Но не только думы о мироздании и извечной истории эльфов посещали голову чародейки. Вымирание. Окончательное вымирание грозило ее народу. Она понимала, что без земли и дома не будет самой цивилизации. А за последние столетия их вытеснили практически отовсюду и охотятся как на диких животных. Нет, уже не воюют, а именно охотятся, травят, гонят. Множественные потери во времена бесчисленных сражений и последующих вспышек восстаний, начиная с восстания Розы из Шаэрраведда Аэлирэнн, оставили огромную пропасть среди выживших. Старых стало очевидно больше, чем молодых и готовых размножаться.
Энид неустанно искала выход. Впервые за последние десятилетия ей казалось, наконец-то, судьба улыбнулась ей. Во первых: смута в кругу Северных королевств и грядущая война с Империей, которая дала бы ей и всем эльфам немного времени на передышку и окрепнуть с силами. Битву при Соддене в рядах скоя’таэлей восприняли как само благословление. Хотя она и не одобряла кровожадные и жестокие методы борьбы «белок», Энид с грустью понимала, без силы люди никогда не примут их всерьез, а кроме «белок» у эльфского народа нет армии как таковой.
«Если бы у нас был дом, свой дом, без чужих…», — поддалась мечтам ведунья. — «Ничейные, необитаемые земли без людей… Только природа. Чистая и нетронутая».
В мечтах Энид давно тлела безумная искра надежды о новом доме далеко за пределами Неверленда. Ведь миров для обитания было просто множество, нужно лишь найти путь туда. Отворить двери для своего народа и оставить этот мир людям вместе с их кровожадностью. Пусть сами воюют друг с другом. Пусть их ненависть, алчность, мелочность поглотят их. В мрачный конец мира людей она была уверена на все сто процентов. А для своего народа она найдет новый прекрасный мир. Эту надежду некогда дал ей отец. Элита из касты ведунов, который знал многое о магии и об устройстве мира, но, к сожалению, не успевший передать.
Получив зацепку от него и в дальнейшем изучая Старшую Кровь более усердно, ее надежды лишь укреплялись. В то же время, со временем носителей этого гена становилось все меньше. Ей уже доводилось участвовать в одном любопытном деле «тройняшек из Грутборга».
Амавет, Фиона и Адель… На мгновенье Энид вспомнила детей с геном Старшей Крови, за которыми она наблюдала в составе пятерых чародеев. Что-то она не смогла вспомнить, чтобы те дети обладали какими-либо невероятными способностями.
В легендах говорилось, что носители Старшей Крови являются могущественными истоками, с силами, не поддающимися обычному объяснению. Как и сами Aen Undod*, знание о Старшей крови разбавилось во времени, впрочем, как и сама драгоценная кровь. Кровь, которая может спасти целые народы. Если правильно развить ее, то его обладателю под силу подчинить само время и пространство. Путешествовать меж мирами, не зная никаких преград. Именно это давало ей надежду: однажды найти такое дитя и вырастить ее, чтобы потом с ее помощью переселить всех Aen Siedhe* в другой мир. К сожалению, ей самой не досталась Старшая Кровь от отца, который также был носителем этой силы. Значит, нужно найти дитя или другой выход, если дитя откажется им помогать. Последнее представляло собой ужасные испытания и эксперименты, но ради своего народа она была готова на многое.
Существует несколько не самых проверенных теорий, исходя из которых, ген Старшей Крови можно внедрить в другой организм. Перестроить ДНК, но, как известно, доказательств такого не имеются, а риск смерти выше некуда. Доныне ей удалось выяснить лишь внешние характерные признаки у обладателей активного гена. Выяснено, что активный ген передается только по женской линии и с определенными мутациями во внешности: пепельные волосы и ярко-изумрудные глаза с двумя едва заметными окружностями вокруг зрачка, так называемые кольца времени и пространства. Последнее, пожалуй, с высокой вероятностью укажет на наличие гена у носительницы таких глаз. Оставался еще один безответный вопрос: как выяснить активный или спящий ген у женщины с такими параметрами? Этого сказать никто не мог. Ребенок не обязательно может быть истоком, чтобы обладать Старшей Кровью. Как правило, правдиво и ровно обратное утверждение.
«Цинтрийские королевы и принцессы…», — поникла чародейка. — «Почему у них? Почему они? Почему у людей? Лара Доррен… Почему же ты выбрала человека?».
Захлопнув книгу, Францеска устало откинулась на мягкую спинку стула. Ее длинные шелковистые локоны цвета темного золота мягко колыхались от ветерка из окна. Большие миндалевидные глаза, в которых пролито ясное небо, уткнулись на огромное полотно в стене напротив ее стола, где было изображено генеалогическое древо Потомков Лары Доррен, первой известной носительницы гена Старшей Крови. Древо не поражало размерами ветвей. Всего четыре поколения и оно обрывалось на двух последних представительниц — Цирилла и Айрелла Фиона Элен Рианнон.
«Рианнон…», — уж о ней ведунья знала много чего, но в основном не то, что нужно. На ее взгляд, Рианнон была самым обычным человеком, женщиной с непростой судьбой, матерью, что перенесла ужасное время и любящая детей. Годы заточения во времена восстания Фальки сказались на ее рассудке, хотя она смогла вырастить троих детей. Одного чужого и двух своих.
Взгляд чародейки долго не сходил с двух имен на древе. Францеска точно не знала, имеется ли, вернее имелся ли у опальных княжен активный ген. Никогда не ходило слухов о наличии магии у княжен. Никаких странностей не наблюдалось. Разве что младшая родилась со слабым здоровьем. Сама Энид видела девочек воочию лишь раз. На одном праздничном торжестве в Цинтре под покровом иллюзии, дабы избежать проблем. Цинтра никогда особо не жаловала чародеев. А королева Калантэ слыла женщиной весьма буйных нравов, так что, в ее землях за незаконное колдовство могли запросто отправить на виселицу. Самих юных княжен в возрасте пяти лет она видела рядом с их матерью, принцессой Паветтой. Ее имя также было выбито на древе, но было зачеркнуто, как и имя Калантэ. А судьба самих девочек была недалека от предков.
«Жаль…», — закончила она созерцать древо.
С другой стороны ей было жаль самих девочек. Они не виноваты в том, что родились такими. Родителей — не выбирают. Но все же они были ее последней надеждой, которая, похоже, угасла навсегда. Война никого не щадит. Резня в Цинтре поставила крест на ее мнимую надежду. Возможно такова судьба. Такая Великая Сила должна быть стерта с лица мира. Не должна существовать в руках слабых существ. Будто Сама Вселенная решила восстановить справедливость, прибрав к смерти всех носителей Старшей Крови.
Сопряжение Сфер… Вернулась к началу своих вопросов Энид. Возможно именно подобные манипуляции с пространством и временем были причиной катаклизма.
Ее взгляд вновь упал на реликвию перед ней, которая должна была пролить свет на некоторые ответы. Но нет. Это был очередной бессмысленный и бесполезный кусок бумаги и чернил. Древняя и, несомненно, важная как культурная ценность, но в текущих реалиях абсолютно ненужная. Какой прок от этого сборника рифм на древнем диалекте Старшей Речи?
Закончив на сегодня с размышлениями и исследованиями, она налила себе отвар из ромашки и взглянула на природу за стеклом. Вечерний Лес Дол Блатанна в горах поражал своей нетронутой красотой. За окном расстилалась густая зеленая листва, меж которой играли золотисто-медовым светом лучи заката. Скрытое в горах поселение эльфов всегда держалось в тайне, но не без усилий. Обычным глазом не так просто заметить среди деревьев дома и укрепления скоя’таэлей. А некогда жившие ведуны постарались отвадить любые нежеланные взгляды путем магических знаков по всему лесу.
Не сказать, что Францеска любила это место, либо лес и горы в целом. Ей были по душе роскошь и жизнь влиятельной чародейки. Несмотря на ее эльфское происхождение, многие короли с удовольствием приглашали ее в свой дворец. Она нравилась всем, и пользовалась своей красотой. Она была в курсе всех важных политических событий и желанным гостем всех торжеств. Казалось, за связь с людьми ее должны были ненавидеть, но среди своих сородичей она также пользовалась безмерным почтением.
Скрытое Северное Поселение под командованием Филавандреля с радостью приняло почетную гостью. Филавандрель в свою очередь всегда был предан ведунье. Даже в юности. С тех пор его преданность не подвергалась сомнению, как и его стремление защитить свой народ.
«Где еще можно найти информацию о мирах?», — вернулась к насущному Энид, аккуратно испив из чашки.
Ее чуткий слух уловил некое движение под окном. Кто-то прибыл к Филавандрелю. И в спешке.
— Элиас, что случилось?
— У меня сведения от граничных наблюдателей.
— Проходи.
Энид спустилась вниз. Прибывший молодой эльф, завидев ее, тут же поклонился.
— Что там на границе? — спокойным, словно ручей, голосом спросил высокий беловолосый эльф с утонченными чертами лица, но с острым взглядом. Его длинные волосы были аккуратно уложены к затылку, на лбу красовалась повязка, усеянная изумрудами. Филавандрель сидел на своеобразном троне, по сути мягком, но изысканном кресле.
— Солдаты людей, — ответил гонец. — Они занимаются укреплениями вокруг наших позиций в трех местах. Целыми полянами вырубают леса и строят осадные орудия.
— Что? — взволновалась Францеска. — Сколько их там?
— Наши уши слышали об одной армии герцога Инсью. По нашим прикидкам тысяч три солдат развертываются по всему периметру. Они уже устроили поджоги вдоль чащи нимф на Топях Мотыльков.
— Пострадавшие есть? — спросил Филавандрель, скривив губы.
— Немного. Мы велели отойти от границ остальным лагерям.
— Arse! * — от непривычного ругательства прекрасной Энид раскрыл шире глаза даже вечно спокойный Филавандрель. — Имея более сильного врага, они все равно пытаются изжечь нас? И неважно, что мы в непроходимых лесах? Unte…*
— Конечно, они не могли ответить на последние вылазки. Кстати, как его там звали… Того командира отряда, за которого назначена королевская награда?