– По моей просьбе, и по официальному запросу Ковена, – негромким чарующим голосом говорит доселе молчавший вампир.
– Что? – Анжелина меняется в лице, налетая на невидимую преграду.
– По официальному запросу Ковена, – вампир чуть улыбается. – Нам поступила информация о неучтенном Обращении в некой общине и о том, что ее лидер, Боготов Андрей, незаконно держит в вассальном подчинении как минимум троих оборотней и суккубу. Мы были просто обязаны принять соответствующие меры и обезвредить мага Боготова, принудить его снять клятву и начать свое расследование.
– И Ковен обратился к Ордену. Очень смешно, – Анжелина поджимает губы.
– Жесткие времена требуют жестких мер. Как вам известно, мы несколько ограничены… Во многих вопросах. Ботогов – маг, а не колдун, и, по нашим данным, у него в подчинении были еще два волшебника. Чтобы избежать ненужных жертв среди Обращенных Ковен обратился к сильнейшим из магов как к частным лицам, и они не отказали в просьбе. Гонорар официально оформлен.
– И совершенно случайно вы взяли с собой адептку Неродову.
– Не случайно – таково было желание ее наставника для ознакомления с проведением подобных операций в полевых условиях, – вампир пожимает плечами. – Мы не были против. На месте выяснилось, что Боготов держал в подчинении куда больше Обращенных и к тому же собирался шантажировать и Ковен, и Орден доставленным к нему в общину человеческим оружием большой разрушительной силы, равно опасным как и для Затронутых, так и для обычных людей. В ходе операции погибли четверо Обращенных и еще трое пропали без вести, среди магов погиб один, один пострадал, как и пострадали двое адептов. Орудие шантажа обезврежено, Ковен достиг своей цели и к исполнителям претензий не имеет. Я, первый заместитель главы Южнорусского Конклава Весемир Трояков, был свидетелем.
За этими словами по кухне прокатывается тихий шелест магии.
– Это ничего не значит… – в голосе Анжелины нет былой уверенности.
– Значит. И ты, Анжи, хорошо это знаешь, – Серафим буквально впивается взглядом в блондинку. – Как и то, что одно из посвящений и процедур Ордена предполагает, что любой маг может получить особый приказ от высокого начальства и будет его исполнять, невзирая на свою мораль и долг, нарушая любые лежащие на нем стандартные обеты. И не будет способен никому ни о чем рассказать. Как и то, что ты сама видела ментальное принуждение и клятвы, висящие на Олеге. Заканчивай рыть бетонную стену, иначе я решу, что ты – та, кто отдавала приказ крысе. Крысе, которую мы найдем, и найдем скоро. И хватит нести бред. Кто-то мирно сидящего в своем лесу Боготова принудил к безумию. Кто-то из наших – и кто-то, кого держит за яйца кое-кто еще покрупнее. И вот тебе крысу среди высоких рож и надо искать, вместо того чтобы прилагать свои дедуктивные способности к обоснованию самого ненапряженного варианта развития событий, при котором мы все круглые дураки, неспособные понять, кому можно доверять, а кому нет.
– На сим по праву владетеля этой земли объявляю оперативное собрание законченным, – Михаил Ефимович невозмутимо подвел итог встречи.
– А я на правах хозяина дома объявляю, что сейчас тебя, Анжи, видеть здесь не желаю. И иди через дверь, ясно? Иначе за отдачу защиты последствий не несу.
Анжелина уходит с оскорбленным видом, явно не решаясь спорить с озлобленным магом.
– Думаю, я тут тоже лишний, – криво усмехается вампир.
– На данный момент да, – кивает Михаил Ефимович. – Прими мою благородность.
– Ее на хлеб не намажешь… Но от кончины общины нам в итоге от этого немалая выгода. А еще я помню о своих долгах, Новгородский, – с этими словами вампир поднимается с места. – Сочтемся.
– Безусловно.
Весемир чуть скалится, показывая клыки, подмигивает Саше – и тоже уходит. Тоже через дверь. На кухне остаются только Серафим и Михаил Ефимович, и Саша раздумывает, не должна ли она выйти.
– Останься, – Михаил Ефимович или читает, или угадывает ее мысли.
– Вот мегера, –тихо ругается Серафим. – И никакого толку от всего этого.
– Ну а что ты хотел? Она зла на тебя.
– Миша, прошло три века. Три. И те четыре года с ней в Москве я вспоминаю с ужасом. Большей ошибки в отношениях я едва ли совершал, – Серафим поворачивается к Саше, объясняя: – чтобы ты не считала, что она имеет что-то против тебя всерьез… Анжи когда-то была со мной близка. Расстались мы не слишком хорошо, и теперь она явно стремится меня задеть. И тебе досталось. Смехотворные обвинения, и не думай, что кто-то их всерьез воспринял, – при этих словах Саша чувствует явное облегчение. – Типичный Совет. Прячут голову в песок по любому поводу и ищут козла отпущения. Вместо чистки своих рядов.
– Ты думаешь… – протягивает Михаил Ефимович.
– Уверен. На сто процентов. Иначе все это теряет смысл. Ну взрыв. Ну и что? Месть нам с тобой? Допустим. Только без особого указа сверху, скрывающего все это дерьмо, ты бы уже давно знал о подобных…художествах. Месть близнецам? Просто смешно, и ты и сам это знаешь. Разве что кого-то бывшая жена похлеще, чем меня Анжи, достала, и он решил ее на атомы разнести, – хмыкает Серафим. – Или не совсем бывшая, вот была бы потеха.
Саша вздрагивает в тот момент, когда в разум врезается образ, с ним что-то доселе разрозненное начинает собираться в единую картинку. До того незамеченное, что-то вырисовывалось, разбуженное словами Серафима.
и твоя чертова же…
На меня пал жребий, госпожа. Мне никто не поможет. Брат или отец могли бы, наверное – но они далеко и совсем не хотят меня знать.
Тамара, так похожая лицом на Азамата.
Его папаша-то руководит оперотделом в Ордене.
Особый приказ.
Саша медленно вдыхает и выдыхает, чувствуя, что оба мага смотрят на нее. Неужели?..
– Простите. Мне пришла в голову одна мысль, но нет уверенности, что это все правда, – несколько несмело говорит она.
– Говори, – машет рукой Серафим. – Мы сами решим, что правда, а что нет.
– А можно как-то узнать, есть ли дети у Затронутого, если он это скрывает? Ну там не в ЗАГС же идти.
– Можно, хотя и непросто, – Михаил Ефимович с интересом ее разглядывает, о чем-то раздумывая. – А тебе зачем?
– Может это глупо… Но Серафим сказал насчет жены, и я подумала, что Тамара, она ведь говорила, что от Охоты ее могли защитить отец или брат, и она была…
– Как две капли воды похожа на Азамата Хачатряна, – заканчивает Серафим. – Я идиот, официально признаю. Прости, Саш.
– За что? – несколько сбитая столку, Саша смотрит на наставника.
Михаил Ефимович на секунду переглядывается с Серафимом и достает смартфон, что-то начиная быстро набирать на нем. А хозяин дома поворачивается к Саше и объясняет, явно о чем-то размышляя параллельно.
– Я видел образы в твоем разуме. Как сказала Анжи – на суде или в расследовании это не принимается в качестве свидетельства, потому что многое из увиденного искажается внутренним миром того, кто это видит. Ты ведь знаешь, что каждый раз вспоминая что-нибудь, мы реконструируем воспоминание, чуть его изменяя? Изменяя. Потому иногда мы помним то, что хотим помнить, даже если все вокруг уверенны, что этого не было. Или не помним, потому что не хотим. Я знал о причинах твоего… Жесткого отношения к Азамату из-за его национальности.
– Я не…
– Саша, я тебя не осуждаю. Он сам не подарок, хотя и не заслужил ненависти. Ваша драка была нелепым недоразумением, и после этого все совместные действия укрепляли неприязнь, несмотря ни на что. Пусть вас и ставили вместе в надежде, что каждый увидит в другом человека.
– Он соврал насчет артефакта у парня. Он видел…
– Или не видел. У тебя чувствительность выше, чем у многих магов, и точно выше, чем у необученного адепта. Природный дар. Не факт, что Азамат видел то, что видела и ощущала ты. Но все это сформировало у тебя некий образ. И, каюсь, я упустил твое собственное впечатление о похожести Тамары на младшего Хачатряна, зная, что тут национальный вопрос будет мешать корректному восприятию реальности. И был неправ.
– Скорее всего, – мрачно замечает Михаил Ефимович.
Серафим поднимает бровь, и глава южнороссийских магов говорит вслух, не отрываясь от телефона.
– Армен Хачатрян когда-то задерживал Боготова. За нелегитимное использование вассальной клятвы. Тот принудил вассала совершить преступление. Правда, дело развалилось – не было свидетелей, а экспертиза так ничего и не показала, и в итоге все списали на несчастный случай и недопонимание.
– И помниться мне, он и правда лишился жены что-то лет пятнадцать назад. Говорил, что уехала куда-то в другую область.
– И тогда же он брал отпуск.
– И именно он от наших ездил к армейским в восемьдесят втором, как раз по поводу их каких-то очередных бомб…
– Ладно, прижму его да все и выясню. Или нет – если и правда идет по особому протоколу. Но тогда Армен будет молчать, и этого хватит, – подводит итог Михаил Ефимович.
Он поднимается из-за стола и кивает Серафиму.
– Пойдем, ты мне можешь пригодиться.
– Саша, побудешь здесь без меня? Если все верно, то вскорости ты, наконец, сможешь спать на нормальной кровати в собственном доме.
– Да, конечно, – Саша кивает. Она слишком устала даже для того чтобы радоваться правильности догадки.
– Сейчас немного еды есть в холодильнике, это, – маг кивает на стоящую на столе бутылку с чем-то темным, – пить каждый час, пока не спишь. Магией ни в коем случае не пользоваться. Доступно?
Саша кивает еще раз.
– Библиотека в твоем распоряжении, – Серафим встает след за Михаилом Ефимовичем. – Без телевизора, уж извини.
– Ничего.
– Хорошо. Скоро вернусь, – с этими словами оба мага исчезают прямо из центра кухни, Шагая.
Саша остается сидеть на стуле в одиночестве. В голове медленно перекатываются шарики-мысли, столь гладкие, что не за какую из них нельзя ухватиться. Тишина давит на уши. Саша как-то привыкла, что в доме кто-то есть. Хотя бы кот. Где он сейчас? Впрочем, какая разница. Скоро все разрешиться. Наверное.