, – Тебе нравится такая правда? Довольна? Хочешь больше? Мать и отец никогда не спали друг с другом, и у них просто физически не могло быть детей, из-за сильнейшего чувства отвращения друг к другу. Но у мамы были любовники и много, как и отца. Они, не стесняясь друг друга, притаскивали их в дом. Пока все не закончилось публичным скандалом, после которого было решено изменить общественное мнение, ведь отец тогда метил в политику, и сыграть роль образцовой семьи. Тогда-то и было принято решение об усыновлении детей. Мать категорически отказалась рожать, даже при помощи искусственного оплодотворения. Первым взяли меня, потом Юлю. Мне было пять, ей три. Я немного помнил свою прошлую жизнь, до детского дома, в которым пробыл не больше двух месяцев. Моя мать была алкоголичкой и наркоманкой. А квартира, в которой я рос – притоном. Я питался у соседей, попрошайничал и лазал по помойкам, а потом случилось чудо, служба опеки удосужилась изъять меня у родной матери, и так я попал в богатый дом Старостовых. Где на меня было так же насрать, как и в предыдущем. Но я был сыт, хорошо одет, обеспечен всем необходимым, а после у меня появилась еще и компания. Юля не всегда была такой…, – я отвернулся. Воспоминания больно били в самое сердце, – Никто не мог быть счастливым в доме, полном ненависти и лжи. Моя новая мать тоже пила и употребляла запрещенные препараты, но никогда не валялась в отключке и пахла дорогим парфюмом. А еще она постоянно меняла любовников. Они трахали ее по всему дому, не стесняясь нас. А отец постоянно работал и пропадал в своем обиталище порока. Да, и какое ему было дело до времяпровождения по сути чужой ему женщины. Главным условием было, не попадать в истории, не переходить черту… А где, бл*дь, она – эта черта? Где, Лика? Если мы, дети, должны были смотреть на все это?!
Она прижала к губам дрожащие пальцы, явно прибывая в шоке.
– Когда мне было шестнадцать, Игорь взял меня с собой в этот клуб. А еще через год привел туда Юлю. Он был первым, кто…. Черт, ей было пятнадцать, и я ничего не сделал, чтобы защитить ее. Наверно, она до сих пор не может мне этого простить. Как я могу винить ее….
– Вы не могли отказаться? – хрипло спросила Лика. Я опустил голову, закрыв глаза. Боль в висках нарастала. Я так устал. Боже, этот мир доканал меня. Все-таки доканал.
– Я до сих пор не могу отказаться, как видишь…, – прошептал я, – Я просто хотел немного счастья. Хотел, чтобы наша жизнь была другой, чистой и светлой. Я хотел, чтобы ты хоть немного любила меня. Какая глупость. Я просто идиот, и ты права. Наверно, это предательство. Но как я мог сказать тебе правду? Такую правду?
– Так же как сейчас, – тихо произнесла она совсем рядом. Когда она села мне на колени и обняла, что-то внутри меня оборвалось. Это было невыносимо больно. Я зажмурил глаза и уткнулся носом в ее грудь, тяжело дыша. Ее пальцы коснулись моих волос, нежно и робко, – Мне так жаль, – прошептала она. Последние крупинки самоконтроля покинули меня, я почувствовал, как содрогаются мои плечи, а глаза жгут слезы. Вот черт.
***
Анжелика
Когда Костя уснул, я осторожно выбралась из постели и вышла на балкон. Впервые за много лет страшно захотелось курить. Я выкурила три сигареты, но так и не смогла хотя бы немного успокоиться. Этот день был самым страшным, после того, когда я потеряла близнецов. И самым длинным.
Я посмотрела на звездное небо, посылая во вселенную немой вопрос. Почему я? И что со мной не так? Если мой первый муж был ранен жизнью и болен, то второго эта самая жизнь перемолола мясорубкой, но он умудрился выжить и чего-то достичь. Почему я притягиваю подобный психотип? Сегодняшнее признание Кости на многое открыло глаза, и н