Я начинаю неудержимо краснеть. Как-то не привык, чтобы мне признавались... если не в любви, то в весьма нежной симпатии. Мин видит моё смущение и заливисто хохочет:
— Какой ты смешной!
— Смотри: обижусь!
— Не обидишься... — она внезапно хлопает по моему плечу своей сильной ладонью. — Бег, это, конечно, хорошо, но надо и силу рук развивать... Хозяйка вроде стирку затевает — воды уйдёт... Не хочешь помочь носить?
— Не хочу, — совершенно искренне отвечаю я, но разве её интересует мой ответ?
— Тогда будешь носить через «не хочу», — ладонь на плече сжимается мёртвым захватом, и я вынужден следовать за воительницей...
Ближе к концу дня, когда я с отвращением прислушивался к дрожи в натруженных руках, в комнату бесцеремонно проник Кэл с внушительной корзинкой, прикрытой салфеткой. Из-под салфетки доносились тревожащие нос запахи сырокопчёного мяса, сыра и свежего хлеба. Я недовольно нахмурился:
— Это подкуп?
— Скорее, взятка, — в тон мне ответил эльф.
— По какому поводу?
— Ты обещал разговор, — напомнил Кэл, расставляя на столе аппетитную снедь и украшая полученный натюрморт пузатой бутылкой.
— Обещал, — подтверждаю, всё ещё не понимая, чем обязан щедрости листоухого.
— Беседовать лучше в добром настроении, — продолжил свою мысль Кэл. — А самое доброе настроение появляется после сытной, но не обильной трапезы, сдобренной вином!
— Вообще-то, я не голоден... — звучит немного неуверенно, и эльф усмехается:
— Я могу и один всё это съесть.
— Ну уж нет! Живот болеть будет, — я устраиваюсь в одном из кресел, а Кэл занимает другое и разливает по бокалам тёмно-розовую жидкость, источающую божественный аромат.
— Гэльское?
— Оно самое.
Минуты две-три мы катаем на языках терпкие сладковатые капли, потом дружно тянемся за ломтиками сыра.
— Итак? Я — весь внимание.
— Помнишь, я говорил, что мне поручено некое дело... — задумчиво глядя в бокал, начал эльф. — Оно имеет особое значение для Совета Кланов, и моя кандидатура для его выполнения долго обсуждалась и была, в конце концов, утверждена, но... Ближайший месяц я не приду к нужной форме, увы.
— Сожалею... Я виноват...
— В какой-то мере, — кивает он, пригубливая вино. — Но не смею тебя в чём-то обвинять... Я хочу кое-что обсудить.
— Давай попробуем.
— Утром стало известно, что вместо меня делом займётся мой младший брат. Ты его знаешь...
— Хм, а он не слишком молод?
— Совет посчитал, что Хиэмайэ вполне подходит. Не спорю, он хорошо обучен и получил все необходимые инструкции, но...
— Но ты опасаешься, что мальчик не справится?
— Не совсем... Я боюсь, что он может попасть в сложную ситуацию, из которой в силу скромного опыта просто не найдёт выход.
— Возможно. Но как иначе он сможет чему-то научиться?
— Согласен... Но пойми: я тревожусь за него... После смерти Мийи он — всё, что осталось от моей семьи. И потерять его... — лиловые глаза на мгновение подёрнула скорбная тень.
— Понимаю.
— Ему нужен напарник, который, не прямо, а украдкой будет ему помогать.
— В чём же проблема? У Совета нет подходящих идей?
— Совет рассержен... моим поведением и не пойдёт на то, чтобы наделить брата сопровождающим, — сконфуженно признался Кэл.
— Это уже точно известно?
— Да.
Я помолчал, пережёвывая кусочек ветчины.
— М-да... А почему ты завёл этот разговор со мной? — не думайте, я не так уж туп, как кажется, но мне не хотелось самому делать вывод, который может озвучить другой человек... то есть, эльф.
Кэл посмотрел сначала в наполовину опустошённый бокал, потом — на стол, в конце концов, остановив сосредоточенный взгляд на вашем покорном слуге:
— Здесь нужен не просто наёмник, который отрабатывает уплаченную сумму, потому что...
— Потому что платы попросту не будет? — усмехаюсь и тянусь за новым куском ветчины.
Эльф недовольно дёргает плечом:
— И это — тоже... То есть, я могу оплатить услуги... из своих личных средств, но вряд ли кто-нибудь согласится на мои условия...
Я сдерживаю понимающий смешок — исключительно, чтобы не обидеть своего собеседника. Всё с тобой ясно, lohassy! В силу нежного возраста и давней утраты родителей ты и твой брат пока подлежат опеке, а высокородные эльфы, исполняющие сей долг, не будут расшвыриваться семейной казной, финансируя сомнительные приключения [67]... Обидно, конечно, но в данном случае я ничем не могу помочь. Разве только...
— Но ты, похоже, нашёл выход? — щурюсь, стараясь не подпускать в голос ехидства.
— Мне думается, да, — кивает Кэл.
— Когда думается — это хорошо, это правильно... Поделишься соображениями?
— Без этого никак, — притворно вздыхает эльф.
Я подливаю вина в бокалы и откидываюсь на спинку кресла.
— Готов выслушать.
— Я вижу, — тонко улыбается Кэл.
— Тогда зачем тянешь время?
— Думаю, какова будет твоя реакция на мои слова.
— А в некоторых случаях думать — вредно! — глубокомысленно изрекаю я. — Скажи, и узнаешь.
— Тоже верно... — соглашается он, но выдерживает паузу. Мне надоедает ходить вокруг да около, и я излагаю суть дела вместо листоухого:
— Ты полагаешь, что брату нужен МОЙ присмотр.
— Умгум, — эльф прикладывается к бокалу.
— Аргументация?
— У тебя получится, — лиловые глаза хитро щурятся из-под серебристой чёлки.
— И всё?
— Разве недостаточно?
— Как посмотреть... — я, на несколько глотков, задумываюсь. — У меня есть некоторые сомнения... Даже возражения.
— Излагай, — с готовностью разрешает Кэл.
— Во-первых, у меня слабое здоровье.
— А вёдра с водой ты таскал на удивление бодро! — замечает эльф.
— Ага. К завтрашнему утру я буду еле жив от боли во всём теле...
— Отклонено, — листоухий непоколебим, как скала. — Дальше!
— Я не слишком хорошо владею оружием.
Он фыркает:
— Ну и заявление! Из уст того, кто насквозь пробил мне грудь!...
— Насквозь? — растерянно приподнимаю левую бровь.
— Ну... почти, — исправляется эльф. — Второе возражение также отклоняется.
— Почему? Мне просто повезло!
— Не скажи, не скажи... Я фехтую — что бы ни утверждала в запале Кайа — лучше среднего, и то, что ты прошёл мою защиту, говорит о...
— Ни о чём! В тот момент ты почти подпал под влияние vere’mii сестры и плохо управлял своим телом!
— Не так уж и плохо... — обижается Кэл. — К тому же, до ранения я кое-что соображал и могу сказать точно: тебя учил кто-то из наших Мастеров!
Я прикусил губу. Ай-вэй, как нехорошо! Он в двух шагах от совершенно ненужного мне открытия... Очень плохо. Собственно, а на что я надеялся, вступая в поединок с эльфом?
— Значит, это возражение не кажется тебе заслуживающим внимания? — спешу сменить тему.
— Именно!
— Хорошо. Я не умею колдовать, — предпоследний довод. Если и он не подействует... Впору вешаться. Хоть на потолочной балке, хоть на шее у Мин.
— И не надо! — Кэл улыбается во весь рот, демонстрируя жемчуг идеально ровных зубов. — Мэй сам может о себе позаботиться в этом смысле... Хотя ты опять чего-то недоговариваешь: с «призраком» ведь справился!
— Изъятие результата чародейства может быть полезным, но не всегда способно помочь, — мрачно буркаю, запихивая в рот кусок сыра.
— Нужно просто не доводить ситуацию до крайности! — советует эльф, и я понимаю, что настало время для завершающего удара:
— Я очень невезучий человек. Можно сказать, неудачник. В моём обществе твой брат рискует многим, начиная от здоровья и...
— Заканчивая честью? — лиловые глаза переполнены смехом.
— За чужой честью не охочусь! — вздёргиваю подбородок. Хочется думать, что выглядит сей жест гордо, а не судорожно.
— Сама в руки идёт! — весело добавляет эльф.
— Я тебя не убедил? — вздыхаю.
— Нисколечко.
— Жаль...
— Скажи, зачем ты стараешься отказаться, если, на самом деле, хочешь помочь? — вопрос Кэла застаёт меня врасплох.
— Как это, хочу? И вовсе даже...
— Ну, не хочешь, но, по крайней мере, не исключаешь такую возможность, — он перефразировал свою уверенность.
М-да, эту партию я проиграл. Подчистую. И дело даже не в тщательно скрываемом мною (правда, от самого себя, в основном) желании принять некоторое участие в жизни молодого эльфа... Нет. Мне просто очень хочется наставить его на путь истинный, позаботившись о том, чтобы образ загадочной йисини остался приятным воспоминанием, не более... А к вопросу о «помогать»... Не помешал бы — вот, что опасно!
— Не боишься совершить ошибку? — спрашиваю без обиняков.
— В случае с тобой? Нет, — слишком поспешно, на мой скромный взгляд, отвечает эльф. Ах так, lohassy? Ну, держись!
— А в случае с братом?
— Ты не причинишь ему вреда, — уверенно заявляет Кэл, и я суживаю глаза:
— Ой ли? А что, если я поведаю мальчику о подробностях той случайной встречи в трактире... предъявлю доказательства, кстати! Буду насмехаться и шантажировать. Я могу, не смотри, что выгляжу безобидным!
В мгновение ока эльф оказывается на ногах и нависает надо мной, впиваясь побелевшими пальцами в подлокотники кресла, которое занимает ваш покорный слуга:
— Ты так не поступишь!
— Почему? — улыбаюсь самой мерзкой из своих улыбок, и Кэл невольно отшатывается.
— Нет... это невозможно... я...
— Не мог так обмануться? Будет уроком впредь: не следует целиком и полностью доверяться первому впечатлению. Да и второму — тоже. А вообще-то... Ты не обманулся. Я не могу сделать больно никому из вас.
— Почему? — жалобно спрашивает эльф, чьи представления о добре и зле в людских душах только что подверглись жестокому испытанию.
— Потому что обещал. Обещал тому, чья просьба для меня... скажем так: священна. Так что, в этом смысле можешь меня не опасаться!
Кэл садится обратно в кресло, но прежней уверенности на пре