Покатая крыша таверны спускалась вниз под небольшим углом, так что усевшись на ней, можно не бояться скатиться с ветерком в ближайшую канаву. Город лежал под ясным летним небом и готовился ко сну, прохожих на улицах давно не осталось. Любовь Сайдири к звездам не имела ничего общего с религией, просто в Кадире почти каждая ночь такая — пасмурная погода в тех краях большая редкость. Даже в Дрезене Ланн не скучал по ней так сильно, как во время путешествия в Келеш. Ему не с кем было разделить это небо…
Усевшись на теплую крышу и с неудовольствием путаясь в подоле непривычного платья, Сайдири похлопала ладонью рядом с собой и принялась увлеченно рыться в сумке. Однажды Ланн отказался сесть с ней рядом, когда она просила. Каким же идиотом он был…
— Я купила его для особого случая, — достав из сумки бутылку ягодного кьонинского, сказала она, — но, когда увидела тебя, решила, что особого случая ждать не стоит.
Ланн тихо опустился рядом, больше он не позволит своим страхам испортить момент. Сайдири вытащила его наружу, чтобы отвлечь от мрачных мыслей. И пусть он не сказал ей, что происходит, догадаться о том, что он не в порядке, несложно. Сайдири не очень хороша в глупой болтовне, которую может предложить в таких случаях он сам, но нельзя не признать, что вино и поцелуи в тысячу раз лучше.
— Я в порядке, правда, — неловко улыбаясь, он смотрел, как одним из своих хитрых инструментов Сайдири вытаскивает из бутылки пробку. Интересно, это очень важная железка? Потому что если она сломается при попытке взлома бутылки, будет забавно. — На мне заживает как на собаке. Завтра уже ничего не останется, честное слово. Давай просто не будем об этом.
Неопределенно пожав плечами, Сайдири протянула ему открытую бутылку. Ланн взял ее, пристально посмотрел на свою спутницу, не обнаружил ни единой попытки достать вторую бутылку или хотя бы кружку и обреченно вздохнул:
— Ты все-таки не пьешь…
— Я не пьянею, — поправила она. — Эликсир Трансформации был последним напитком, который заставил меня хвататься за стены, — наблюдая за тем, как он делает глоток, Сайдири сладко потянулась и пригладила свои сбившиеся волосы. — Посмотри на это с другой стороны: будет кому дотащить до кровати обе твои половины.
Ланн поперхнулся. Учитывая сложные отношения этой женщины с юмором, есть два варианта развития событий: совершенно неправдоподобно волшебный и реалистичный. Первый предполагает, что она вдруг ни с того ни с сего научилась шутить и вовсе не собирается тащить его в постель, так что сейчас они посмеются и каждый отправится спать к себе. Второй предполагает, что она абсолютно, непоколебимо, твердокаменно серьезна и, пресветлые боги, как же хочется обойтись без шуток на этот раз…
В конце концов, ей не нужно вино, для нее это просто сладкая вода. Она купила его потому, что Ланн сказал, что ему нравится. Так что это свидание, да? Да?
— Ох, — пригубив немного и почувствовав, как тепло разливается по телу, вздохнул он, — не думаю, что эта бутылка свалит меня с ног, но ты вполне способна, так что… — он кашлянул, в горле все еще першило, — можешь быть уверена, что я не стану сопротивляться, куда бы ты меня не потащила.
Ланн бросил осторожный взгляд на Сайдири и обнаружил, что она смотрит на него, удивленно подняв брови. Еще немного и она пожалеет о том, что потратила бутылку хорошего вина на плохого кавалера.
— Боги, что я несу… — прикрывая горящую половину лица ладонью, быстро заговорил он. — Когда говорю это про себя, звучит остроумно, но стоит сказать вслух… Не слушай меня, это все вино. Я прожил на треть дольше, чем ожидал, и все равно не научился заигрывать. Все было бы проще, если бы мне довелось ухаживать за женщиной на поверхности дольше одного дня.
— Один день? — потрясенно протянула она. — И вы поженились? — Сайдири толкнула его плечом и Ланн понял, что в ближайшее время легче не станет и нужно срочно уводить разговор в другую сторону. — Это, наверное, было что-то чертовски эффективное!
— Хотел бы я сказать, что я был неотразим и почти не заикался, но вместо этого я вообще ничего не скажу, — решительно подняв вверх когтистый палец левой руки, проговорил он. — Рухнувший брак — не лучшая тема для разговора с женщиной, которая тебе нравится.
— Понятия не имею, — пожала плечами она. — Во время войны мне было не до свиданий, а после… — Сайдири отвела взгляд, — все сильно осложнилось.
Погодите, так это все-таки свидание?
А.
Оу…
Вот теперь ему действительно нечего сказать.
Глава 15
Вот теперь ему действительно нечего сказать. То есть на самом деле он хотел бы сказать очень многое, но если не касаться прошлого, практически ничего не остается. Да и глупо, наверное, делать вид, что его нет.
— Я видел Перекресток Миров, — прокручивая бутылку в пальцах, медленно проговорил Ланн. — И тысячи обманутых воинов. И, кроме тебя, мне некого спросить, почему это случилось?
Не получив ответа, Ланн обернулся и увидел ее лицо, посеревшее от напряжения.
— Какой… он? — едва разомкнув сжатые губы, выдавила Сайдири, в ее глазах отражалась боль и что-то еще, чего Ланн не понимал, даже когда очень старался.
Ладно. Вот ЭТО плохая тема для разговора с женщиной, которая жалеет о потере своей силы. Поговорить с ней о бывшей жене и то лучшая идея! Супругов у нее никогда не было, а вот шанс открыть Перекресток Миров — был. И сколько он для нее значил невозможно даже вообразить.
— Шумный, яркий, опасный, — осторожно начал Ланн и тысячу раз проклял себя за то, что выпустил из бутылки этого джинна, но идти на попятную поздно. — Можно заключить сделку с дьяволом, а за следующим поворотом пожаловаться на него небожителям и наслаждаться заварушкой, к которой непременно присоединятся феи и черт знает кто еще. Потом всех участников поглотит портал эфирного плана, а тебя случайно позабудут на материальном. Не то чтобы я так делал, но повидал достаточно.
Сайдири издала смешок, больше похожий на вздох и, спустившись пониже, улеглась на спину и уставилась в небо. Ланн отставил бутылку и почти не думая, что делает, приложил руку к плечу там, где Сайдири только что прижималась к нему. Стало холодно.
— Эта сила… была глотком свежего воздуха поначалу, — медленно начала командор, в ее черных глазах отражались звезды. — Не мучайся выбором, не взвешивай вероятности, не опасайся рисков, просто выбери самый безумный вариант из возможных и будешь вознагражден, — Ланн вздохнул и подумал, что согласиться выйти замуж за монгрела опредлеленно весьма безумный вариант. — Нет ничего важного, нет ничего серьезного, ничего, что стоило бы беречь… Хорошая шутка вывернет реальность наизнанку и положит мир к твоим ногам.
Командор говорила, и в ее голосе уже не сквозил гнев, как всего пару недель назад, когда Ланн напоминал ей о прошлом. Она вспоминала с тоской, но почти без сожаления.
— Мало кто видит мир таким, как видят его Шиика, — продолжала она. — Отражений так много, что в конце концов единицы становятся не важны на фоне миллионов. И если развернуть Перекресток Миров в одном из них, другие останутся невредимы. Любые жертвы незначимы. Любые изменения допустимы. Такое могущество и такой образ мысли трудно даже вообразить, оставаясь человеком. И единственный человек, который стоит между тобой и всем этим…
— Ты, — выдохнул он, с болью вспоминая, как лучшая женщина на свете в слезах говорила ему, что превратилась в свою собственную тюрьму. И он не понял этого.
— Я, — кивнула Сайдири. — И все, что люди привыкли вкладывать в это короткое слово. Отказаться от силы стоило мне половины себя. Иногда мне кажется, что это была моя лучшая половина…
— Нет, — покачал головой Ланн, хотя он тосковал по ее необыкновенной улыбке с тех пор, как встретил ее снова. — Ты поступила правильно.
— Я знаю, — Сайдири повернулась к нему, поднялась и осторожно сжала его ладонь своей теплой рукой. — Теперь.
Теперь все иначе: можно целовать ее, задыхаясь от счастья, и не бояться, что она оттолкнет его, больше не нужно делать вид, что он не испытывает ничего особенного, когда для него она буквально все. Его возлюбленная, его свет, его солнце…
Осторожно потянув ее за руку к себе, Ланн склонился, поцеловал ее и получил волну горячей нежности в ответ. Сайдири обняла его и прижалась теснее, от прикосновения теплых рук перехватило дыхание. Ничего. Ланн так долго ждал и он помнит, что делать, чтобы ей понравиться. Осторожно прикусив ее губу, он заставил ее приоткрыть рот и скользнул языком глубже. То, как сомкнулись ее пальцы на его плече, подсказывало, что он все делает правильно.
— Ты… — выдохнула она, не отрывая от него взгляда блестящих глаз, — крепче вина…
— И такой же старый? — улыбнулся он, не в силах оторвать взгляд от того, как она облизывает губы. — То есть… черт… Иногда язык и правда мой враг, но если мы вернемся в комнату, обещаю найти ему самое дружелюбное применение. И этого, наверное, тоже не стоило говорить…
Тихий, мягкий, почти беззвучный — вот какой у нее был смех. Ласковый, как тепло родного дома.
— Дай мне еще минуту, — склоняясь к его губам снова, прошептала она. — Всего одну…
— У тебя есть вся моя жизнь, Саи.
Сайдири подхватила этот танец быстро, пусть ей давно не доводилось танцевать. И хотя Ланн был рад, что нашел ее свободной, какой-то частью разума он все же сожалел, что она так долго оставалась одна. Она гибкая, легкая и красивая, но много лет рядом не было никого, чтобы согревать ее по ночам. Да и сейчас у нее есть для этого только половина человека… Если бы он только пришел раньше, если бы нашел ее много лет назад, еще когда собственные раны жгли огнем сердце, как много они смогли бы дать друг другу, как много боли бы избежали.
Ланн почти забыл, насколько ей нравится его целовать, и не ожидал, что она захочет делать это долго, так что к тому моменту, когда она оказалась у него на коленях, уже не помнил, что куда-то нужно спускаться. Он в раю, зачем ему стены?