И тут лес внезапно закончился.
От неожиданности Денис затормозил так резко, что не удержался и чуть не стукнулся лбом о руль.
– Опа… – медленно и от шока чересчур вежливо протянул парень.
Лес словно был аккуратно обрезан или нарочно высажен определённым образом, так, что ровным, неестественно ровным кольцом окружал огромную поляну. Но не это поразило Дениса.
Посреди поляны возвышалось здание.
И нет, это была не сторожка лесника. И не хижина отшельника. И не усадьба какого-нибудь эксцентричного миллионера.
Это было здание из стекла и металла, из дерева и камня и ещё чего-то, что не мог сейчас, при свете фар, опознать Денис. Он даже не мог описать, в каком стиле оно было построено или хотя бы что оно напоминало, потому что напоминало сразу всё и было построено сразу во всех стилях. Здесь был и фронтон типичного офисного здания, и готическая башня, и что-то, походившее на кусок замковых стен романского периода. Странная, безумная, невозможная и нелогичная эклектика, ещё и абсолютно неуместная здесь, в глухом лесу.
Но в нескольких окнах горел свет. И это означало только одно. Здесь были люди.
И ещё одно, что обрадовало Дениса больше всего.
На стене здания, тускло отсвечивая, – наверное, была использована какая-то специальная краска, – в неверном свете фонаря виднелся красный крест.
– Хвала всем богам, – обратился к потолку салона автомобиля Денис.
Потом подумал и протёр глаза. Надавил на глазное яблоко, ойкнул от боли и снова протёр глаза.
Здание оставалось на месте.
И красный крест тоже никуда не делся.
– Чудесно, – бормотал Денис, осторожно выруливая по направлению к больнице, даже не обращая внимания на ноющую ногу. – Просто чудесно. Чистая постель, повязка, может быть, гипс, что-то поесть… просто чудесно… чудесно-чудесно-чу…
Стоп.
Тут что-то было не так.
И бог с ним, с вопросом, – а что в этой глуши могло делать медицинское учреждение? – в конце концов, с развитием современных техники и связи, любая глушь может быть весьма удобным местом для работы. Нет, дело в другом.
Ночь в этих местах, как успел выяснить Денис, не отличается большим количеством звуков. А мотор его автомобиля не относится к числу бесшумных. Так что обитатели и сотрудники этого учреждения, если бы они бодрствовали, обязательно должны были услышать, что к зданию кто-то подъезжает. А если они это услышали, то почему же не вышли встретить? Или хотя бы проверить, кто это?
А если тут никого нет или все спят, отчего горит свет в окнах? Неужели у них, в этой глуши, настолько легкий доступ к электричеству, что можно не обращать внимания на его перерасход?
Денис посигналил.
Звук гудка раскатился по двору и пошёл гулять по лесу.
Денис подождал, вглядываясь в здание.
Потом посигналил ещё раз.
Никто не мелькал в окнах, никто не выходил из дверей.
В высшей степени странно, да.
Денис поближе придвинулся к лобовому стеклу, вглядываясь в здание.
Никаких признаков жизни.
По водительской двери что-то глухо бумкнуло.
Денис повернулся на звук и замер.
Упершись лобастой головой в стекло, на него пристально смотрел огромный рыжий пёс. Кажется, ирландский волкодав, неуместно услужливо подсказала память.
– П-привет, – пробормотал Денис.
Пёс продолжал смотреть на него.
– Х-хороший, хороооший п-пёс, – постарался улыбнуться Денис. Вместо улыбки вышла какая-то жалкая гримаса.
Пёс не шевелился.
– Я это… мне надо… – попытался объяснить Денис псу, сам не зная, зачем. – У меня тут, кажется, нога сломана.
Пёс молчал.
– Мне просто гипс наложить или что там… Да есть тут кто-нибудь?! – нервы Дениса не выдержали, и он сорвался на вопль.
Пёс не шелохнулся.
Денис осторожно переполз на пассажирское сиденье и открыл дверцу.
И тут же икнул.
Пёс внимательно смотрел на него.
– Хороший, хороший… – залепетал Денис, видя, что пёс расположился так, что теперь захлопнуть дверцу не представляется никакой возможности. – Я к вам… я пациент.
Пёс молчал и не шевелился. Не принюхивался, не лаял, не рычал. Он просто внимательно смотрел на Дениса.
– Значит, так, – предупредил Денис. – Я выхожу… вылажу… в общем, что у меня получится. Ты не выглядишь голодным, значит, что-то жрёшь. Судя по шерсти, жрёшь не зайцев и белок, а хорошую калорийную пищу. Следовательно, тут живёт тот или те, кто тебя кормит. А если они кормят тебя, значит, они могут полечить меня. Логично?
Пёс не ответил.
– Логично, – кивнул Денис. – Так что я очень хотел бы попасть вон туда. Ты не возражаешь?
Пёс не возражал.
Потому что отошёл от двери и сел на землю.
– Вот, – удовлетворенно ответил Денис, выкарабкиваясь из автомобиля. – Самое главное в мире – это дипломатия. Все живые существа могут договориться. Я попрошу, чтобы твои хозяева дали тебе дополнительную порцию.
Пёс внимательно слушал.
Денис подумал было, не потрепать ли его по загривку, но решил не рисковать. Мало ли, собачонка вон какая вымахала, ещё руку оттяпает. Поэтому улыбнулся и поковылял к зданию.
Пёс последовал за ним.
Рядом с огромной стеклянной дверью, точь-в-точь такой, как в городской поликлинике, смутно проглядывалось металлическое кольцо-колотушка.
– Бред какой-то, – вслух сказал Денис. – Ну, или ретро, – тут же поправился он.
Протянул руку и стукнул кольцом.
Пёс за его спиной гулко чихнул.
– Будь здоров, – не оборачиваясь, сказал Денис.
– Чо надо? – прошамкали из кольца.
– Эми… – Денис не ожидал такого поворота событий. Нет, конечно, можно было предположить, что в основу колотушки встроен динамик, но это никак не оправдывало такого отношения к гостю. Пусть даже ночному и незваному, но всё-таки гостю.
– Ну так чо надоть-то? – раздражённо повторил невидимый собеседник.
– Мне бы врача, – неожиданно робко для себя начал Денис. Собственно, ему не с чего было чувствовать себя уверенно. Впереди негостеприимный хозяин, позади гигантский пёс. А вокруг ночь и лес. И ещё больная нога. Кто бы на месте Дениса чувствовал себя уверенно? Вот то-то же.
– А чо, раньше придти-ть не могли, а? – пробурчали ему в ответ.
– Как получилось, – развел руками парень.
– Ну, вот такие, как вы, токмо ходють и ходють, ходють и ходють. Совесть иметь надо, коли на здоровье не накопили, – пробрюзжал собеседник.
– Да я вообще случайно вас нашел, – признался Денис. – Ну правда, очень надо. Только на вас вся надежда.
– Тут токмо дежурные, – кажется, невидимый хозяин смягчился. – Ежели чо, до утра дотянете?
– А если не дотяну? – осторожно поинтересовался Денис.
– Тогда лучше тут помрите, на пороге, дабы нам отчетность не портить-ть.
– Не помру, – мрачно ответил Денис. Да, с клятвой Гиппократа тут наблюдались некоторые проблемы. – Не помру и дотяну.
– Точно-ть?
– Зуб даю.
– Зуб не является конвертируемой валютой, – внезапно ясно отчеканили из колотушки. – Или он у вас золотой? Какой пробы? Вес?
– Это просто такая фраза, – упавшим голосом сказал Денис. Он уже потерял всякую надежду на то, что его пустят в больницу, и теперь просто вёл разговор ради разговора, чтобы не остаться одному в ночи и в лесу.
– Щютник-с, – хихикнули ему в ответ. – Ежели шутник, то не помрете-ть. Заходь.
Дверь бесшумно отворилась, и Денис, насколько ему позволяла больная нога, скользнул в вестибюль.
Здесь было светло и уютно. Пахло свежестью и чуть-чуть спиртом.
Денис оглянулся.
Пёс сидел по ту сторону двери и продолжал внимательно смотреть на него.
– И вообще, – храбро сказал Денис через закрытую дверь. – Ты должен быть на привязи. Вот!
Денис чувствовал себя так, словно каким-то волшебным образом перенесся из этой богом забытой глуши обратно, в цивилизацию. Обычный, нормальный, классический вестибюль обычной, нормальной, классической клиники в каком-нибудь крупном городе. И такой же стандартный приёмный покой: с диванчиками и стульями (правда, некоторые из них какой-то странной формы), с журнальными столиками (правда, на которых среди газет валяются и какие-то глиняные таблички) и со стойкой регистратуры, за которой сидит сотрудница. Пусть даже и в цветастом вырвиглазном цыганском платке поверх белого халата.
– Здравствуй, яхонтовый, – расплылась она в улыбке, которая представляла собой весь золотой запас какой-нибудь из стран третьего мира. Нет, судя по голосу и выговору, это не регистраторша отвечала ему там, у двери.
– Добрый день, – буркнул Денис. – Я, честно говоря, думал, что у вас санитары посетителей встречают.
– А зачем? – искренне удивилась она. – Кто может, тот сам доберется, а кто не может… Ну, значит, и не судьба.
– Прекрасно, – кивнул Денис. – Естественный отбор, да.
– Дай ладонь, яхонтовый, – поманила пальцем женщина.
– Позолотить ручку? – подмигнул Денис.
– Не надо, – внезапно сурово ответила цыганка. – Я на гособеспечении.
Денис икнул и покорно сунул руку.
– Так-так-так… – забормотала регистраторша. – Так-так-так… Денис Майер… двадцать пять… не женат… детей нет… номер паспорта пятьдесят два… хм-хм… номер страхового свидетельства ноль-шесть-четыре… хм-хм… номер кредитной карточки… пин-код к кредитной карточке…
– Так! – Денис выдернул руку. – Спасибо, я впечатлен. Но, может быть, вы позовете врачей?
– А я уже позвала, – пожала плечами регистраторша.
– Да?
– Конечно, – кивнула она.
– И… где они? – Денис оглянулся. Пока присутствия кого-то ещё, кроме себя и дамы за стойкой, он не наблюдал. Также он не слышал и шагов спешащих в приемный покой людей.
– Вероятно, идут, – отозвалась цыганка.
– Вероятно?
– Может, и ползут. Я не помню, кто сегодня дежурит.
Денис покосился на регистраторшу. Кажется, та вовсе не издевалась над ним.
– Тогда вы меня, может быть, пока запишете?
– А я вас уже записала, – снова пожала плечами она.