— А кто тебе сказал, что я — лэрр? — настала пора удивлённо изгибать брови.
— Разве...
— Я называл только имя, а титул ты додумал сам, исходя из моего внешнего вида, не так ли?
— Ну... — плечи Мэя поднимаются и опускаются.
— Кэл, кстати, тоже не уточнял моих данных... Так что, спешу известить: я вовсе не лэрр.
— И зовут тебя иначе? — эльф правильно продолжил логическую цепочку.
— Иначе. Но для тебя здесь и сейчас моё имя останется тем же. Лэрр Ивэйн, если угодно. Хотя, лучше просто Ив.
— Но зачем ты всё это рассказал?
— Мне нужен помощник в сугубо интимном деле, — подмигиваю, и Мэй испуганно моргает, не представляя, чего ещё от меня можно ожидать. — Поскольку настоящим лэрром я не являюсь, то должен заботиться о сохранении сей маски в целости и сохранности, а для этого необходимо раз в несколько дней наносить на кожу мазь, да и... Голову брить надо, фрэлл меня подери! А я, знаешь ли, не силён в обращении с бритвой...
— Угу, — буркает эльф. — Как одним ударом в Серые Пределы отправлять, так это пожалуйста, а как побриться... Слушай, а может, ты сам деньги заработаешь?
— Каким же образом?
— Подрядишься кого-нибудь убить, например? А что, у тебя получится!
— Да. Если не клинком, то языком... Насмерть зашучу.
Мэй расплывается в довольной улыбке, а я грожу пальцем:
— Не радуйся раньше времени! От работы не отвертишься! На лютне бренчать умеешь?
— А что? — подозрительный прищур.
— А ничего! Умеешь или нет?
— Немного...
Если эльф столь же скромен, как некоторые мои знакомые...
— Сойдёт! А петь?
— Ещё и петь? — ужасается эльф.
— Разумеется! Кому нужна музыка без слов?
— Я лучше на флейте играю...
— А по-моему, ты и твой брат — непревзойдённые игроки на моих бедных нервах... Будешь петь и дёргать струны! Сегодня же раздобуду тебе инструмент... А вечером устроим прослушивание. Песен много знаешь?
— Кое-что...
— Учти: нужны только любовные и самые трогательные, какие только есть.
— Ну, у тебя и запросы...
— Это не запросы, это — стратегия! Если всё получится должным образом, дворец сам тебя позовёт.
— Так вот, что ты придумал... — глаза Мэя, наконец-то, загораются давно забытым огнём.
— Принимаешь мой план?
— Ну, другого-то нет... — ехидничает эльф.
— Я не навязываюсь, между прочим...
— Принимаю, конечно!
— Тогда изволь помочь мне с бритвой и всем остальным!
— И всё-таки... Может, поищешь заказчиков?
— На что?
— На убийство!
— Только если ты будешь аккомпанировать!
— Запросто! Представляешь, как это будет выглядеть... — Мэй мечтательно жмурится.
— Представляю! Два умалишённых без присмотра... Проще было сразу попроситься в королевскую тюрьму: и кормят, и поят, и над головой не каплет...
...С шутками и руганью (шутил эльф, ругался, по большей части, ваш покорный слуга), спустя почти полчаса утренний туалет всё же состоялся. Дожидаться завтрака было бессмысленно, потому как продукты в доме отсутствовали, а Равель только отправилась на рынок — и ваш покорный слуга расположился в кабинете покойного графа, чтобы, стараясь не обращать внимания на бурчание в животе, изучить карту Виллерима.
Карта была роскошная — на нескольких листах, красочная и подробная. Целое сокровище, не покинувшее дом по очень простой причине: первый граф Агрио был комендантом столицы, и сие произведение искусства почиталось одной из самых ценных семейных реликвий. Хорошо ещё воры не догадывались, какой раритет пылится в стенах обветшалого дома, иначе давно бы уже позаимствовали...
Итак, что из себя представляет милый городок, в который меня забросила судьба? В то единственное посещение, которое состоялось несколько лет назад, я не успел ни осмотреть, ни изучить достопримечательности Виллерима, но сейчас... Сейчас выпадала удобнейшая возможность пополнить мои знания о столице.
Большой город. Большой, но не настолько, чтобы перемещаться по нему верхом или в карете — да и узкие улочки больше располагают к прогулкам на своих двоих... Конечно, Лучи достаточно широки — на некоторых участках и два экипажа разъедутся, даже не задев прохожих, но если принять во внимание, насколько заковыристо эти самые Лучи изогнуты, сразу можно догадаться: планировку утверждал человек военный. То есть, пробраться напрямки от ворот до площади перед дворцом практически невозможно, поскольку на поворотах улиц очень удобно строить заградительные укрепления... Да и площадь — излюбленное место проведения праздничных торжеств — неспроста отделяет королевскую резиденцию от городских построек. Не даёт, так сказать, подобраться на расстояние выстрела, укрываясь стенами домов. Очень разумно... Впрочем, дворец, построенный в излучине полноводной Сейнари, окружён водой со всех сторон — специально прокопали канал с южной стороны и расширили естественное русло с северной. Да, королю удобно обороняться, буде возникнет необходимость, а в крайнем случае можно уйти по реке... Так, куда у нас отправилась Равель? На рынок. Не на Дворцовую же площадь... А, есть ещё Мозаичная — в северо-восточной части города, Ремесленная — в западной и Сытная — в южной. Наверное, рынок располагается как раз на Сытной площади... Далековато отсюда, зато рядом с кварталом, где торгуют мои знакомые купцы. Надо будет к ним заглянуть... Что ж, расположение улиц вполне понятно, заблудиться, при всём желании, трудно, хотя... С моими способностями можно затеряться и в весьма скромном количестве комнат.
Выйдя за ворота (кованые и ажурные, как и вся остальная ограда), я остановился, задумавшись, куда именно направить свои стопы. Мне нужна лютня, причём недорогая, но качественная. Раскинуть «паутинку»? Можно, но вряд ли она будет полезной: в музыкальных инструментах ваш покорный слуга совершенно не разбирается, следовательно, придётся действовать наугад, а это грозит потерей времени и сил без малейшей надежды на успех...
Раздумья не помешали мне заметить на некотором отдалении от ворот знакомую фигуру в потёртой одежонке. Парень делал вид, что вовсе не смотрит в мою сторону, но даже совсем тупой селянин понял бы: на случайность это не похоже. Я хмыкнул и двинулся в сторону незадачливого воришки. Тот по мере моего приближения старательно поворачивался, пока не оказался ко мне спиной. Пришлось окликнуть:
— Выбираешь жертву или просто гуляешь?
Воришка передёрнул плечами и обречённо обернулся:
— Да вот, шёл мимо...
— И надолго остановился аккурат у графского дома. Должно быть, о чём-то крепко задумался? — поведение парня вызывает у меня невольную улыбку: раз уж не поспешил сбежать или спрятаться, зачем делать такой виноватый вид?
— Да прямо... — он решил перестать хитрить. — Хотел Вам «спасибо» сказать.
— За что же это? Я думал, что наши товарно-денежные отношения благополучно исчерпали себя ещё вчера!
— Ох и мудрёно Вы выражаетесь... — парень хмурит густые брови. — Я... это... в общем, монеты той как раз хватило, чтобы долги в Гильдию заплатить.
— Членские взносы? Да, дело нужное... И в чём же здесь моя заслуга?
— Я ведь решил, что Вы меня ближайшему патрулю сдадите, — признался воришка. — А тогда...
— Вот ещё! Зачем заполнять тюрьму безобидными голодранцами?
— Да не повели бы меня в тюрьму, — он шмыгнул носом. Замёрз, бедолага: хоть солнце уже высоко, жара от него, как летом не дождёшься. А одет парень, прямо скажем, легко. Впрочем, при его профессии живость движений куда важнее, чем сохранение тела в сухости и тепле. А вот шапку-то мог и приобрести: короткие русые вихры от холода не защитят.
— А что бы сделали?
— Пальцы отрубили, и все дела! — беспечно сообщил воришка.
— А, ты уже попадался! — значит, Городская Стража хорошо знакома с моим собеседником, если даже тюремное заключение ему не грозит.
— И не раз, — подтверждает парень.
— Что так? Плохо учат в Гильдии?
— Учат хорошо, — он ёжится, видимо, вспоминая уроки. — Да из меня ученик плохой... Поздно учиться начал.
— Понятно... — скорее всего, он рос в семье ремесленника или крестьянина, а потом вынужден был искать счастья в городе. В каком-то смысле парню повезло: прибился к Воровской Гильдии, но, судя по всему, не даётся ему охота за чужими кошельками... — Значит, не прочь сменить род деятельности?
— Вроде того...
— А зачем меня ждал? В услужение проситься надумал?
Парень молчит, но смущённо опущенный взгляд красноречивее слов. Вздыхаю:
— Я бы с радостью, но... Не так уж богат, чтобы держать слуг.
— А по виду-то не скажешь, — хитро замечает воришка.
По виду... М-да, вид тот ещё. Сахья нежнейшего цвета топлёных сливок удерживается на голове широкой полоской ворсистого меха — то ли степная лиса, то ли что-то из шакальих, но выглядит эффектно: волоски у корней совсем белые, в середине — жёлтые, а на самых кончиках переходят в багрянец. Плащ, подаренный дядюшкой Хаком, при свете дня оказался почти чёрным, но с отливом в красноту, и меховая оторочка была выкрашена в тон шерстяной ткани. Из оружия я взял с собой только «младшую» кайру. По двум причинам. Во-первых, ходить по столице вооружённым с ног до головы позволялось только Страже (а другие профессиональные душегубы в позволениях и не нуждаются), а во-вторых, под плащом на спине было место только для одних ножен, которые и так пришлось закрепить вверх ногами, то есть, кайра висела рукоятью вниз. По крайней мере, из такого положения я вполне смогу её выхватить, нужно только откинуть полу плаща...
— И кошелёк с герцогской короной, — продолжал наблюдательный отрок.
— Какой кошелёк?
— Из которого Вы меня монетой одарили.
— С короной, говоришь... — да, признаться, была там вышивка, но я как-то не присматривался... — А скажи-ка, мой юный следопыт, кто живёт на улице Проигранной Зари в третьем доме от пересечения с Аллеей Шипов?
— Поверяете, да? — ухмыльнулся воришка. — Герцог там живёт.