– Ну что, Окина, надумал, или опять «не было времени»?
Мао, только переступивший порог личных апартаментов Кабуки, скривился будто пол-лимона разом откусил и теперь пытается прожевать.
– Почему я вернулся к вопросу «зачем мы всё это делаем?» именно сегодня? – Куроку, разумеется, без труда угадал мысли подчинённого, и сам же ответил: – Ну, может, потому, что я дал так сложно дающийся тебе ответ сам. Ты ведь внимательно слушал мою речь, ученик?
– Внимательно, сэнсэй, – со вздохом склонил голову учитель физкультуры.
– И что же ты услышал?
– Что мы можем достигнуть невероятных высот, – послушно сообщил японец.
Выбрать нужную фразу из не такого длинного выступления директора было несложно, а на память Маô пока не жаловался.
– И зачем нам достигать невероятных высот, ученик? Ну, или, как ты тогда поэтично выразился, подняться на олимп настоящей власти? Ведь могли бы остановиться на своём уровне и не рисковать. По крайней мере, не рисковать сразу всем.
– Не знаю, – подумав, честно признался ёкай. – Моей мудрости недостаточно, учитель.
– Не мудрости тебе недостает, а методичности в образовании. Знаешь много, а сопоставить одно с другим не можешь… Или, скорее, не хочешь. Вон пусть Кабуки-сама за всех думает, у почтенного директора голова большая – всё помещается! Хреновый из меня всё-таки учитель пока что.
– Это не так… – попытался возразить Окина, но его слушать не стали.
– Так, так. Одна надежда на ребятишек: один раз расскажу, два расскажу, на третий, глядишь, и сам пойму, хе-хе… Ладно уж, я скажу тебе ответ на твоё «домашнее задание», а то потом и правда времени не будет.
Директор ненадолго замолчал, как обычно делал перед любым выступлением или уроком, а Маô изобразил как можно более сосредоточенное внимание. Впрочем, ему и на самом деле было интересно.
– Прежде всего скажи мне, друг, кто мы такие. Я, ты, наши детки-подопечные?
– Разумные? – осторожно предположил ёкай.
– Окина, я тебе уже говорил – завязывай со своим расизмом! – чуть сердито посмотрел на собеседника Кабуки. – Люди мы. Люди. И не криви губы – тебе прекрасно известны все факты. Даже самые рогатые-чешуйчатые могут иметь с обычными людьми общих детей, причём те тоже будут плодовиты. Это однозначно указывает, что мы принадлежим к одному виду – все. Просто у человечества несколько больше расовых типов, чем принято думать в «большом мире».
– Да, учитель, – покорно опустил голову демон.
Против фактов спорить было сложно, но и считать себя равным обычным людям Окине упорно не хотелось.
– Ладно, будем считать, что ты понял. Скажи-ка мне, ученик, какая цель в жизни у живых существ?
– Э… – «подвис» от такого перехода темы учитель физкультуры. – Выжить… наверное?
– Ну хоть иногда ты умеешь пользоваться головой, – одобрительно покивал сенсей. – И как же живые существа выживают? Они ведь рано или поздно умирают, знаешь ли.
– Размножаются быстрее, чем гибнут, – чётко и твёрдо отбарабанил Дьявол.
– Умница! Люди, как ты знаешь, живые существа, и у нас та же цель в жизни, что и у других – выжить. Небольшая загвоздка в том, что люди – вид коллективных животных, выживать могут только большими, хорошо структурированными группами. Если совсем грубо, то для успешной стратегии выживания наверху пирамиды подчинения должен быть самый компетентный вожак. Я, как ты знаешь, считаю себя в некотором роде компетентным – по крайней мере, в силу накопленного опыта. Повезло с геномом, вот и живу долго и всё такое. Вот потому-то я и стремлюсь «наверх», туда, где находятся те-кто-решают. Мой век тоже когда-нибудь подойдёт к концу, даже если никто и не сможет «помочь» сдать дела, так сказать, досрочно. Однако мой – и твой – вид будет жить, и, стало быть, в нём будет жить наше наследие. Не совсем бессмертие, но, если подумать, немногим хуже. А стяжание материальных благ, увеличение числа подчинённых и прочие атрибуты власти – всего лишь необходимый инструмент.
– Я всё понял, учитель. – Маô низко и уважительно поклонился.
– Если ты сейчас скажешь что-то вроде «Я уйду сегодня от вас просветлённым», я кину в тебя сапогом, – с совершенно серьёзным лицом пригрозил Кабуки.
Окина ничего не ответил, потому что учитель в очередной раз угадал его мысли. На него действительно словно снизошло небольшое такое сатори – но не потому, что учитель раскрыл ему глаза на очевидные вещи (об этом ещё стоило хорошо подумать самостоятельно, в тиши и одиночестве), а потому, что ему только что приоткрылась, стала вдруг понятнее ещё одна грань великой личности сэнсэя. Комната, скорее даже зал, в котором они оба сейчас находились, представляла собой внушительных размеров восьмигранник, вдоль каждой стены протянулись книжные полки от пола до потолка. И все они были заставлены литературой самых разных направлений – строго научной до пошлейшей беллетристики, от руки заполненных тетрадей, за которые иные разумные отдали бы жизнь не задумываясь, и не только свою, до подшивок комиксов. Причём всё это стояло будто вперемешку, хотя Маô видел, что система есть, вот только понять её, сколько ни пытался, не мог. И сейчас его взгляд словно прикипел к одному из стеллажей. Там, рядом с бесценными записями о зеркалах, теснили разноцветные обложки многочисленные томики японской манги. Взгляд Окины зацепился за название «Медальон вампира», потом за «Магический учитель Негима»…
– Дошло, да? – искренне развеселился директор академии «Карасу Тенту». – Думал, я так развлекаюсь, читая всякую муть для подростков? Ну уж извини, но серьёзных исследований на тему «что будет, если тайна наличия магии на Земле падёт» как-то нет. А тут авторы, по крайней мере, пытались думать. Хотя нам по теме, скорее, ближе вот это.
Куроку подошёл к полкам и постучал по пяти канцелярским папкам, вспухшим от количества листов внутри. Подписи на корешках Маô разобрать не смог – кажется, они были на русском, но наверняка распечатки не просто так стояли рядом с томами ранобе «Талисман Химари». Наверное, придётся потом заглянуть в этот мусор и постараться понять, что именно во всей этой макулатуре нашёл сэнсэй… И когда он только всё успевает?
– Не забивай голову, – пожалел ученика Куроко и, чему-то усмехнувшись, поставил в известность: – Во всяком случае, мир мы захватывать точно не будем. Незачем, да и нечем, честно говоря – нашей магии до фантазии авторов так же далеко, как земле до неба. Тем более структура холдов не просто так сложилась в том виде, что она есть. Убрать куполы – и мы лишимся нашего могущества. А то единственно ценное, что могли бы предложить людям, подгребли под себя сам-знаешь-кто, и сидят, как собака на сене. С другой стороны – могу их понять: такой козырь в руке, пока он не разыгран, позволяет сохранять статус-кво лучше дивизиона баллистических ракет. Но, как мне кажется, внести в это болото немного здоровой конкуренции совсем не повредит!
Часть третьяСознание человека не только отражает объективный мир, но и творит его
Если долго напрягать организм систематическим нарушением сна, то в какой-то момент он просто перестанет реагировать на все эти «нервы». Так что в этот раз я проснулся строго по будильнику, сонно нащупал пиликающий смартфон и только потом…
– Ми!
– Всё хорошо! Пока ты спал, со мной ничего страшного не случилось. – Суккуба улыбнулась мне, отвечая на виртуальные объятия. – Встала утром, оделась, дождалась Куро-тян и Мару, вместе дошли до столовой, позавтракали, потом на первый урок. Сейчас перемена между третьим и четвёртым…
Я огляделся глазами партнёрши: моя блондинка спокойно сидела за партой в середине второго из четырёх рядов. Ряды короткие – всего по шесть одноместных (опять привет из Японии) столов, мебель стоит вольготно: можно было и в полтора раза больше вместить. Классная комната, сверкающая совсем свежим ремонтом, несмотря на размеры, выглядела очень уютно: не забыли о цветах на подоконниках и в горшках вдоль стен, сами стены в плакатах и картах. Доска – не просто белая поверхность для маркеров, а интерактивная видеопанель того же размера. На партах – уже привычные ученические ноуты-терминалы, хотя многие притащили и тетрадки с ручками-карандашами. Кабуки явно не старался сэкономить – впрочем, после всех вложений в территорию холда, форму, бытовой сервис для студентов и прочее глупо было ждать, что классы будут подготовлены не по последнему на данный момент слову техники.
Я опять завертел головой, только в этот раз разглядывал одноклассников Ми. Без труда нашёл Куроцуки, ушедшую в свои мысли, и Мар илу, с тоской разглядывающую что-то на мониторе своего лэптопа. Остальные парни и девушки – около десятка разумных – мне были незнакомы, и тоже в основном или читали, или негромко переговаривались между собой. В эмоциональном плане над классом довлела атмосфера лёгкой усталости и… пришибленности, что ли?
– Самоучитель осваивает, – подсказала мне подруга о полячке, – прошлый урок был информатикой, преподаватель запустил для всех, кто не владеет компьютерной грамотностью хотя бы в минимальном объёме. Было интересно: он задавал вопрос и просил поднять руку того, кто не знает ответ, потом объяснял! А первые два урока – английский и математика, и тоже только спрашивали.
По довольной интонации Мирен можно было понять: со всеми вопросами она справилась не просто без проблем, а гораздо лучше остальных. Ну, я не удивлён.
– Мисс Элизабет, это англичанка, даже сказала, что меня освободят от её уроков, мне там делать нечего. А математик заявил, что у меня знания на уровне первого курса технического вуза!
Прям аж гордость берёт за родной медицинский универ. Но и Ми молодец: пусть она и «занималась» вместе со мной, но в остальном целиком её заслуга – не только запомнила, но и разобралась.
– На информатике было сложнее, – продолжала рассказ Ми, –