Это был вопрос, поняла я, и, если у меня нет сил, то я вправе отказаться. Что бы он ни задумал.
Я вздохнула, стряхивая с себя остатки сна, все его липкие туманы и запахи осени, и скрестила руки на груди.
– Что за дело? – спросила я хрипло.
– Хм, – Кондор наклонил голову набок. – Нужно посмотреть дом, в котором ты будешь жить. И познакомиться с его хозяйкой, которая любезно согласилась сдать его в аренду. По просьбе его высочества.
– О, – только и сказала я, поежившись. – Вот как.
Кондор рассеянно моргнул.
– К сожалению, это требует твоего присутствия, милая, – сказал он мягко.
– Просто дай мне пять минут на прийти в себя, – ответила я и потянулась к дверной ручке. – И причесаться.
Он понимающе усмехнулся:
– Я буду ждать тебя у лестницы.
Я кисло улыбнулась и закрыла дверь.
Ахо вылез из-под кровати и сейчас сидел ровно посередине комнаты. Он молчал, пока я крутилась перед зеркалом, поправляя платье, и расчесывала волосы, держа щетку в дрожащей руке, но пристально смотрел на меня. Его взгляд был почти осязаем, и я не выдержала:
– Что? – спросила я, обернувшись.
Ахо моргнул, по-кошачьи лениво:
– Мне показалось, – сказал он. – Что пахнет осенью и колдовством.
Я чуть не уронила щетку.
– Не бойся, человеческое дитя, – промурлыкал кот. – Твои сны глубоки, но дверей и тайных нор в них нет. Я слежу за этим, – он боднул меня в ногу. – Поверь мне, я очень хорошо за этим слежу.
Мы вышли из зеркала прямо на лестницу – широкую, из темного дерева, изящным изгибом спускающуюся в просторный холл. Мы стояли на самом ее верху, между двумя резными деревянными статуями печальных женщин. Третья женщина – живая, из плоти и крови, в синем платье с отделкой из белых кружев – ждала нас и совершенно точно знала, с кем имеет дело.
Она не выглядела ни удивленной, ни напуганной, ни очарованной.
Она смотрела на нас с мягкой, спокойной улыбкой человека, который точно знает, кто он и где он находится.
Кондор кивнул – женщина поклонилась, медленно, с достоинством человека, который признает власть другого над собой, но не теряет при этом себя самого.
– Доброго дня, милорд, – голос тоже звучал спокойно. – Доброго дня, миледи.
– Доброго дня, леди Рендалл, – сказал Кондор и поклонился ей в ответ. – Спасибо, что нашли время для нас с леди Лидделл.
Синее платье. Леди Рендалл.
В этом было что-то знакомое, но я не могла вспомнить, что.
– И спасибо, что согласились сдать свой дом нашей гостье, – добавил Кондор.
Темные глаза леди Рендалл изучали меня – с любопытством, но без затаенной хитрости.
– Что вы, – ответила она с легкой улыбкой и повернулась к волшебнику. – Мне льстит, что его высочество попросил меня о подобном одолжении. Я попросила приготовить чай в гостиной, его подадут через полчаса, а пока, если вы не против, я покажу вам дом.
Она сделала приглашающий жест рукой – вниз, к основанию лестницы, в просторный холл, украшенный цветами и зеркалами, освещенный кристаллами в хрустальных люстрах.
И я сделала шаг в этот дом.
В теплый, яркий, сияющий дом.
Совсем не похожий ни на сумрачное Гнездо, ни на сдержанный дом Габриэля, потертый, как старая любимая одежда, ни на строгую резиденцию Дара.
Он был небольшим, если сравнивать с остальными домами, где я побывала, и почти уютным. «Почти» относилось к зеркалам, статуям и паркету, по которому я шла вслед за хозяйкой, осторожно, словно любой мой шаг мог оставить царапину на светлом лаке.
Всего два этажа и чердак, на котором, как сказала хозяйка, жила прислуга.
Второй этаж занимали личные покои, спальни, скромные кабинеты, на первом была анфилада парадных залов и гостиных, а еще маленькая музыкальная комната, а еще небольшая библиотека, собранная не из любви к книгам и знаниям, а ради удовольствия хозяйки, радости обладания красивыми вещами – библиотека доставалась мне вместе с домом. На полгода. И, если понадобится, еще.
Его высочество был щедр и убедителен, сказала Анита, улыбаясь своим мыслям, как довольная кошка.
Еще бы, подумала я.
Мысль о том, чем же я была так ценна, что мне достался этот дом, была как грубый шов в платье: мешала и беспокоила, но избавиться от нее было невозможно.
Анита Рендалл родилась в Альбе – она сама рассказала мне об этом, пока мы втроем шли по коридорам, галереям и залам, из комнаты в комнату, мимо зеркал, пустых каминов и панно, расшитых цветами, пейзажами и яркими птицами. Анита Рендалл родилась в Альбе и выросла там, младший ребенок в большой семье, единственная девочка, любимая дочь и сестра. Потом она вышла замуж – за дипломата, молодого и подающего надежды подчиненного своего отца, и вместе с ним перебралась в Арли, поближе ко Двору.
– Годы шли, – сказала Анита. Ее рука касалась то вазы, чтобы поправить ее, то портьеры, чтобы одернуть складки, то стены, словно Анита гладила дом, как собаку. – Мой муж верно служил Короне. У нас есть другой дом, для семьи побольше, – она тихо улыбнулась и отвела взгляд. – Мы надеемся, что она станет больше в скором времени.
Я смутилась, когда поняла, о чем она.
– А этот дом стоит, неприкаянный. Я рада, что у него появится хозяйка. Хотя бы на время, – Анита остановилась перед большим белым камином, над которым висело зеркало.
Я видела в нем почти всю комнату и нас троих: свое клетчатое платье, казавшееся в этих интерьерах непростительно скромным, высокую, темную фигуру Кондора за моим плечом и затылок Аниты, аккуратный пучок, в который она собрала волосы, открывая шею, полукруглый вырез ее платья, блестящий камень в застежке ее ожерелья.
Анита сложила руки перед собой – белое кружево на манжетах закрывало ее кисти почти наполовину, сквозь него поблескивало кольцо с крупным синим камнем.
– А сейчас, леди Лидделл, – сказала она. – Время чая. Хочу узнать побольше о той, кто будет жить здесь.
Она чуть щурилась, разглядывая меня – беззлобно, со спокойным, глубоким любопытством, как будто бы не я, точнее – не мне сняли ее дом, а она пыталась понять, нашла ли она ему достойную хозяйку.
Или следует послать и принцев, и договоры подальше и поискать кого-то более подходящего.
Когда Анита отвернулась, чтобы проводить нас в гостиную, где ждал чай, Кондор нашел мою руку и осторожно сжал пальцы.
– Держишься? – спросил он тихо.
Я кивнула, как-то слишком нервно.
– Осталось немного, – Кондор чуть дотронулся до моего плеча, одновременно обнимая и подталкивая вперед. – Мы намеренно отпустили всех слуг, чтобы они не столкнулись с тобой. А ты – с ними. Леди Анита знает, кто ты, – добавил он, наклонившись к моему уху. – Она не просто светская леди, она жена дипломата и немного работает на нашего с тобой общего знакомого. Уильяма Блэкторна.
– Немного работает? – переспросила я, не сдержав иронии.
– Самую малость, – Кондор сложил пальцы щепоткой. – Держит его в курсе тех дел, которыми наделенные властью мужчины часто не интересуются, и зря. Есть слух, что она будет старшей фрейлиной в свите принцессы, – Кондор перешел совсем на шепот. – Если это правда так, то тебе повезло.
Я бросила на него вопросительный взгляд, но волшебник лишь приложил палец к губам, словно призывал сохранить все сказанное в тайне.
Мы вошли в гостиную, маленькую, с темно-розовыми портьерами. Мне показалось, что эта комната, овальная, с круглой мебелью, обитой все той же темно-розовой тканью, похожа на коробку для украшений или уголок кукольного домика.
На каминной полке, молочно-белой, стоял букет роз – идеально подобранный под цвет ткани.
В камине, за изящной решеткой, похожей на увитую плющом ограду, горел огонь.
Кондор чуть отодвинул мой стул и укоризненно нахмурился, когда понял, что я собиралась сделать это сама.
Анита, кажется, все заметила и поняла. Она бросила короткий взгляд на Кондора, усмехнулась и снова посмотрела на меня – оценивающе, но дружелюбно. Ее рука потянулась к фарфоровому чайнику.
– Я долго думала, кто вы такая, – сказала Анита, разливая чай по чашкам – они были белые, с узором из роз. – Мучилась почти, когда мне сказали. От любопытства. А потом, – она поставила передо мной блюдце и чашку. – Мне сообщили, что вас приведет господин дель Эйве, и я все поняла.
Она дождалась, пока Кондор отодвинет для нее стул тоже – он сделал это с любезной улыбкой, – изящно села и взяла чашку в руки. Фарфор был таким тонким, что, кажется, просвечивал.
– Я сожалею, что мы так внезапно упали вам на голову, леди Анита, – сказал волшебник мягко. Он занял место рядом со мной и тоже потянулся к чаю. – Но, к сожалению, времени у нас не очень много, а письмо доставили только вчера…
– Не стоит извиняться, милорд, – отмахнулась она. – Сильные мира сего иногда забывают о том, что вокруг – всего лишь люди, не все из которых способны читать мысли на расстоянии или перемещаться из точки в точку за пару шагов. Возможно, вы и нарушили мои планы предаваться светской праздности весь день и готовиться к приему, – она подвинула в мою сторону маленькую хрустальную вазочку, в которой было что-то, похожее на бледно-розовый джем. Или суфле. – Но зато я получила шанс познакомиться с леди Лидделл до того, как ее представят королю.
Кажется, я вздрогнула.
И это от нее тоже не укрылось.
– И вам тоже не стоит так переживать, миледи, – сказала Анита и протянула руку ко мне, чтобы осторожно сжать мое запястье. Улыбалась она при этом тепло и искренне. – Его величество каждый сезон видит перед собой десятки юных девичьих лиц, которые даже не запоминает. Это формальность. Он бросит на вас короткий взгляд, кивнет и протянет руку для поцелуя. Послезавтра в зале о том, кто вы действительно такая, будут знать лишь несколько человек, и его величество, к счастью, пока не относится к ним.
Вот как, подумала я.
То есть, Дар играет в свои игры за спиной отца.
Потрясающая сыновья преданность.