«Откуда у него столько выносливости и ловкости?», — поразился Геральт.
Ведьмак не решился отвлечься против такого серьезного противника. Но он заметил Цири. Она была на ногах и все это время пыталась избавиться от кандалов, ударяя ими по клинку патрульных. Он также заметил ее окровавленное лицо и пришел в ярость.
— Не отвлекайся, Волк… — Геральт почти увернулся от кончика стали рядом с щекой.
Алая кровь брызнула по воздуху. Бонарт смог задеть его. Резко сократив дистанцию, наемник попытался ударить его самым концом меча и навалившись всем телом. Геральт чуть не выпустил меч от толчка корпусом, но не упал, только согнулся и оперся на ноги. Вторым ударом и вновь кончиком меча Лео осадил его за предплечье. Из-под ладоней ведьмака появилась струя крови. Почуяв кровь, Бонарт зверски ухмыльнулся.
Геральт встал. Наплевав на свою жизнь и возможные раны, он ускорился. Серия ударов, сопровождаемая искрами, кружила вокруг двоих. Лео снова увернулся от смертельного удара Геральта, но не полностью. Сталь глубоко прошла по его тазу. Не успевая, добить его, Геральт одной рукой сотворил знак Игни.
Наемник и тут его удивил. Амулетом. Весь огонь пришелся на магический щит.
— Дорогая вещица, но она отлично действует против чародеев и против ведьмачьих знаков. Они ведь не ожидают, что обычный человек способен на что-то такое… — стоял на ногах наемник, не получив ни единого ожога. Он спокойно переступил через тело стражника на его пути и снова пошел в атаку.
«Цири!», — отвлекся Геральт.
Девушки в переулке уже не было. Она сражалась с кем-то вдали. Ведьмак успел рассмотреть ее противника лишь мельком.
— Зря отвлекаешься…
«Нужно с ним кончать… Нужно рискнуть…», — решался Геральт. Каждая минута играла против них.
Геральт приготовил знак Квен. И рванул прямо на него. Бонарт кинулся навстречу. Мощным ударом вблизи ведьмак отвел в сторону клинок Бонарта. Но он не заметил кинжал в его другой руке. Боль обожгла в области бедра. Ноги чуть не подкосились. Но его это не остановило, выкинув вперед свободную руку с пальцами, растопыренными в форме приготовленного знака, выкрикнул заклинание.
Охотник за головами не обратил внимания на его крик, понадеявшись на амулет. Вместо огня лопнул защитный заслон, и вся ударная сила знака откинула охотника от Геральта. Лео упал, подвернувшись о тело стражника. Опершись на раненую ногу, ведьмак сцепил зубы и устремился к охотнику, пока тот не успевал подняться.
Тот даже голову не повернул. Сориентировавшись по шуму, Бонарт просто выставил клинок впереди себя. Геральт на ходу повернул траекторию меча и ударил с широкого размаха сверху вниз, как колуном. Выставленный в защиту клинок не смог защитить охотника. Геральт разрубил его почти надвое: от шеи до солнечного сплетения. Амулет наемника подействовал с опозданием.
Геральт отскочил от него и приводя дыхание в порядок, смотрел на него.
— Это… Смерть? — спросил Бонарт, слегка наклонив голову вниз, с интересом рассматривая жуткую рану на своем теле. Наемник погиб, так и оставшись стоять на коленях с почти надвое разрубленным туловищем.
Тяжело дыша, ведьмак хотел побежать вслед за Цири, но боль в ноге не дала ему сделать и шага.
«Вставай, черт возьми!», — приказывал себе ведьмак.
Его взгляд вернулся к ране. Из бедра обильно текла кровь. На каждую попытку пошевелиться нога отзывалась судорожной болью. Сделав пару глубоких вздохов, знаком Игни Геральт прижег рану. Чудовищная боль охватила все его тело, достигая каждой клетки. В глазах резко потемнело и он рухнул на землю, но не потерял сознание. Не в силах терпеть, он закричал. Агония, казалось, будет длиться вечность, а времени у него нет. Силой воли поднявшись, прихромал в сторону площади.
— Я не хочу вас убивать, — услышал он мужской голос. — Пойдемте со мной…
Цири держала в скованных руках меч стражников. Перед ней стоял высокий черноволосый мужчина. Он не сражался с ней, держа дистанцию. Но Цири было все равно. Она кипела от ярости и ненависти, дрожала от жажды убийства, стремилась достать этого Нильфгаардца, почувствовать, как клинок врезается в его плоть. Хотела увидеть его кровь, хлещущую из рассеченных вен в ритме последних ударов сердца. И она почти решилась на это, как вдруг он закричал, выставив руки перед собой.
— Вас ищет ваш Отец, Цирилла! — от услышанного Цири встала в ступор. Но только на миг. Опомнившись, снова попыталась достать до него. Однако Скеллен сумел воспользоваться секундным помешательством и отошел назад.
— Я не вру. Я знаю о вас все! Сами подумайте, почему мы хотим взять вас живой…
— Заткнись и сражайся!
— Ваш отец не погиб в шторме!
Геральт не расслышал о чем они дальше говорили. Их окружили новые солдаты из гарнизона.
«Зараза…», — в бессильной злобе бросил он, едва держась на ногах и схватившись за рукоять покрепче.
— Ты лжешь!
— Солдаты, схватить ее! Ни в коем случае не убивать!
Геральта вновь накрыло чувство отчаяния. Он снова почувствовал, как враги окружают его дочь и он вновь ничего не может сделать. Собственное бессилие. Он уже потерял вторую. И свой второй промах он не переживет, не простит. Ведьмака окружили. Только чудом оставаясь на ногах, он прорывался через солдат. К Цири…
Вдруг случилось странное. Он заметил перемену в поведении у солдат. Они все как один выбросили свои оружия и с блаженством уставились на небо.
— Это правда, дитя… — рядом с Цири стояла высокая женщина в длинном черном платье. — Но в данной ситуации абсолютно ненужная.
— Вв-ы! — не поверил глазам Скеллен. — П-предательница!
— Предательница? И кого же? Твоей Империи? А что если я скажу, что есть вещи важнее Империи, господин Скеллен…
— Да, и что же это? — заговаривал зубы Скеллен, вытаскивая из кармана за спиной последние орионы.
— Сама Жизнь. И Это дитя — последняя надежда.
— Последняя надежда, говоришь… — усмехнулся Скеллен. — Тогда, твоя надежда умрет вместе с тобой!
Ассирэ видела, как что-то блеснуло в полете, видела, как девушка дернулась и закричала от боли, а из ее лица фонтаном хлестнула кровь.
— Неет! — закричал Геральт и тут же добежал до Цири, позабыв о ране. Он схватил ее голову. Ее лицо было вся в крови, но она была жива.
— Г-геральт… Ч-ч-что случи… А-а! — крикнула от боли, выйдя из шока Цири.
— Держись, Цири!
— Дайте посмотреть, — бросила ему Ассирэ, усыпив Скеллена. — Успокойся, дитя, глаз не задет… Но шрам останется.
Ассирэ достала из кармашка пояса некий пузырек и смазала им рану, очистив лицо от крови. Спиртовая настойка обожгла все лицо и Цири застонала от боли.
— Терпи, дитя. Скоро боль отступит. Тебе тоже надо, ведьмак, — мазь с сильным запахом трав помогла снять боль в ноге. И Геральт с вопросом уставился на женщину.
— Кто вы? Зачем помогли?
— Сейчас это не имеет значения. Вы должны уходить… Они бли… — на глазах у ведьмака чародейку скрутило. Та рухнула на колени и схватилась за голову. Ведьмак почувствовал, как нагрелся медальон. Прижав Цири к себе, он смотрел, как закатанные глаза чародейки светятся белым светом, а из ее уст доносится лишь одна фраза: «Дикая Охота».
В конце транса она словно кукла рухнула на песок и больше не вставала. Ведьмак проверил ее пульс. Она была жива, но он не мог ей помочь, посему не стал долго думать. С ранением в ноге и с девушкой на руках он ушел прочь, оставив незнакомку. Для него выбор был очевиден. Цири же немного успокоилась. Слышалось ее быстрое дыхание и приглушенные стоны.
Там, где он оставил своих друзей бои постепенно стихали.
Добежав, первым делом он увидел раненую Трисс. Над ней корпел Эскель, успокаивая ее.
— Йеннифэр, портал! — на бегу бросил Геральт.
Но вместо портала их обдало жаром и языками пламени, затем накрыло взрывной волной. В бой вступила другая чародейка. Второй залп огненного шара Фрингильи взорвался, уничтожив стену дома за Йеннифэр. Огнем сильно зацепило Эскеля, который прикрыл раненую Трисс. Ведьмаки кинулись к своему и оттащили подальше от места боя.
Йеннифэр сразу узнала заклинание и хозяйку — имперскую чародейку. Они уже встречались на поле боя, на Соддене. Именно Виго тогда ослепила ее. Тело Йеннифэр помнило огненную магию врага. В сиреневых глазах кольнуло жгучей болью.
— Эскель! — кричала рядом Трисс.
— Царапина…
— Зараза, да сколько же их тут! — Весемир, Ламберт и Геральт встали в полукруг перед Эскелем и Трисс. В этот раз это были не обычные стражники Метинны, а резервный корпус Дивизии «Альба». Их можно было легко опознать по эмблеме — белая хоругвь с черным алерионом.
— Трисс, — взмахнув пот со лба, встала рядом с ней Йен. — Вместе.
— Д-да, — сквозь боль простонала Меригольд.
— Гром Альзура, помнишь? — глаза Трисс округлились, затем она кивнула.
Последний шанс.
Фрингилья остановила солдат. Она узнала заклинание и видела его в деле еще тогда в Соддене…
Ясное небо внезапно потемнело, над городом возникли темные тучи. Весь район города накрыла тьма. И повеяло холодом.
— НАЗАД! — крикнула что есть силы Виго, но было поздно.
Из клубящейся над Метинной черной тучи на город обрушился не Гром Альзура, как предполагала Фрингилья, а граненые ледяные шарики размером с куриное яйцо. Ледяные снаряды били так сильно, что с грохотом разваливались черепицы на крышах домов, каменная кладка стен и домов. Град бил так плотно, что вся площадь мгновенно покрылась их толстым слоем.
Строй солдат забурлил, люди падали, прикрывали головы, заползали один под другого, убегали, переворачивались, теснились в подворотнях и подъездах, жались под стенами. Но не всем это удавалось. Некоторые оставались, валялись как рыбы на окрашенном темной кровью льду. Снаряды крошили череп, кости, в доспехах виднелись вмятины с размером в кулак. И только защитный барьер спасал Виго.
Однако заклятье играло и против самих сотворивших. Град валил так, что дрожал и готов был вот-вот лопнуть магический щит над головами, который почти в последний момент успела выколдовать Йеннифэр, поняв, что это не то заклинение. Она знала, что сотворенное остановить невозможно, что совершенно случайно они разбудили стихию, которая должна — и вскоре иссякнет — сама.