– Ми?
– Дима-а! У меня тут соседка в комнату напротив въехала!!! Что делать?!
Боже…
– Я слышала, её Маô привёл! Сказал, что у неё уже есть соседка по этажу. Что делать?! – Была бы небольшая комната жилого модуля чуть больше – и Ми металась бы от стены к стене, а так – просто замерла точно в центре помещения.
– Для начала не кипешить. – Я некоторое время тщетно пытался понять, что мне кажется странным, но спросонья никак не мог сообразить. – И вообще, с чего ты всполошилась?
– Она же моя соседка! Я должна с ней подружиться! А если я не смогу?!
Дела… Кажется, без кофе опять не обойтись.
– Даже если не подружишься, ничего страшного.
– Если с ней не подружусь, то как с другими?! – Кажется, с восприятием логики у моей партнёрши от волнения стало совсем туго.
И угораздило же меня ляпнуть насчёт дружбы… Хотя идея, надо признать, вполне здравая. А Мирен, кстати, хоть и разнервничалась, свои эмоции не перевела в шарм… Тьфу, блин! Это всё утро и недосып.
– Ми! Ты суккуба, блин! Ты даже с землеройкой подружиться можешь, не то что с чело… с демоном или магом!
Подействовало: девушка замерла, а на меня выплеснулась целая волна облегчения.
– Дима, ты гений!
Ага, гений с головной болью. Уже вскипятив чайник и заливая растворимую бурду водой, я вдруг понял, что меня обеспокоило. В эмпатическом диапазоне через ощущения Ми я «слышал» шелест-шевеление упомянутых землероек, слабые отголоски эмоций просыпающихся строителей-ремонтников («„Мать-мать-мать”, – по привычке ответило эхо»), но только не ощущения живого человека из соседнего помещения. М-мать…
– Но…
– Ты сама сказала – соседка не выходила.
– Но как я?..
– Ми. Просто постучи!
– А вдруг она откроет?
Как приятно оконное стекло холодит лоб!..
– Скажешь чистую правду: хочешь познакомиться с будущей одноклассницей.
– А вдруг она не откроет?!
– Всё ещё проще: прогуляешься в школьную администрацию.
– Но…
У меня много терпения. Целое море терпения…
– Ми. Вдруг ей действительно стало плохо? – Надеюсь, не до смерти. А то будет отличное начало нового дня. – Хочешь, я сам?
Мирен очень-очень хотела свалить на меня процедуру первого контакта с представителем соседней комнаты – я это прекрасно чувствовал. Но пересилила себя, справедливо рассудив, что, отступив в первый раз от потенциального знакомства с незнакомым сверстником, вряд ли облегчит себе общение с однокашниками в дальнейшем. Кроме того, уголком сознания она понимала, что если я возьму управление, то мы перестанем что-либо чувствовать, а если соседка действительно спит и не проснётся от стука, можно будет, почувствовав это, незаметно свалить.
– Давай!
Тук-тук-тук. Дверь комнаты только кажется цельнодеревянной, звук глухой. И… тишина. Во всех смыслах.
– Ещё раз.
В этот раз суккуба постучала увереннее. С тем же результатом.
– Мне идти к Кабуки?
– Наверн… М-мать!
Дверь – совершенно беззвучно и резко – распахнулась! На пороге комнаты, обставленной один в один с комнатой моей подруги, обнаружилась искомая соседка. Полностью одетая – сна ни в одном глазу. И живая-здоровая… Кажется. Потому что ментальный фон от неё по-прежнему не шёл.
Есть такая поговорка: «Один ум – хорошо, а два – лучше». Очень справедливая поговорка – могу ответственно заявить, опираясь на собственный опыт. Бывает множество ситуаций, в которых одни люди теряются, пугаются или просто оказываются дезориентированными, а другие реагируют быстро и правильно. И наоборот. Мы с Ми научились пользоваться своим преимуществом давным-давно, благо время было. Ситуации, когда мы оба не знали, что делать, тоже были, но в количестве буквально по пальцам пересчитать. Сегодня добавилась ещё одна.
Казалось, что само время внезапно остановилось – настолько статичной была наблюдаемая мной через глаза Ми картина: открытая дверь в соседнюю жилую комнату на этаже и стоящая в проёме девушка. Молодая, низкого роста – ниже моей подруги на целую голову, с азиатскими раскосыми глазами и с длинными прямыми чёрными как смоль волосами, забранными на макушке в тугой пучок. Девушка не двигалась, спокойно и совершенно неподвижно смотрела на Ми и, как мне сначала почудилось, даже не дышала. Не двигались ни зрачки, которые у живого человека всегда чуть-чуть, да смещаются, ни мимические мышцы на лице, не дрожали губы и крылья носа – словно в дверном проёме стояла идеально раскрашенная под живого человека, гениально вылепленная статуя или кукла в полный человеческий рост.
– Привет.
Ми дёрнулась, а я натурально подпрыгнул, хорошо, кофе уже давно допил и чашку подальше отставил.
И судорожно вдохнул – оказывается, пока я смотрел на живую всё-таки соседку Ми, рефлекторно задержал дыхание.
– П-прив… ет… – с трудом выговорила последний слог суккуба, потому что ожившая на время произнесения короткого слова девушка вновь замерла, будто в мгновение ока окаменев. Как ролик, поставленный на паузу. Краем сознания я отметил, что эмоциональных ощущений от собеседницы Ми так и не возникло. – Я-a… Мирен… твоя соседка… – больше по инерции, чем сознательно выдала моя партнёрша, пока я инстинктивно пытался сбросить странное оцепенение, возникающее при взгляде на черноволосую. – Хочу с тобой подружиться!
Последняя фраза, словно сильнейшее заклинание, разбила наваждение. Мне, несмотря на всё напряжение ситуации, захотелось приложить ладонь к лицу, а у соседки-«статуи» дрогнула бровь и пробилась самая первая эмоция – лёгкое, скептическое недоумение. Я, в каком-то смысле пребывая в голове блондинки, знал, что произошло: когда черноволосая сказала «привет» – выдала заранее заготовленную «речь», то, что собиралась сказать в случае, если соседка откроет на стук. Но реакция азиатки настолько выбила её из колеи, что, пробормотав начало, она сразу же выпалила и самый конец.
– Я Куроцуки. Из клана Нанао, – вероятно, немного поколебавшись (внешне и в эмоциях это никак не отразилось), сообщила наконец соседка Ми.
Видимо, название клана что-то должно было сказать собеседнику – иначе японка (имя, характерное для японского языка, а разговор шёл на английском) не стала бы выделять свою фамилию отдельной фразой. Впрочем, додумать возникшую мысль я просто не успел: Ми, моментально поклонившись в традициях современного этикета Страны восходящего солнца, сразу же ответила:
– А я Мирен Родика, я суккуба!
Тонкая чёрная идеально накрашенная бровка поднялась выше, и от Куроцуки опять повеяло… чем-то. Слабый эмоциональный фон не читался – слишком много в нём было всего намешано. Впрочем, через несколько секунд эмоции пропали, а бровь вернулась в своё первоначальное положение.
– Хорошо, Мирен-сан, я буду твоей подругой, – невероятно серьёзно произнесла японка, церемонно поклонилась и закрыла дверь, оставив Ми стоять в коридоре соляным столпом. И что это было?
– Я вела себя как полная дура, да? – Ми захлопнула дверь своей комнаты и тут же сползла по ней спиной на пол, закрыв лицо руками.
– Не о том думаешь. – Я раз за разом прокручивал в голове только что закончившийся предельно странный разговор. – Прежде всего – ты опять не сорвалась.
Скорее всего, потому, что эмпатия суккубы просто не «видела» цель, но этого моей подруге совсем не обязательно знать.
– О! – Мой ответ заставил Мирен отвлечься от переживаний. – И правда…
– А ещё она согласилась стать твоей подругой.
– Но ведь это – только слова?.. – Ми и сама была не уверена, как реагировать на произошедшее.
Отсутствие эмоциональной реакции у собеседницы, по которой можно было определить её отношение к собственному ответу, сбивало с толку. Правда, не так уж сильно – всё-таки, когда я общаюсь с кем-то, мы оба тоже не чувствуем отклик.
– Ты сообщила свой род, а она всё равно захотела дружить. – Вот оно, нащупал! – Кстати, обратила внимание, что она назвала только имя и фамилию, но не свою принадлежность к роду демонов или магов?
– А, да…
– Наверное, в магическом мире не принято себя… идентифицировать, – в очередной раз мысленно помянув Родику-старшую по матери, констатировал я.
– Я всё-таки вела себя как дура! – тут же опять расстроилась Ми.
– Да нет же. И потом, ты же сама читала в романах и в манге: неловкие ситуации при знакомстве только сближают.
– Угу… – шмыгнула носом суккуба, и я немедленно «прижал её к себе».
Но успокоить не успел – теперь постучали в дверь комнаты Ми, заставив мою подругу подскочить.
– Да?
В коридоре обнаружилась Куроцуки Нанао собственной невысокой персоной.
– Друзья вместе ходят принимать пищу, – невозмутимо уведомила она. – Пойдёшь со мной завтракать?
На самой границе восприятия эмпатией Ми почувствовала… смущение? Да, точно, оно.
– Конечно!
Опять едва «слышимое»… благодарность и удовлетворение? Может, в романах и манге действительно можно иногда найти что-то полезное?
Выходные, начавшиеся так бестолково, прошли нормально. Аж прям как что-то необычное на фоне событий последних дней… Куроцуки, так шокировавшая меня и Ми, при более длительном общении оказалась неплохой и, не в обидном смысле, достаточно обычной девчонкой. По-человечески обычной, я имею в виду. После нескольких часов, проведённых с Мирен, «мёртвость» Нанао в плане проявления эмоций резко уменьшилась, практически пропала – не будь первоначального «представления», мы с партнёршей вообще не заметили бы за ней каких-то особых странностей. Слово за слово (в диалог я практически не вмешивался, только следил) суккуба рассказала новоявленной подруге о себе, за вычетом историй с зеркалами и их последствий, разумеется. В ответ мы услышали историю жизни Нанао-тян (она в какой-то момент разрешила себя так называть). Тоже до предела банальную – с поправкой на страну проживания и некоторые особенности семейного менталитета…