Саша остановилась на пригорке, куда они взобрались с Миклошем, и рассматривала крепость впереди. Отсюда были хорошо видны и большой полукруг стен, прерываемых и замыкаемых отвесными скалами, уходившими прямо в море на метры, и остатки сохранившихся в крепости строений, и башни, по ощущению бывшие частично реконструкцией, выстроенной после разрушения старой кладки. Восстановленные элементы было легко почувствовать, как и то, что оставшиеся в основании стен немногие камни, сохранившееся, возможно, с времен владычества половцев, или вовсе алан или греков, были действительно древними. Очень, очень древними.
Даже отсюда Саша ощущала, как веет силой от этого величественного укрепления, давно оставленного своими строителями, но по-прежнему помнящего поколения людей со всеми их горестями и радостями, и веками хранившего их жизни от невзгод. С наружной стороны Судакскую крепость облепили палатки и забегаловки, призванные прокормить туристов, да и большинство частных домов вокруг явно использовались для размещения в сезон отдыхающих. Только на те холмы, куда взобрались они с Микой, стройка еще не добралась. И теперь, став к морю лицом можно было видеть крепость с одной стороны и пляж внизу, казавшийся чем-то маленькими и незначительным – с другой. Только бесконечно голубое море, вдалеке отделенное узкой полосой горизонта от полного темных туч неба, казалось столь же древним и могущественным, как каменное кольце стен на скалах. Стоя здесь можно было с легкостью ощутить мимолетность времени, отведенного каждому человеку, ничтожность дней и месяцев рядом с медленно, но верно осыпающимися стенами, появившимся здесь до того, как предки предков местных жителей родились на свет, и морем, которое и вовсе было тогда, когда еще и людей самих не существовало в мире.
Крепость явно была удачно расположена, частично прикрытая с моря самой природой. Археологи уверяли, что люди здесь жили едва ли не до начала нынешней эры, и поверить в это было легко. За полукольцом стен местные жители должны были чувствовать себя в безопасности и в давние времена. Хотя, если учесть постоянные войны на этих землях, то, быть может, безопасность тогда и не была тем, что мог дать камень. Впрочем, в этом отношении и сейчас стены мало кому помогали.
– Если верить интернету, здесь в начале девятнадцатого века гарнизон был, – Саша указала Мике на статью из путеводителя по крепости. Точнее – по музею, которым крепость и была. – Как тут что-то можно было спрятать, в расположении военных?
Миклош хмыкнул.
– Достаточно одного высокопоставленного офицера. Тем более – Кирилловский полк… Кажется, где-то там мой дружок-Иуда и служил, он и рассказывал мне о бардаке здесь по нашей линии. Хотя я и не помню, когда это было, по-моему я тогда едва Становление прошел, и Григорию в рот заглядывал, даром что он старше-то всего лет на пять был. Жаль, не поговорил с ним перед его смертью. Уж хотелось бы знать, зачем он со мной так обошелся.
– Страх. И эгоизм.
– Эгоизм?
– Себялюбие.
Миклош фыркнул. И кивнул.
– Все начинается и рождается из эти зол. Впрочем, и то и то – лишь то, что присуще каждому человеку, но не каждый способен предать. Что посулил Иуде Паук?.. Хотел бы я знать. А еще хотел бы знать то, как попасть за стену.
– В крепость ведут ворота. Они сохранились. По идее можно просто купить билет да внутрь попасть, а там решим, что делать. Я на таком расстоянии не смогу понять, где и что нам искать, нужно подойти ближе. Да и стены мешают.
Тяжелая аура, исходящая от древних и не очень камней, в Отражении полностью отсекала любые отголоски того, что лежало за ними. Сейчас Саша чувствовала только то, что там что-то могло быть, и все. Сверху она могла бы понять лучше, став вновь птицей… Но не проводить же вновь ритуал.
– Что – я знаю, – Миклош указал на пришедшее на Сашин телефон сообщение, вновь состоящее из непонятного набора латинских символов.
– На досуге ты научишь меня читать это.
– Лучше Михаил или наставник. Сама ты шведский учить будешь не один месяц, проще через ментальное внушение усвоить хотя бы основы. Вам таким образом что-нибудь уже преподавали?
– На общем курсе – нет.
Миклош кивает.
– Неудивительно. Воздействие специфическое, без необходимости лучше не применять, а то потом с памятью вообще могут проблемы возникнуть. В общем – поговори лучше с кем-нибудь, кто ментальной магией владеет. И шведским. Иначе я тебе на пальцах долго объяснять буду. Но тут написано – Сосуд Никты.
– И что это за штука?
– Думаю, это как раз то, что лежит в крепости и что похоже на шкатулку Гипноса. Артефакт, тоже бывший на затонувшем корабле. Я помню, сколько шума было из-за пропавшей коллекции, и сколько обсуждали ее нахождение, и помню часть артефактов, что там были. Только не помнил, какой именно – Вуаль или Сосуд, и поэтому и уточнил у наставника.
– А это важно? – Саша начала терять нить происходящего.
– Да нет, на самом деле. Просто когда ты сказала про то, что есть что-то похожее на шкатулку Гипноса, я и попробовал вспомнить, какой еще на затонувшем корабле был артефакт от того же мастера. И вспомнил целых два. И Вуаль, и Сосуд должны скрывать что-то при использовании, только Вуаль скрывает конкретного человека, а Сосуд – область, делая все, что внутри нее, недоступным никаким магическим способом поиска.
– Значит если мы сможем ее использовать, то уйдем от преследования, – Саша прищурилась. Перспективы открывались интересные.
– Да, – Миклош поморщился, – и нарушим пару законов, так-то. Ладно, неважно, пойдем в крепость. А то пока стоим и созерцаем – унесут все.
Саша почему-то представила, как кто-то незаметно выносит одну из многометровых башен, и усмехнулась.
– Идем.
Пришлось потратить не меньше десятка минут на то чтобы слезть с холма, дойти до ларьков у стен крепости по обочине узкой дороги и уже после, наконец, подойти ко входу. Широкий каменный мост вел к самым настоящим замковым воротам, над которыми по обоим сторонам нависали массивные каменные башни высотой во много человеческих ростов. Через пустые бойницы были видны набегающие с моря на крепость и сам город темные дождевые тучи.
Людей сейчас было не слишком много, но билеты внутрь продавались исправно. Мелькнула было мысль о том, чтобы сэкономить и пройти неузнанными внутрь, и Саша даже шагнула в Отражение на мгновение – и тут же вернулась обратно.
– Теперь я понимаю, почему кто-то решил здесь что-то хранить, – пробормотала девушка, доставая карту из кошелька и расплачиваясь за билеты.
По всему периметру крепости, по воротам и по самому проему, ведущему внутрь стен, шла тонкая, но явно ощутимая, видимая линия защиты. Не сигналка, вовсе нет. Прямо в камень основания креспости были впаяны тончайшие серебристые нити, чуть подрагивающие в Отражении, словно живые. Нити, похожие на хищных смертоносных змей, готовых к броску в любую секунду.
Убийца воров. Как-то им показывали такое на занятии, а Серафим рассказал после куда больше, чем просто название. Старые, даже древние чары, устанавливавшиеся лишь на жилище или какое-то строение, каменное причем, буквально вплетающееся в его стены, двери, окна и пороги. Изобретенное еще во время до всякого Перемирия и Закона, это чародейство позволяло быть уверенным, что никто не проникнет через Отражение внутрь здания. Желающий пройти неузнанным через Изнанку, вне зависимости от глубины Шага, оказывался жертвой этой тонкой стальной паутины, мгновенно вгрызавшейся в тело и вырывающей куски плоти, кроша с равной силой и железную броню, и магическую защиту. Из хватки Убийцы Воров не было шанса сбежать. Если уж ты решил попасть через Отражение туда, куда не следовало, стальные нити дотягивались до тебя, и смерть будет страшна и неминуема.
Сейчас такие чары были почти повсеместно ограничены в применении внутренними указами Ордена, да и большая энергоемкость, сложность и заметность для потенциального противника делала их довольно непопулярными. Хотя тот же дом наставника они, помимо всего прочего, защищали. В модифицированном варианте, позволяя уходить и приходить через Изнанку всем, кому дал такое разрешение хозяин дома. Но все-таки.
И именно такая магия все еще жила в стенах древней крепости. Судак уже много лет как стал современным городом, уйдя из не самого большого пятачка на склоне скалы глубже в степь. Оставшиеся на своем изначальном месте каменные стены частично были восстановлены после обстрела современными методами, не сохранив до конца былое величие. Но Убийца Воров, вплетенный в самые старые, самые древние камни, все еще существовал, подпитываясь жизненной силой всех проходящих рядом. Самоподдерживающаяся защита жила даже тогда, когда все ее создатели и даже те, кого она была призвана защищать, отправились в мир иной.
Это вызывало восхищение творением древних мастеров. Какой-то незамутненный восторг от чуда, к которому можно было прикоснуться руками. Но рядом с восторгом шла и смутная тревога, ведь эта магия по-прежнему была смертоносной в той же мере, что и раньше. Стоять так близко от стальных нитей было почти таким же интересным опытом, как едва докасаться до шерсти тигра, от которого тебя не отгораживает защитное стекло. Все одно неверное движение…
Саша глубоко вздохнула и шагнула за ворота крепости, каждую секунду боясь прикосновения стальной нити к себе или к Миклошу. Этого не должно было случится, но все же, все же…
Внутри крепости остатков, отзвуков магии было невероятно много. Саша пошла вдоль стены, чувствуя наложенные повсюду чары, многие из которых сейчас просто спали, а некоторые, уже давно свершившиеся, оставили после себя лишь след, не способный ни на что. Лишь след, воспоминание, которое, вполне возможно, переживет все человечество.
Камни вокруг были старыми. Башни, все сохранившиеся и те, что виднелись в Отражении, были старыми. Очень, очень старыми. И эту старость нельзя было объяснить, нельзя было выразить. То, что Саша ощутила когда-то прикоснувшись к отголоску Отражения в краснодарском доме, в котором размешалось гестапо, теперь казалось ерундой. Мелочью. Слабой тенью былого. Даже шахты были ерундой.