а докладывает о вероятном наличии неизвестной формы жизни. На снегу обнаружены четырехпалые отпечатки лап, напоминающие, со слов капитана, следы динозавра. Длина отпечатка около пятидесяти сантиметров. Шаг от одного до двух метров. Следы свежие. Принято решение воспринимать наличие неизвестного существа как фактор угрозы для группы. Потерь нет. Материальная часть исправна. Дьякон.
12МНОГОЛЮДНО
— Это значит, что где-то еще уцелели люди? — Сабрина вопросительно смотрела на отца.
— Я не могу точно ответить на этот вопрос, дочь, — задумчиво проворчал Бронислав, глядя в бинокль на речной порт, где железным великаном возвышался единственный уцелевший кран. — Если где-то еще есть люди, что, впрочем, неудивительно, мы-то выжили, зачем им вдруг понадобилось прибыть в Новосибирск?
Они находились на набережной, прямо под памятником старому мосту. Архитектура памятника было незамысловата: ажурная ферма железнодорожного моста длиной около девяноста метров вела из ниоткуда в никуда. Последствия бомбардировки, а также суровый климат порядком изувечили стальные элементы, покрыв их толстым слоем ржавчины.
Рябой, пятый человек в группе охотников, сам в прошлом железнодорожник, долго смотрел вверх, на пролет монумента-моста, вспоминая былое время и свою работу. Он оставался безучастен и к следам снегохода, по которым они пришли сюда, на набережную, и к разговору Бронислава с дочерью. Следы снегохода вели в порт, и туда сейчас смотрел через оптику старший охотник.
Также Рябой был совершенно равнодушен к судьбе объятой страхом пленницы — да и какие, спрашивается, чувства может вызвать у охотника необходимый чудовищу корм? Однако, как оказалось, его внимание не упускало ничего из происходящего в пределах видимости и слышимости.
— Бронь, — подал он наконец голос, — подумай сам. Сомнительно, что кому-то через столько лет понадобилось ехать в разрушенный город разрушенного мира. Но даже если и понадобилось. Откуда этот неизвестный? Мы не знаем на сотни километров мест, где остались бы люди. Значит, он прибыл издалека. Из этого другой вопрос следует: как он добрался на снегоходе? Сколько топлива на это ушло? Я уже не говорю про лютые морозы…
— Ну, логично, конечно, — кивнул Бронислав. — И к чему ты ведешь?
Рябой подошел к пленнице, взялся за поводок и грубо притянул ее к себе. Сдернул с женщины капюшон и опустил воротник комбинезона. Властно схватил за подбородок и заставил приподнять голову. Марина испуганно уставилась в недобрые серые глаза на изрытом неведомой болезнью лице.
— Скажи, командир, а она ведь красотка, — усмехнулся Рябой, оглядываясь на Бронислава. — Просто лакомый кусочек.
Сабрина нахмурилась, выжидающе глядя на отца.
— Ну, красивая. К чему ты клонишь, я не пойму? — спросил старший охотник.
— А я вот к чему клоню. Есть в этой гнилой центральной общине человек, который едва ли смирится с такой потерей. Так что не пришелец это извне, а какой-то отчаянный парень с Перекрестка Миров. И он нас ищет. — Рябой грозно заглянул в глаза перепуганной Марины. — Да, деточка? Кто отправился за тобой? На что он способен? Какое у него оружие?
— Я не понимаю, о чем вы… — дрожащим голосом, едва сдерживая слезы, проговорила девушка.
— Кто может впрячься за тебя? Кто за тобой хоть на край света пойдет? Говори, сука! — зарычал Рябой.
— Оставь ее! — воскликнула Сабрина.
Рябой бросил на молодую охотницу злой взгляд, затем посмотрел на Бронислава.
Старший охотник понимал, что в группе может возникнуть конфликт буквально из ничего. Конечно, стоит допросить пленницу: кто может быть ее заступником и что он из себя представляет? Но Сабрина явно против применения насилия к пленнице. Похоже, она и впрямь питает к девке симпатии. А вот это уже нарушение охотничьей традиции. Но ведь Сабрина — его дочь. От того, что скажет сейчас старший охотник, зависит, кто усомнится в его воле и авторитете. Братья-охотники либо родное чадо? Щекотливая ситуация, ничего не скажешь. Бронислав был очень зол на Сабрину, об этом говорил брошенный на нее взгляд.
— Так, Рябой, давай-ка без лишних эмоций. Откуда у Перекрестка Миров снегоход? — сказал он, тщательно подбирая слова. — Крот ведь не информировал о наличии у них такой техники.
— А собственно, почему он должен был информировать нас об этом? — пожал плечами Рябой, выпуская из своей хватки подбородок пленницы. — Это ведь не относится к интересующим нас вещам?
— Ну, помимо удобной позиции для похищения жертвы нас всегда интересуют настроения в тамошнем обществе, а также его технический и боевой потенциал. Так что…
— Допустим. Но скажи, в какой мере ты доверяешь этому кроту? Он ведь та еще скотина хитрожопая. Разве нет? Да и как можно доверять человеку, который продает своих соплеменников?
— Но он продает их нам.
— А какая разница? Продает он СВОИХ. — Рябой усмехнулся. — Ненавидит их и даже не пытается это скрыть.
— Рябой, ты чего раскудахтался? — нахмурился Тор и многозначительно кивнул на Марину.
— А что, брат, у нее есть шанс кому-то что-то рассказать из нашего разговора? — продолжал ухмыляться бывший железнодорожник. — Нет у нее шанса. Разве что наша маленькая фея решит выпустить эту пташку на волю. — И Рябой зыркнул на Сабрину.
— Полегче! — повысил голос Бронислав. — Моя дочь никогда не предаст наши интересы.
— Конечно, отец, — тихо сказала Сабрина. — Только это совсем не значит, что я не перережу глотку тому, кто будет мне угрожать. Кем бы он ни был.
— Ох ты! — Рябой дурашливо хлопнул в ладоши.
— Баста! — рявкнул старший охотник. — Не о том говорим сейчас!
— Да ладно, — махнул рукой бывший железнодорожник. — Верни разговор в нужное русло.
Бронислав подошел к Марине.
— Ответь мне, юная дева, есть ли у тебя муж? — спросил он строго.
Марина осторожно подняла на него взгляд.
— А если не отвечу? Ведь хуже от этого не будет. Все равно вы решили скормить меня твари, и ничто другое меня не ждет.
— Конечно, — невозмутимо кивнул Бронислав. — Но у нас, как ты уже поняла, есть свой человек в общине. Так или иначе мы узнаем, кто пошел за тобой. И если о том, что это твой мужчина, мы узнаем не от тебя, то прикажем нашему человеку убить его. Ты же не хочешь этого?
— Если я сейчас все расскажу, вы убьете его сами. — Марина заплакала.
— Вовсе нет. Если ты сама поможешь обезвредить преследователя, мы его вернем общине в целости и сохранности. Нам лишние жертвы ни к чему. — Бронислав усмехнулся. — Если люди быстро кончатся, кого приносить в жертву матери всех тварей?
— Я не верю вам…
Охотник навис над ней.
— Барышня, у тебя же просто выбора нет.
Марина прикрыла глаза облаченной в шерстяную рукавицу рукой. Плакать на таком морозе было очень болезненно.
— У меня есть муж, прошептала она. — Но он не мог пойти за мной.
— Почему это?
— Потому что он не хочет ребенка.
— Какого ребенка? — нахмурился Бронислав.
— Моего ребенка. Нашего с ним ребенка. Я беременна. — И слезы все-таки потекли ручьем, тут же замерзая на щеках.
— Этого по тебе не скажешь.
— У меня ранний срок…
— Кто в общине может подтвердить твою беременность? — спросил Бронислав.
Он понимал, что в сложившейся ситуации, в которую оказалась вовлечена и его дочь со своими симпатиями к этой девице, лучше следовать букве закона и всех договоренностей с Перекрестком Миров. Конечно, не хочется устраивать лишний охотничий рейд, группа мечтает о тепле и уюте, о заслуженном отдыхе в своей общине. Но все же придется вернуть девицу домой, если, конечно, на то имеются веские основания.
— Никто, — всхлипнула Марина. — Никто не подтвердит. Костя не хочет ребенка, а остальные… Они ведь теперь свободны от страха на весь сезон. А если они подтвердят мою беременность, вы меня вернете и они снова будут бояться… Ведь кого-то вы заберете взамен… Никто не подтвердит… Я никому не нужна…
Она обессиленно упала на колени и зарыдала, закрыв лицо руками и кашляя — Масуд натянул поводок, злорадно глядя на страдания жертвы.
— Так значит, не твой муж пошел за нами?
Она замотала головой.
— Тогда кто?
— Я не знаю! — закричала Марина. — Я никому не нужна, кроме вашей твари!!!
Рябой взял за локоть старшего охотника и отвел в сторону.
— Слушай, Бронь, может, так и сделаем? Спросим у крота и про снегоход, и про то, кто за ней или за нами пошел? — тихо предложил он.
— Мы не можем это сделать сейчас.
— Почему?
— Да потому что наши контакты на этот сезон уже выработаны. У нас не будет возможности связаться с ним еще несколько месяцев. Он просто не может знать, что понадобился нам. А сам он на связь не выйдет. Даже ради того, чтобы предупредить о погоне и о снегоходе. Я больше чем уверен, что он этого не сделает.
— Давайте предъявим претензию Едакову, — подключилась к разговору Сабрина. — Ведь его люди не имеют права отбивать нашу добычу, если она взята без нарушений договора, так?
— Да, но взять беременную сучку — это нарушение, — поморщился Бронислав. Затем добавил: — Вот только если она беременна и ее хотят вернуть, то должны были отправить парламентера. И из нашей общины к нам должен был выйти вестовой.
— А если не дошел еще? — спросила Сабрина.
— Дошел, не дошел… Мы не можем предъявить Перекрестку Миров претензию, не зная, кто нас преследует: человек Едакова или муж, отправившийся вызволять благоверную по собственной инициативе. Вот если возьмем его тепленьким… — Бронислав задумался. — Допустим, мы шлепнем преследователя, а потом выяснится, что центральная община хочет официально вернуть девку из-за ее беременности… Тогда мы окажемся в нехорошем положении, придется выплатить компенсацию Перекрестку Миров. Если преследователь — своевольный человек, то это нарушение уже с их стороны. Раз допустили такое, пусть платят нам. Но от трупа они открестятся. Скажут, что это чужак и вообще они его впервые видят. А вот живой он принесет большую пользу, не даст нам оказаться виновными в межобщинном конфликте.