Когда она вошла, все посмотрели на нее. Анри горделиво оглядел ее: прошлым вечером он основательно потрудился над ее волосами. Берт бросил на нее оценивающий взгляд: никогда она не была столь прелестной. Дэнни посмотрел, отвел глаза в сторону, вновь взглянул на нее и охнул.
— О нет, — протестующе произнес он, но тут вдруг все заговорили, и его слова потонули в общем гаме.
— Седой парик? Зачем? — спросил он у Мэлии, когда та вела перед собой внучат Жаннет.
— Серебристый, — поправил его стоявший рядом с ним Анри, — а для непосвященных — платинового цвета.
— Это не парик, — перегнувшись через Анри, утешил Дэнни Берт.
— Боже мой, неужто вы хотите сказать, будто из-за этой пурпурной краски ее волосы поседели?
— Смотри, бабуля, шесть барабанных палочек! — воскликнул старший из внучат Жаннет.
— О, Дэнни, — в отчаянии простонала девушка.
И все же вечер удался. Анри, постоянно игравший роль хозяина на вечеринках, которые мисс Мэри устраивала для своих служащих, и на сей раз выступил в своем амплуа. Он был сама снисходительность. Мэлия заметила, что он проявлял ангельское терпение.
Она попыталась сосредоточить свое внимание на квартире, которую Жак не далее как вчера вечером украсил дарами щедрой осени. Хотя девушка по достоинству оценила яркую тыкву, темно-красные яблоки, пурпурный виноград и полосатые кабачки, она, навострив уши, старалась не пропустить случайных замечаний, сделанных после трапезы.
— Должен сознаться, — несколько запальчиво промолвил Анри на какое-то замечание Дэнни, — мой водительский опыт не годится для той заварушки, что сейчас творится на дорогах. Однако я исколесил на грузовике всю Корею и в конце концов научился рулить даже лежа. Так безопаснее.
— В Корее! — воскликнул Дэнни. Мэлии страстно захотелось протянуть ладонь через всю комнату и заткнуть ему рот, но он уже успел задать следующий вопрос: — Тогда почему вы стали стилистом?
У Анри выразительно приподнялись плечи, брови и руки:
— После Кореи я понял, что ничего и никому не должен доказывать. Я пришел к выводу, что красота важнее всего. Я выбрал для себя дорогу творчества. И мне нет равных в моем деле.
Лихуф почувствовал, что ему следует что-то сказать. Однако он еще не решил, уйти ли ему в защиту или перейти в наступление. И поэтому переменил тему разговора.
— Дорожное движение, — вмешался он, переводя беседу в другое русло, — создает все больше и больше проблем.
Они говорили на эту тему, пока старший, не по годам развитый недоросль Лорин не привлек к себе их внимание.
— Если, когда я женюсь, салоны красоты еще будут существовать и пользоваться популярностью, — сообщил он им, — женщины смогут управлять летающими аппаратами или сами прилетать на огромные стоянки. Они будут надевать электрические туфли с крыльями и садиться на посадочную площадку салона.
Мэлия содрогнулась. Перед ее мысленным взором предстала нелепая сцена: две женщины столкнулись лоб в лоб, и надо срочно убрать их останки, а все мастера заняты.
Но — тут она подбросила еще одно полено в огонь — к тому времени кто-нибудь изобретет агрегаты, которые заменят мастеров и будут выполнять за них мелкую работу.
Ей как раз нужна машина, которая бы прямо сейчас ответила ей на кое-какие вопросы. Вот сидят, точно приклеенные, трое мужчин из ее жизни.
Остальные гости уходят, унося с собой большие свертки с кусками индейки. Мэгги сказала, что в морозильнике не хватит места для трех индеек.
К несчастью, она не может предложить им взять индейку домой и выпроводить их. Анри живет в гостинице, Берт — дома, Дэнни Харпер в своем грузовике, а тот на ремонте.
Анри не уходил, потому что ему не понравилось выражение глаз Дэнни. У того был отчаянный вид, и он мог решиться на все, что угодно. Анри же боялся того, что могло случиться.
Лихуф же, в свою очередь, остался потому, что взгляд Анри внушал ему опасения. Он определенно не позволит своей клиентке Мэлии стать свидетельницей ссоры между Анри, виновником ее нынешнего вида, и Дэнни, которому ее новая внешность явно была не по нутру.
А вот Дэнни просто сидел в мягком кресле в полной уверенности, что он, и только он, имеет право сидеть здесь сколько вздумается.
Наконец, в комнату вошла Мэгги.
— Гм, — произнесла она. — Уже одиннадцать часов. Сегодня был долгий день. Господа, подать вам ночные колпаки? Быть может, желаете шоколаду?
Все как один встали. Берт и Анри предложили Дэнни подбросить его в мотель, где он остановился. Тот принял предложение Лихуфа, который жил на окраине города, за мотелем.
Когда они ушли, Мэлия заключила служанку в объятия:
— Мэгги, ООН много теряет, не зная о тебе. Спокойной ночи.
Проснувшись, девушка вспомнила, что на завтра у нее назначено две встречи. В полдень она обедает с Дэнни. С обеспокоенным Дэнни — ведь она сказала ему, что ей необходимо вечером того же дня присутствовать на конференции косметологов штата, переходящей в торжественный ужин.
— Неужто другого времени не нашлось, — заверещал тот.
— Это единственное время, когда мастера могут собраться. Только после Дня благодарения можно выкроить время, чтобы обсудить хлопоты, предстоящие в рождественские праздники. Давай будем благодарны, что встреча проводится здесь, в центре штата.
Вечером ужин. С Анри. Утром по неизвестной причине он первым делом взялся за нее.
Она обязана быть лицом «Двойного зеркала». С этими локонами, пускай и короткими, она сплошное очарование. Однако это не le dernier cri[1]. В моду вошел прямой волос.
Поскольку Анри все утро трудился над ней, Мэлии лишь урывками удавалось улизнуть из его кресла. Он едва закончил колдовать над ее головой, как девушка схватила пальто и помчалась на встречу с Дэнни.
Мэлия надела пальто, но шляпку она носить не перестала. Увидев, как она в таком виде подходит к одному из лучших кафе города, Дэнни приветствовал ее душераздирающим возгласом.
— Сними с головы эту несуразицу, — приказал он.
Девушка осторожно притронулась к шляпке:
— Не могу. Они же растут. Мои волосы.
— Решено, — властным тоном произнес Дэнни. — Сегодня же мы поженимся. Я больше не могу, меня уже воротит, когда ты появляешься в таком виде, точно сошла с… — Он помахал рукой, ища подходящие слова.
— Обложки журнала мод? — с надеждой подсказала она ему.
— Верно. Раньше ты выглядела нормально, и я хочу тебя прежнюю. Сначала пообедаем, а потом сходим за разрешением на брак.
Глава 10
Мэлия задумчиво вошла в кафе. Дэнни провел девушку к столику и сделал заказ для нее и для себя.
— Домой мы можем вернуться в грузовике, — вернулся он к разговору, прерванному перед входом в кафе, — и сразу найдем жилье. Там ты и останешься до тех пор, пока я не вернусь из рейса. Тогда по приезде уж точно я смогу узнать тебя.
— Да, а как же насчет брака? Будем венчаться в церкви или просто распишемся в мэрии? Впрочем, какое это имеет значение?
Мэлия удивленно смотрела на него. Насколько же Дэнни уверен, что она в полном его подчинении.
— Мы не обручены, — напомнила ему девушка.
— Прекрасно. Обойдемся без игры на публику. И не будем заставлять наших стариков тратить кучу денег на свадьбу. Мы просто войдем в церковь не связанными никакими узами, а выйдем супругами.
Мэлия ласково улыбнулась ему:
— Только не в этом штате, Дэнни. Здесь надо ждать три дня. Забыл?
— Ей-богу, ты права. Запамятовал. Ну что ж, отлично. Во второй половине дня, ближе к вечеру, я заберу из мастерской грузовик. На рассвете я заеду за тобой, отвезу в наш город, там мы заскочим к священнику, наверное, уже после воскресной службы и свяжем наши судьбы. Решено.
И он занялся бифштексом и жареной картошкой.
Девушка безучастно сидела в кабинке. Если бы он сказал, что любит ее, что не желает уезжать без нее; если бы он сказал, что женится, чтобы заботиться о ней; если бы он сказал хоть что-то о ней! Тогда его слова произвели бы на нее впечатление, но нет, он говорил исключительно о себе.
Его беспокоило лишь то, как перемена в ней повлияет на него. Он даже не задался вопросом: а почему, собственно, он так болезненно воспринимает происходящие в ней изменения?
— Ты не ешь.
— Я не голодна, да и есть бифштекс в полдень я не могу.
— Тогда выбери что-нибудь на свое усмотрение.
За бифштексом, картошкой и непременным яблочным пирогом Дэнни говорил о своих и только о своих планах — и ни слова об их совместных. Покончив с обедом, он вышел с ней из кафе и, взяв девушку под руку, спросил, где находится здание суда.
— Тут недалеко стоит моя машина, — сказала она ему.
— Поведу я, — заявил Дэнни, когда они подошли к машине, и протянул руку за ключами.
— Нет, — задумчиво возразила Мэлия, — место за рулем я тебе пока что не уступлю. Залезай, Дэнни. Нам надо поговорить.
Ей доводилось слышать рассказы о девушках, которые падали в обморок при одной только мысли о деспотичных мужчинах. Не похоже, что она грохнется без сознания, скорее уж просто исчезнет из его жизни. Не знай Мэлия Дэнни так давно, она бы уже так и поступила.
— Дэнни, — осторожно начала девушка, — тебе не приходило в голову, что мне еще четыре месяца руководить салоном?
— А то. Анри справится. Проклятье, милая, всякий, кто водил машины в Корее, сумеет руководить небольшим и старомодным салоном красоты!
— Ты бы смог?
— Я! Да меня туда на аркане не затащишь, разве что выручить тебя. Настоящему мужчине там не место.
— Дэнни, в Анри больше от мужчины, чем в тебе. Ты остался подростком, который так и не вырос. Да ты же настоящий Питер Пэн!
Заведя машину, она выехала со стоянки и погнала ее с такой скоростью, что у Дэнни екнуло сердце.
— Ты сохранил те же самые представления, что были у тебя в средней школе. В колледже они только приобрели четкую форму. Вот почему ты сражаешься со мной.