Есть, если честно, хотелось неимоверно.
Вскоре мы сидели за столиком на веранде, любовались расстилавшимся внизу парком, таким же красочным, как и небо Радамана, и не спеша потягивали кофе.
— Я уже поговорил с Фейрусом, — лениво пролистывая отображавшиеся на экране планшета сообщения, отчитался благоверный.
— И как он отреагировал? — осторожно поинтересовалась я.
— Пока ещё непонятно. Переваривает. Хуже будет, когда переварит. — Рейн нахмурился. — Странно…
— Что именно?
— Адмирал Дорн отказывает мне в переводе.
— Ого! Ты уже и с ним успел переговорить? — подивилась я прыти радаманца.
Новость эта приятно удивила и порадовала. Нет, конечно, если бы Рейну пришлось покинуть планету, я бы последовала за ним куда угодно. Но лучше всё-таки остаться на Радамане. Как-никак я здесь уже почти пообвыкла.
Даггерти покачал головой:
— Нет, с ним не успел. Думал связаться утром.
— Ну, мало ли, почему твой адмирал передумал. Вдруг решил, что это глупо, разбрасываться такими ценными кадрами, — польстила своему любимому офицеру и, не сумев сдержать любопытства, спросила: — А вот скажи, Рейн, только честно, ты действительно планировал улететь навсегда?
— Планировал, — ответил с самым серьёзным видом, хотя в глазах сверкали искорки веселья. — И если бы ты вовремя не образумилась, обязательно бы улетел. Но я всё-таки был уверен, что надолго тебя не хватит и ты передумаешь.
— Манипулятор! — от всей души пнула его под столом ногой. Ничтожное, в общем-то, наказание за то, что играл со мной всё это время. — Ты из-за этого от меня морозился?
— Зато результат теперь радует нас обоих, — блеснул он самодовольной улыбкой, расслабленно откидываясь на спинку стула. — Согласись, ведь если бы не моя маленькая хитрость, нас бы здесь не было.
О-оу…
Я тоже попыталась изобразить улыбку, вот только не уверена, что у меня это получилось. Вчера, там, на берегу океана, мы поклялись друг другу быть честными всегда и во всём. И я не хочу начинать семейную жизнь с обмана.
— Рейн, — тяжело вздохнула и на одном дыхании выпалила: —Ты что-нибудь слышал об Айдире Голдрен?
Даггерти слушал не перебивая. По нахмуренному взгляду и поджатым губам поняла, что признание моё ему не понравилось. А выводы, которые сделал, не успела я толком закончить, не понравились мне.
— То есть, если бы не случайно найденное в хранилище воспоминание, ты бы ко мне не вернулась?
Я молчала, не зная, что сказать. Поглядывала на него украдкой и кусала в напряжении губы.
— Шиона, — протянул муж выжидающе.
Ни виноватая улыбка, ни раскаянье в глазах не воспроизвели на него должного эффекта, поэтому пришлось отвечать:
— Мне было больно от одной только мысли, что больше тебя не увижу. И в то же время… — запнулась, не в силах подобрать слов, чтобы выразить гложущие меня чувства. Перебравшись к Рейну поближе, несмело коснулась его руки. Он не отстранился, и это придало мне уверенности. — Я люблю тебя. Знаешь ведь, всегда любила. С того самого дня, когда впервые увидела. Уже тогда я втайне завидовала Каори. И подсознательно мечтала оказаться на её месте. А потом была измена… И даже когда мы помирились, я всё равно не решалась тебе доверять. Хоть и хотела. Но теперь всё в прошлом, — закончила еле слышно и подняла на него глаза, полные надежды. Больше всего я сейчас страшилась, что мы опять сделаем шаг назад, и всё начнётся по новой: обиды, выяснения отношений, споры кто прав, а кто виноват.
— Иди сюда. — Рейн усадил меня себе на колени, словно маленького ребёнка. Стоило оказаться в объятиях любимого, как тревога ушла, будто её и не было. Я укрылась в его руках, как в спасительной гавани. — Мы оба натворили много глупостей. И ты, и я. Но сама подумай, ждал бы я тебя целых два года, пока ты училась в академии, если бы ты была мне безразлична? И даже если бы вдруг изменил с этой Айдирой, которая, напоминаю(!), уже несколько лет как мертва, и про измену это я так, чисто гипотетически, — повысил он голос, почувствовав, что я вновь напряглась, — думаешь, мне бы не хватило храбрости тебе в этом признаться? Я ж не идиот, чтобы отрицать очевидное. Честно говоря, поначалу думал, что ты всё это выдумала, лишь бы от меня отвязаться. — Рейн говорил, перемежая слова поцелуями, а на последней фразе приправил ласку лёгким укусом в плечо. Очевидно, таким образом, меня наказывали за то, чего никогда не было и быть не могло.
Отвязаться? Надо же, до чего додумался! Да я все эти циклы без него не жила, а существовала!
Обернувшись к этому сказочнику, обвила его шею руками и с мольбой в голосе предложила:
— Может, забудем о прошлом и сосредоточимся на нашем будущем? Как тебе такой план?
— И тебе совсем неинтересно узнать, откуда у меня в голове взялась эта дамочка? — вздёрнул брови Даггерти. — Я вот очень хочу понять, что она делала в моих воспоминаниях. И весь остальной бред тоже.
— Что ты имеешь в виду? — с недоумением посмотрела на супруга.
Немного помолчав, явно о чём-то размышляя, он, наконец, ответил:
— Раз уж мы перешли к фазе откровений…
Пока Рейн говорил, меня не покидало ощущение нереальности всего происходящего. Очень хотелось себя ущипнуть, дабы увериться, что это не сон. Один из тех, в ловушке которых я жила последние два с половиной года.
Создатели! Рейн тоже их видит! Жизнь других Шионы и Рейна.
— Иногда я ловлю себя на мысли, что думаю о той Шионе, как о настоящей, — рассказывал он, устремив задумчивый взгляд на бутоны цветков, лиловым каскадом струящихся с покатой крыши. — Будто она действительно существует. В моей жизни, в моей реальности. Наверное, это всё из-за нашего с тобой разрыва. Мне не хотелось тебя отпускать, и я невольно начал воспринимать сны, как явь. Порой мне кажется, что я схожу с ума.
— Не ты один.
Теперь настал черёд Рейна удивляться, а мне делиться историей чужой жизни.
Утро откровений продолжилось. Я призналась ему, что тоже, наверное, медленно, но верно схожу с ума, раз уж нас посещают похожие видения.
— …Поначалу не воспринимала их всерьёз, думала, всё это из-за стрессов. Потом мне начало казаться, что у меня открылся ещё один дар. Предвиденья или что-то в этом роде. Мало ли, вдруг я вся аномальная. Даже собиралась поговорить о снах с Провидицей, но что-то всё время останавливало. Сложно объяснить. Когда-то я её боготворила, считала кем-то вроде феи-крёстной. А теперь… боюсь, что ли. Меня пугают некоторые её решения и тот интерес, который она ко мне проявляет. К нам обоим.
Финальным аккордом в пьесе абсурда стал пересказ событий рокового вечера, когда Рейн попал в аварию, а её святейшество примчалась в медцентр и вела себя так, будто это не мой жених, а её находился между жизнью и смертью.
— Представляю, как Онна обрадуется, когда узнает, что мы всё-таки поженились, — шутливо сказал Рейн.
Заметив, что я не разделяю его веселья (почему-то совсем не хотелось, чтобы Провидица пронюхала о нашей свадьбе), муж ласково привлёк меня к себе и пообещал мягко:
— Мы со всем разберёмся. Даю тебе слово. И со снами, и с Онной.
Глава 9
— Ваше святейшество, л'эрд Марон уже прибыл, — доложил слуга и, получив в ответ равнодушный кивок, скрылся в коридоре.
Бесшумно приблизившись к окну, Онна замерла белесой статуей и принялась наблюдать за тем, как к особняку направляется небольшая процессия, возглавляемая высоким худощавым мужчиной. Управителя сопровождали его неизменные роботы-телохранители и оборотень-отторианец, на протяжении многих лет верным псом повсюду следовавший за своим господином.
Нечасто глава Федерации удостаивал её своим визитом, и каждое такое посещение мрачным воспоминанием оседало в памяти женщины. Впрочем, и сам л'эрд Марон едва ли испытывал удовольствие от этих встреч. Его б воля, он бы уже давно избавил Радаман от Великой Провидицы.
Набросив на лицо вуаль, Онна печально усмехнулась. Ей повезло появиться в Авийоне тогда, когда Ангельс Марон был ещё неискушённым в политике мальчишкой, только-только вступившим в должность управителя. Тогда у него не было ни опыта, ни власти, ни безграничного влияния на фракции. Молодой л'эрд, мечтавший стать достойным преемником прежних владетелей Федерации, не хотел уступать своим предшественникам ни в чём.
Более того! Честолюбивый, жадный до власти, он надеялся превзойти их во всём. Это-то и подвигло его принять помощь незнакомки, которую молва прозвала посланницей с небес.
Благодаря Онне за короткий период были открыты и завоёваны с незначительными для Радамана потерями несколько планет. А когда управитель понял, какое влияние с течением времени она обрела на радаманское общество, стало слишком поздно.
Л'эрд Марон был не против пророчеств её святейшества и в то же время втайне надеялся избавиться от женщины, ставшей для целой цивилизации кем-то вроде идола. Кто-то её боялся, кто-то боготворил. А кто-то, как Ангельс Марон, люто ненавидел.
Словно почувствовав её взгляд, пристально следивший за каждым его движением, управитель резко вскинул голову, и Онне пришлось отступить.
— Когда же ты уже, наконец, сдохнешь! — не сдержавшись, прошипела Провидица. Тонкие пальцы, затянутые в лёгкие перчатки, с силой сжались в кулаки.
Очередная попытка избавиться от управителя потерпела крах. Ладарийцы оказались никчёмными, ни на что негодными пустословами. Их разоблачили прежде, чем они успели подступиться к властелину Радамана. А это значило, что место во главе Федерации, на котором Онна рассчитывала видеть другого радаманца, по-прежнему оставалось занятым.
— Ну ничего, — Провидица глубоко вздохнула, возвращая себе утраченное было спокойствие, — я найду способ тебя уничтожить.
Двери распахнулись вновь, явив Ангельса Марона в сопровождении его неизменной свиты. Как всегда, элегантный, одетый с иголочки: в светлых брюках и длинной рубашке с воротником-стойкой. Лицо мужчины можно было бы назвать привлекательным, если бы не напыщенное выражение, не покидавшее его ни на секунду.