Знать бы ещё, где оно это место…
— Видишь его? — не спеша пересекая зал и то и дело бросая по сторонам взгляды, спросила Элея, имея в виду посла.
— Его… нет, — я судорожно сглотнула и ощутила, как предательски задрожали коленки.
Создатели! Да что же это такое!
В нескольких метрах от меня, прислонившись плечом к мраморной пилястре, стоял Рейн с бокальчиком чего-то игристого.
Даггерти улыбался одной из своих самых опасных, завораживающих улыбок. Которая, помнится, не раз сводила меня с ума. Вот только сейчас он дарил эту улыбку не мне, а какой-то умопомрачительно красивой брюнетке. Рассмотреть её толком не получилось, дама стояла ко мне вполоборота, но и без тщательного сканирования я была уверена, что лиэри затмит собой всех собравшихся здесь красоток. Рейн ведь привык баловать себя только самым изысканным.
— Эй, ты чего? — пальцы Элеи коснулись моего локтя, и только тогда я поняла, что лишь чудом не сорвалась с места и не бросилась к своему бывшему.
Зачем? И сама не знала. Но видеть его рядом с другой было невыносимо. Спасибо, подруга вовремя пресекла мой порыв.
Даже не заметила, как прокусила губу, и теперь во рту появился солоноватый привкус крови. Судорожно сглотнула, силясь оторвать от них взгляд, напоминая себе, зачем я здесь и кто должен занимать мои мысли. Уж точно не Рейн и не очередная его пассия.
Следовало просто отвернуться и убраться в другой конец зала, а потом сделать всё возможное, чтобы он меня не заметил.
Не заметил…
Мгновение, и меня прожёг взгляд синих глаз.
«Не узнал, не мог узнать!» — повторяла про себя как молитву, спеша в другой конец зала. С этим макияжем и серебряной гривой я сама на себя не похожа. Да к тому же приглушённое освещение не позволило бы толком меня рассмотреть, тем более за какую-то долю секунды.
— А вот и наш козлик, — выдернул меня из липкой паутины волнения голос Эйрис.
Проследив за её взглядом, увидела спускающегося по лестнице посла, удостоившегося от моей напарницы столь ласкового прозвища.
Что ж, должна признать, вживую Локсиан-Тор был вполне даже ничего. Если не обращать внимания на рога, сейчас, к счастью, скрытые под головным убором, что-то наподобие тюрбана, только конусообразной формы. Точно такие же колпаки, правда, более скромные, без россыпей самоцветов, мелькали и среди приглашённых. Ладарийцев в первую очередь выдавали их одежда, обилие побрякушек и причёски из мелких косичек.
Хотя на фоне Локсиана-Тора его поданные сильно проигрывали. Только его могучую грудь украшали массивные цепи и подвески. Длинный чёрный кафтан, обшитый золотом, был распахнут и оттого эффектно развивался, пока его светлость, словно модель, дефилировал вниз по ступеням.
Мужчина отвечал надменными кивками на приветствия гостей и вёл себя так, будто он и не посол вовсе, а сам император Ладарийской империи.
Не церемонясь, Элея стала пихать меня в спину, заставляя подняться на высвеченное прожекторами возвышение. Даже не дала времени как следует настроиться на танец! От неожиданно яркого света я зажмурилась, шумно сглотнула, почувствовав на себе несколько десятков глаз, и, стараясь придушить на корню робость и страх, принялась плавно двигаться, как учил хореограф.
К тому моменту, как я вошла в роль нимфы-соблазнительницы, посол уже закончил своё снисхождение и теперь по-хозяйски оглядывал зал, всматриваясь в лица собравшихся, словно кого-то выискивал.
— Перестань на него пялиться, — шикнула Элея, первой заметив, что его светлости наскучило сканировать гостей и теперь он приступил к тщательному осмотру танцовщиц.
Я тут же скромно потупилась и тем не менее украдкой поглядывала на инопланетянина из-под своих веерообразных ресниц. В тот момент, когда меня удостоили светлейшим вниманием, медленно прогнулась в спине, запрокинув голову, чтобы волосы взметнулись серебряным каскадом. Выпрямившись, соблазнительно вильнула бёдрами, от чего подвески на бёдрах призывно зазвенели. Всё так же, не поднимая глаз, загадочно улыбнулась и скорее не увидела, а почувствовала, как мне подарили ответную улыбку.
Что ж, наверное, можно поздравить себя с маленькой победой. Первый барьер сломлен.
Желая закрепить результат, незаметным движением отцепила от юбки один из лазурных лоскутов. Невесомая ткань взметнулась вверх и, повинуясь движению моих рук, затанцевала в воздухе.
Главное, чтобы мои манипуляции привлекли одного лишь посла. А не какого-нибудь соискателя женских прелестей. И уж тем более не Рейна.
Попросив уделить ему минуту внимания, Локсиан-Тор толкнул короткую речь о том, как он счастлив и польщён видеть в своём доме столько дорогих его сердцу радаманских друзей. Пожелал всем приятного вечера и хлопнул в ладоши. По его знаку двери, ведущие в зал, распахнулись, и к гостями хлынул поток из полуобнажённых девиц с подносами.
Отвлёкшись на официанток, я пропустила приближение Рейна. А когда наши взгляды встретились, быстро отвернулась. В танцевальном ритме потрусила к противоположному краю сцены, наивно надеясь, что он не станет меня преследовать. Как бы не так!
Пока остальные гости, в том числе и его светлость, позабыв о танцевальном антураже, охотились за подносами, от которых невидимыми шлейфами тянулся головокружительный аромат, Даггерти решил поохотиться за мной.
— Только этого не хватало! — Элея тоже его заметила. Восклицание, явно нецензурное, уже готово было сорваться с её языка, когда напарницу подозвал к себе какой-то упитанный ладариец в ярко-жёлтом кафтане. Судя по сальному взгляду инопланетянина, он уже губу раскатал на приватный танец.
Чувствуя себя запутавшейся в силках птицей, я предприняла последнюю попытку избавиться от бывшего жениха и, слетев со ступеней, перебазировалась на другую сцену, ту, что поближе к лестнице.
Даггерти резко поменял свою траекторию и с бараньим упрямством, достойным лучшего применения, потащился за мною следом. Устраивать гонки по всему залу было по крайней мере глупо, поэтому пришлось смириться с неприятной, но неизбежной встречей.
— Как тесен Авийон, лиэри Таро! Или как вас сегодня величать? — перебравшись поближе к сцене, ринулся в наступление Даггерти. — Не думал встретить тебя здесь… в этом. — Пригубив вина, нисколько не стесняясь, медленно, явно наслаждаясь моментом и моим замешательством, раздел меня взглядом. Причём несколько раз подряд.
Отчего я из бледнолицей красавицы превратилась в красавицу краснолицую. Стоять столбом запрещалось, за нами пристально надзирала та самая жирная радаманка, поэтому мне ничего не оставалось, как продолжать двигаться в такт музыке. На радость Даггерти.
— Рейн, лучше уйди по-хорошему. — Лазурный лоскут описал в воздухе дугу и плавно опустился к моим ногам.
Ну не дурак же он в самом деле. Должен ведь понимать, что я не от жизни хорошей явилась сюда, а по заданию.
Надеялась, Рейну хватит ума отложить выяснение отношений до более подходящего момента (хотя с ним подходящих моментов не бывает), и он уберётся к своей брюнетке. Но Даггерти не сдвинулся с места. Опустошив бокал, поставил его на край сцены. Схватился за кончик импровизированной шали, прежде чем я успела её придержать, и потянул на себя.
— Значит, так мы обращаемся с почётным гостем его светлости. Может, мне прямо сейчас подойти к Локсиану-Тору и выразить своё возмущение непозволительным поведением его танцовщицы?
Нервно дёрнула за полупрозрачный лоскут, который в мечтах уже сто раз обвил шею Даггерти и превратился в удавку.
Всевидящая надзирательница снова недовольно на меня покосилась, пришлось завилять бёдрами.
— Что ж, нравится — смотри! Больше тебе ничего здесь не обломится.
По лицу радаманца расползлась так хорошо знакомая мне улыбка, которая не предвещала ничего хорошего.
— Плохо же тебя подготовило твоё начальство, радость моя, — ласково и в то же время как-то зловеще протянул истребитель моих нервов. Что-то прикинув в уме, добавил, явно не без удовольствия наблюдая, как я снова меняюсь в лице: — Помнится, по ладарийским законам я имею право пообщаться… кхм, наедине с понравившейся мне танцовщицей. Так что спускайся.
И где там мой «транквилизатор»?
— Совсем обалдел?! — Опустившись на корточки, еле слышно прошипела этому садисту в лицо: — Рейн, ты мне срываешь задание.
— А мне плевать! — парировал радаманец, при этом ловко намотав экспроприированный у меня конец шали на запястье, и снова хорошенько дёрнул её на себя. Так что я чуть сама не свалилась ему в объятья. — Спускайся, — повторил небрежно. А потом ещё и с издёвкой пригрозил: — Или тебя выставят отсюда за профнепригодность.
Я бы придушила, пристрелила, повесила гада!
— А как же твоя очаровательная спутница? Возражать не будет? — едва не заскрежетав зубами от бессильной злобы, выдавила из себя. — Или ваше радаманское высочество желает развлечений втроём?
Закатил глаза, мол, как мне такая чушь могла прийти в голову. Выносить мне мозги он предпочитает в интимной обстановке, тет-а-тет.
— Не стоит забивать свою хорошенькую серебристую головку мыслями о моей спутнице. Пойдём, солнышко. Покажешь, чему тебя научили в танцевальной школе. И если мне понравится, так уж и быть, тебя отпущу.
— Слушаю и повинуюсь, л'эрд, — обуздав ярость, наигранно улыбнулась и, когда Даггерти отвернулся, нащупала спрятанный в браслете атомайзер с чудо-спреем.
Вот и представилась возможность его протестировать.
Пока поднимались наверх, Рейн держал меня за руку. Наверное, опасался, что наплюю на подлый шантаж и попытаюсь смыться. Прикосновения его пальцев будоражили, мешали оставаться собранной и бесстрастной, привнося в душу смятение. Противоречивые чувства сменяли друг друга, словно картинки в старинном калейдоскопе, заставляя сердце то чуть ли не выпрыгивать из груди от сумасшедшего ритма, то вдруг замирать, совсем переставая биться.
С одной стороны, хотелось вырвать руку. С другой — чтобы крепче сжал, заставив хоть на короткий миг позабыть наши распри и то, где мы и почему он сюда явился с другой.