Делать нечего. Действительно нечего! Осенив себя как бы в шутку крестным знамением, он помолился русскому Богу, вгляделся в волны, выбирая среди них могилу посимпатичнее, да так и ахнул, вдруг заметив человеческое тело, которое, словно тряпичную куклу, вознесло на гребень волны – и силой обрушило на дно, на гальку…
Что было дальше, вспоминалось с трудом. Георгий немного удивился, обнаружив себя в полосе прибоя, уже с ног до головы мокрого, избитого о зловредную гальку. Вблизи волны почему-то оказались не столь страшными. А может быть, море решило взять его играючи и выставляло против него каких-нибудь новобранцев? Во всяком случае, явная смерть угрожала ему только два раза, когда он не успевал нырнуть под очередной рокочущий вал. И все это время он шарил, неустанно шарил по дну руками и ногами, лишь изредка выпрыгивая на поверхность, как дельфин, чтобы с хлюпаньем вобрать в себя воздух. И вот наконец-то наступил на что-то холодное, как бы резиновое…
Нашел! И, вцепившись в это – тяжелое, безвольное, – потащил к берегу. Волны, понятно, спохватились, бросились отнимать добычу, но Георгий крепко держал свой трофей и, помнится, удивлялся: почему те люди, которых, конечно же, созвала Оксана-Олеся, не помогут ему? Боятся ноги замочить, что ли?
Черт его знает, сколько времени прошло, пока он выволакивал утопшего на берег и пытался отдышаться, упав на колени и с недоумением озираясь.
Берег был пуст, совершенно пуст! Какие там люди – даже и одинокой девичьей фигурки не было, словно и ее смыло волной.
Георгий оглянулся на море – и тут же забыл обо всем, сообразив, что, кажется, спас труп.
Вот те на… Он-то ликовал, что победил море, а оно, оказывается, теперь не рокочет грозно, а хохочет над ним?
Ну уж нет! Георгий не выносил насмешек над собой и еще в детстве немало поободрал кулаки о чужие, нагло ухмыляющиеся физиономии!
Набрал в грудь воздуха – и начал делать «трупу» искусственное дыхание. Дышал изо рта в рот, давил на грудь ладонями, перекидывал животом через колено, недоумевая: ну почему они с «трупом» оба насквозь мокрые?
И вот синие губы чуть дрогнули, и из них полилась вода. Потом раздался тяжкий хрип. После чего началась рвота. И продолжалось это довольно долго, потому что бывший утопленник плотно пообедал, прежде чем пойти искупаться. «Вот брюхо ко дну и потянуло!» – с сочувствием подумал Георгий, поддерживая голову воскресшего.
Наконец-то до него дошло, что с небес льет проливной дождь. Вот почему они никак не высохнут, вот почему ни одна собака носа на берег не кажет!
Но где Олеся? Неужели и действительно волной смыло? Надо искать!
…Он нашел-таки ее – примерно через час, когда доволок спасенного до медпункта пансионата «Чайка» и уложил на узкий топчан. К этому времени «труп» настолько оживился, что даже спросил имя спасителя и пробормотал что-то о своей вечной благодарности. Но Георгий слишком беспокоился за свою хохлушку. Он прошел по берегу, понимая, что если девушка все же имела неосторожность ринуться ему на помощь и захлебнулась, то спасать ее уже поздно.
Чувствуя страшную тяжесть на сердце, едва держась на ногах от усталости, все еще в одних плавках, он побрел созывать на поиски людей – и вдруг увидел свет в окне своего коттеджа.
Рванул ручку – и едва не рухнул прямо на пороге, увидев Одарку – та голышом возлежала на смятой постели, кушала шоколадку и смотрела телевизор.
– Ну, наконец-то, – лениво потянулась она. – Наигрался в героя? Хлопец-то живой – чи ни?
Георгий, не отвечая ни слова, сгреб со стула девичьи одежки и вышвырнул за дверь, где под ступеньками уже разлилась обширная лужа. Затем схватил в охапку онемевшую Одарку и отправил туда же. Захлопнул дверь, выпил одним глотком полстакана коньяку и, стащив с себя плавки, принялся изо всех сил растираться полотенцем.
Это был последний день отпуска. Наутро Георгий первым же автобусом уехал в Симферополь, оттуда улетел в Москву – и успел начисто забыть как поганую Одарку, так и оживший труп. И вдруг этот бывший утопленник оказывается перед ним собственной персоной и даже как бы намеревается отплатить добром за добро?..
Вот тебе и Коктебель-с!
Воцарилось неловкое молчание. Впрочем, дело было не в воспоминаниях. Слишком о многом хотелось спросить Георгию… а Валентину, похоже, хотелось о многом рассказать.
– Что, Виталий сам из «Просперити»? – наконец решился Георгий.
– Ну! – последовал пренебрежительный жест. – Мелкая сошка. Всего-навсего служебный пес. Однако иногда его спускают с цепи – схватить за горло опасного человека. Вроде вас. Но, насколько я знаю, приказа на уничтожение пока нет. Это все личные инициативы Пидора, о которых официально известно только Виктории.
– То есть это она тебе сообщила?
– Ну… проговорилась, скажем так. Проболталась по женской слабости. Или хотела, чтобы это именно так выглядело. Видите ли… – Валентин выглядел смущенным, – Виктория настоящая нимфоманка. Она давно трахается с Виташей, но одного мужика ей было явно мало. Предложила мне – ну а я человек галантный! – Его хмельные глаза блеснули. – Разве откажешь такой женщине?! Тем более что выбор… э-э… услуг, которые она предлагает, весьма своеобразен. Знаете, у нее такая разнузданная сексуальная фантазия!..
– Нет, не знаю, – нахмурился Георгий. – И надеюсь, не буду иметь счастья войти в число посвященных.
Елы-палы, как говорит один знакомый, да что ж это творится на свете, а? Даже в каком-то там засекреченном Бюро идет не только интенсивная распродажа Родины, но и тотальный трах! Не-ет, давно пора писать трактат «О повреждении нравов в России-2». Хотя… даже если там поставить цифру не 2, а 2000, толку все равно будет чуть. Народ-богоносец, похоже, пошел вразнос всем колхозом!
Валентин, кажется, устыдился своих откровений и как бы даже покраснел.
– Да нет, не в том дело, – махнул он рукой. – Это к тому говорю, что Вике можно верить. Она не зря мне такое сказала, явно хотела, чтобы до вас это дошло. Я однажды живописал ту коктебельскую эпопею, а она живо смекнула, что я ради вас на многое готов. Вы не думайте, что она просто шлюшка. Голова у девки – дай бог каждому, сам Пидор иногда…
– Секунду! – вскинул ладонь Георгий, до которого вдруг дошел весь кошмар ситуации. – Выходит, и Виктория – из «Просперити»? И ты… ты тоже? – Он усмехнулся. – А может быть, и мой дядюшка заодно?
Это он просто для хохмы ляпнул, конечно, чтобы несколько сгладить остроту момента, однако Валентин так косо глянул на него, так резко отвернулся…
Это выглядело убедительнее всякого «да». И Георгий, помнится, подумал тогда в совершенном отчаянии, что странных же проводников своей воли избирает иногда рок! Заставил Валентина два года назад спьяну броситься в море, а его, Георгия, выставляться перед Одаркою героем. А теперь втемяшилось в куриные (а может, утиные) Райкины мозги idйe fixe, чтобы Георгий пришел сегодня в Бюро, встретился с Валентином, обязанным ему по гроб жизни, и узнал… узнал о том, что он один стоит против дракона и подмоги ждать неоткуда.
Часть третьяПРЕЗИДЕНТ
Тина сидела в кафе и пила манговый сок. Вокруг все пили манговый сок – со льдом и без, запивали им мороженое или просто так хлестали стаканами. Тина когда-то читала про бывшего египетского владыку, который, имея более трехсот любовниц да плюс к тому положенный по штату гарем, каждый день выпивал стаканов до десяти мангового сока. Нет, пожалуй, ни перед кем из посетителей не стоит таких проблем, как перед этим бывшим владыкой. Манговый сок здесь просто-напросто фирменный напиток. А кафе очень скромное: несколько столиков, вешалка для шляп, картинки в стиле Альфонса Мухи в простенках и телевизор в углу. Телевизор был включен, и все присутствующие смотрели на экран.
На экране была обнаженная девушка, мулатка, наверное, с потрясающей фигурой. Лицо ее закрывала разноцветная резная маска. Девушка молча покачивалась под рокот барабанов. Рядом с ней, на выжженной иссохшей земле, лицом к востоку сидел полуголый старик – тоже в маске, только страшной. Это был какой-то местный африканский колдун, называемый джу-джу. А девица с великолепными бедрами якобы вызывала дождь, который почему-то задержался.
Девушка раскачивалась все быстрее и быстрее, резко вскидывая руки, заставляя барабанщиков ускорять дробь. Зазвенели бубны.
Камера скользнула к небу – и зрители невольно ахнули: прямо на глазах белесая знойная дымка превращалась в серую мглу, которая сгущалась и тяжелела с каждой минутой. В ней уже клубились темные грозовые тучи, а заклинательница дождя все подгоняла барабанщиков. Звуки тамтамов теперь напоминали пулеметные очереди, а уж бубны прямо-таки раздирали слух! И наконец беззащитные небеса не выдержали мучений. Из тяжелых туч хлынул долгожданный ливень!
Вокруг зааплодировали, заговорили возбужденно. Тина с улыбкой осмотрелась: ей очень нравились «заводные» и приветливые жители Сен-Дени. У них имелся только один крупный недостаток: все, даже маленькие дети, говорили по-французски, а этот язык Тина знала на уровне «мерси» да еще «У э ля туалет?» В отличие, между прочим, от Георгия… Да, все-таки у этой Райки Деспиллер родилась замечательная идея: обучение иностранным языкам с помощью знаний Георгия. Но увы – сканер оказался несовершенный и снял не только лингвистическую информацию, но и часть той, которая касалась «Просперити». А может быть, наоборот, – слишком совершенный! Во всяком случае, кассеты уже были растиражированы и распроданы фирмой «Элементарные навыки», когда Райка решила похвастаться перед дядей Костей и преподнесла ему одну из кассет, разумеется, поведав и о роли, которую в этом деле сыграл «сканер Деспиллера».
Георгий и сам не знал, что за информация находилась в этом самом двадцать пятом кадре и насколько эффективной она была. Тина вот тоже пользовалась одной из десяти тысяч проданных кассет. Ничего не скажешь: ее английский сразу же улучшился. Но чтобы память обогатилась какими-то секретными сведениями? Хотя, если вспомнить сон о гибели Валентина… Возможно, просмотренная накануне кассета послужила к этому толчком. А кто мог гарантировать, что другие люди не получили более точную, более определенную информацию? Результат – в прямой зависимости от восприимчивости, от настроенности на политическую волну, от способности анализировать и сопоставлять факты. Конечно, даже если кто-то и впрямь получил относительно полную информацию о «Просперити» и направился с ней куда следует, его, скорее всего, ожидала участь тех, кого посещают по ночам инопланетяне. В лучшем случае бедолагу подняли бы на смех. Но Виталий решил не рисковать.