– А разве это так далеко от правды?
– Нет-нет, это чистая правда! Уверен, сразу найдутся люди, которые выступят со встречными заявлениями. Например: «В моем унитазе живут разумные моллюски», Или: «Говорящие тараканы похитили мой мозг».
– Не превращайте меня в сумасшедшего, у меня есть доказательства! – Сенин вскочил.
– Сядь! – рявкнул Макреев. – Нет у тебя доказательств. Все доказательства ты передал в распоряжение корпорации, и правильно сделал. Мы сами ими распорядимся. А будешь ерепениться, сломаем тебя в два счета, ясно?
– Да я пока еще и не ерепенился.
– И молодец. И умница. А то что же получается: отправили человека на задание, а он там столько водки выпил, что пришельцев увидел.
Сенин поднял на Макреева изумленные глаза.
– Да-да, не удивляйся, инспектор. У нас ведь документы есть: знаем, как ты там по девочкам ходил да спиртное хлестал.
– Какие еще документы? – пробормотал Сенин, не веря своим ушам. – Какое спиртное?
– Ну как же! Система «Протокол» не врет, а передает объективную картину.
– Они что, докладывали на меня? – Сенин не мог поверить, что ребята из его команды могли устроить ему подобную гнусность. Главное, зачем?
– Ну, что за тон? Скажешь тоже, «докладывали».. Есть форма обязательного отчета и характеристики на членов группы. От тебя тоже ждем, кстати. Займись сегодня вечерком, а то порядок, знаешь ли…
Сенин молчал. Ему нечего было сказать. Он был просто раздавлен всем услышанным. Всё рушилось, всё получалось не так, как представлялось вначале. Такого приема он не ожидал даже в страшных снах.
Макреев это почувствовал. Нет, скорее всего, он на это и рассчитывал.
– Ну всё, Сенин, давай успокоимся, – совершенно мирно произнес он. – И поговорим, как взрослые люди. Может, нам выпить, а?
– Не отказался бы, – хрипло проговорил Сенин, хотя было еще утро.
– Арсений, организуй, – бросил через плечо Макреев, и безликий тип, про которого Сенин почти забыл, исчез за дверью.
Макреев сел рядом и положил руку на спинку кресла Сенина.
– Ну, что ты себя изводишь, инспектор? – сочувственно проговорил он. – Ты хоть объясни, чего добиваешься? Тебе так хочется прокукарекать про всё, что знаешь?
– Нет, прокукарекать не хочется.
– Вот. И я так думаю. Ты вроде полицейский и не приучен язык распускать. Что же тебе надо?
– Да ничего мне не надо. Просто дело слишком серьезно, чтобы решать его силами вашей конторы. Обо всем надо доложить федеральным властям, вот и всё. Я этого не сделал, потому что это ваша прямая обязанность.
– Господи, зачем?
– Если кто-то в дальнем космосе ломает палец, то даже это попадает в статистику федеральной службы здравоохранения. Таков закон.
– Я понимаю, что закон. Но – вдумайся – зачем?
– А я в это вдумываться не намерен. Если все будут вдумываться, то…
– Истинно полицейский взгляд на жизнь, – сказал Макреев и иронично похлопал в ладоши. – А давай сделаем исключение и всё-таки вдумаемся. Вот ты сообщаешь федералам о нашей беде. И что дальше?
– Дальше, естественно, на место вылетает комиссия, проводит следствие, а если надо, то и исследования. Объявляется бессрочный карантин. Оказывается помощь пострадавшим. Устанавливаются имена виновных.
– И кто у нас будет виновный?
– Не знаю, – хмуро ответил Сенин. И нерешительно добавил: – В нашем случае виновных может и не оказаться.
– Очень хорошо, виновных нет. Кто тогда пострадавший?
– Ну, как же?
– Что «как же»? Кто пострадавший? Где стонущие раненые, где изуродованные трупы, где плачущие родственники…
– Вы же понимаете, это особый случай…
– Вот именно, особый случай. Теперь представь: приезжает следователь расследовать убийство. А где же убитый? А вот он – на работу идет. Может, это двойник? А ну-ка проведем генную экспертизу. Нет, не двойник. Самый настоящий, живой и здоровый. И что тогда расследовать? Кого и, главное, по какому закону наказывать?
– Насчет экспертизы я бы уточнил…
– Ты про эти копеечные молекулярные фракции? Брось. – Макреев пренебрежительно махнул рукой. – На каждой планете организм людей немного меняется. Другой воздух, другая пища…
– Да неужели вы всерьез думаете, что можно все так оставить?
– Как «так»? Что там такого особенного?
– Вы издеваетесь?
– Ничуть. Нет, конечно, мы избавимся от этой «мочалки», «путанки», «грибницы», как там ее… И карантин объявим, и исследования проведем, и расследования. Обязательно примем меры, мы же не изверги, не идиоты. Ну, а дальше-то что? Пусть живут люди, как жили.
– Да они, между прочим, не очень-то и люди…
– А кто об этом знает, кроме нас с тобой? Они сами-то это знают? Ну, и кому ты лучше сделаешь, если приведешь федеральных ищеек? Ради чего? Ради кипы протоколов, которые никому не помогут и мертвых не оживят?
– Распространенное заблуждение, что протоколы мертвым не нужны, – холодно усмехнулся Сенин. – Так можно далеко зайти. Может, и убийц наказывать ни к чему? Мертвым-то всё равно…
– Не впадай в крайности, Сенин. Если б речь шла о наказании убийц, мы вели бы совсем другой разговор. И совершенно напрасно ты думаешь, что мы, бизнесмены, беспокоимся только о своих капиталах и готовы через любого переступить. Мы обычные люди. И прошу, хоть на минуту забудь о тупорылых полицейских принципах, вбитых в тебя наставниками. Преодолей свою тягу к протоколированию. Рассуди, как здравый человек. Кто выиграет от твоей деревянной принципиальности? Я скажу, кто: наши конкуренты. Потому что огласка нанесет корпорации такой урон, который может привести нас к полному краху.
– Не преувеличивайте.
– И не думаю. Понимаю, тебе нас не жалко. Никому не жалко богатеньких и сытых дельцов. Но правда жизни в том, что богатенькие-то как останутся при своих миллионных счетах и недвижимости. А вот сотни тысяч поселенцев, астронавтов, геологов, разведчиков – они повиснут между небом и землей. Потому что рухнет финансовый мир, в котором они существуют.
– Ладно, я всё понял, – отрезал Сенин. – Спасибо за красочную картину апокалипсиса. Приятно сознавать, что моя скромная персона может вызвать такие катаклизмы во Вселенной.
– Да нет… – тихо сказал Макреев и слегка улыбнулся. – Не может. Даже не надейся. Сделай только шаг против корпорации – будешь раздавлен, как клоп. И никто твою скромную персону не вспомнит.
– Страшно, аж до усрачки, – покачал головой Сенин.
– Я ведь эти длинные речи веду лишь потому, что ты хороший специалист, Сенин. Ты первоклассно выполнил задание. На данный момент претензий к тебе нет. Но не дай бог, эти претензии появятся…
– Хватит меня пугать своим гребаным могуществом! – Не выдержал Сенин. – Пугайте своих клерков. А для меня вы всего лишь временные начальнички, без которых я прекрасно обойдусь.
Лицо Макреева окаменело. Некоторое время он молча смотрел на Сенина, затем отошел к окну.
– Вот этого я и боялся, – холодно произнес он.
– Чего вы боялись?
– Таких людей, как ты, я боюсь. Думающих спинным мозгом. Прущих рогом к указанной цели. Скажи, а тебе детей убивать никогда не приказывали?
– Да хватит вам паясничать, – с досадой произнес Сенин. – Послушайте, Макреев, вы зря решили, что я – ваша собственность. Вы напрасно пытаетесь меня напугать. Не надейтесь, что я забьюсь в угол и заплачу. На этом языке мы не договоримся.
– Да как же с тобой, таким, еще разговаривать? – уныло усмехнулся Макреев.
– По-человечески, – подсказал Сенин. – Никогда не пробовали?
– Так-так-так, – заинтересовался Макреев. – Наша беседа выходит на новый этап?
– Наша беседа пока стоит на месте. Я ведь еще ничего не решил…
– Значит, у нас есть шанс договориться, – лукаво улыбнулся Макреев.
«Договориться… – мысленно повторил Сенин. – Слово-то какое скользкое. Как собачье дерьмо. Вот так один раз договоришься – и больше никогда не отмоешься…»
– Ну, вот что, – сказал он. – Как добропорядочный гражданин, я сейчас должен выйти на улицу и заявить о известных мне фактах первому же милиционеру. Должен, хотя и не обязан. Но знаю, что это бессмысленно…
– Это правильно… – согласился Макреев.
– Информировать федеральные власти – ваша прямая обязанность, и только вы будете нести ответственность, если ваши тайные игры всплывут.
– Всецело готовы! – с усмешкой вставил Макреев.
– Я не буду ни во что ввязываться. Во-первых, знаю, что бороться с вами бесполезно…
Макреев убежденно кивнул.
– Во-вторых, корчить из себя героя-одиночку не собираюсь, потому что никому этим уже не помогу.
Снова Макреев кивнул и даже беззвучно похлопал в ладоши.
– Но учтите, – твердо проговорил Сенин, – в свете открывшихся фактов планета уже не соответствует критериям безопасности. Вам грозят большие неприятности. И если что-то случится, я ваши задницы спасать не стану, федеральный суд получит мои свидетельские показания в полном объеме. Не купите и не запугаете.
– Ну, об этом я меньше всего беспокоюсь, – с облегчением улыбнулся Макреев. – Никакого суда не будет. Что это за суд без единой улики? Ну, а в остальном… Достойная позиция достойного человека. Поздравляю, офицер.
– Не с чем, – фыркнул Сенин. – Я с вами меньше месяца, а уже в говне по пояс.
– Отмоем, отчистим, накормим и в люди выведем. Через месяц забудешь про всё.
– Я-то, может, забуду. Но вы сами-то как относитесь к тому, что в вашем поселении будут жить нелюди?
– Да никак, – пожал плечами Макреев. – Имей в виду, Сенин, мы вовсе не закрываем глаза на проблему. Над твоим рапортом работает весь аналитический отдел. Плюс к этому мы проведем масштабные исследования на Евгении и конкретно на базе Торонто-9. Думаю, решим, как им жить. Не думай об этом. У нас есть кому подумать.
Раздался стук в дверь, и официантка вкатила столик с напитками и легкой закуской. Следом скользнул молчаливый спутник Макреева. Казалось, он специально ждал за дверью положительной фазы разговора.