– Перестаньте валять дурака! – вмешался Толя. – Нет у вас никакой ветрянки. У вас вообще ничего нет, кроме алкоголизма. Завязывайте с возлияниями!
– А ты откуда знаешь? – насторожился Офзеринс.
– Я доктор.
– Доктор! – Лорд, как припадочный, снова залился слезами и буквально упал на шею Толе. Рели, стоявшая рядом, сочла за лучшее отодвинуться в сторону.
– Доктор! Милый, дорогой, любимый! – выл Офзеринс, вытирая слезы об халат Анатолия. – Скажи, доктор, я умру?
– Нет, – попытался успокоить лорда Толя.
– О-о-о, Августо! Неужели я разделю судьбу несчастного Картафила! Я ведь даже не еврей! Авгу-у-у-сто-о-о-о!
– Прекратить истерику! – рявкнул Вотзефак.
– Да, и вправду, – спохватился лорд. – Пойдемте в столовую, я угощу вас… чем-нибудь.
– Вот же ж, лорд… Озверинс! – проворчал Вотзехелл, следуя за хозяином замка.
– Ты при нем такого не ляпни, – посоветовал Толя. – За последствия не ручаюсь – на лицо глубокое психическое расстройство, плюс алкоголь…
Внутри, как и снаружи, замок выглядел самым классическим образом. Залы, комнаты, батальные картины на стенах соседствуют с не менее батальными гобеленами. Столовая, в которую привел их лорд, имела камин, стол и кучу удобных кресел вокруг него.
– Садитесь, садитесь! – суетился лорд. – Я сейчас кликну слуг, чтобы сообразили на стол. Слуги! Слу-у-у-ги-и-и-и! Ой, майн гот! Я совсем забыл! У меня нет слуг!
– Только без паники! – сказал Толя, увидев, что у лорда опять дергается подбородок. – Мы сами все сделаем. Где у вас… кладовая?
Офзеринс устало махнул рукой в нужном направлении и упал в кресло.
– Ребята, посмотрите за ним, – попросил Толя.
– Как скажешь, брат! – ответил Синеман. В его глазах горел какой-то безумный огонек. Толя вообще стал замечать, что чем больше ситуация отдавала маразмом, тем больше это заводило Синемана.
– Подожди, я с тобой! – подскочила Рели.
– Это может быть опасно! – почему-то сказал Толя.
– Все равно!
Толя не возражал. Они вышли из столовой, прошли по коридору и увидели дверь кладовки. Она была заперта на шпингалет. Открывая, Толя думал, что внутри они увидят в лучшем случае грамм пятьдесят мяса в виде повесившейся мыши, но все оказалось гораздо лучше. При всех своих тараканах лорд Офзеринс заботливо относился к продуктам.
– Слушай, Толя, я его боюсь! – сказала Рели, набирая продукты. – Он совершенно ненормальный! Здесь не безопасно.
– Знаю, знаю. Ну, а что нам делать? – сказал Толя. – Этот парень нас, может, и не зарежет. Дело не хитрое, будем посты на ночь выставлять. А вот если твои давешние знакомцы нас поймают – вот тогда точно кранты.
– Да, – печально согласилась Рели. – Возьми, пожалуйста, еще банку с соком – я не пью вина.
Толя взял банку вдобавок к тому, что уже держал в руках, и они пошли в столовую.
– Вот и мы! – сказал Толя, входя.
– Августо? – встрепенулся Офзеринс.
– Нет, Калипсо! – огрызнулся Толя. – Лорд, придите уже в себя!
Они с Рели расставили на столе продукты. Готовить что-либо было неохота, поэтому все решили отобедать в стиле бутерброда. Анатолий налил Рели соку в кубок (да-да! Там были самые настоящие кубки!), себе и своим друзьям – красного вина. Лорд тоже протянул свой кубок, но Толя решительно пресек его поползновения:
– Никаких! Будете пить сок вместе с Религией… и молитвой!
Офзеринс грустно налил себе соку, посмотрел на Рели, и взгляд его оживился.
– Леди пьет сок? – уточнил он. – А вы, позвольте спросить, замужем?
– Н-нет, – растеряно ответила Рели.
Офзеринс грохнул кубком об стол, вскочил, выхватил из кармана штанов потрепанную записную книжку и зашелестел страницами. Найдя что-то, он откашлялся и продекламировал:
Я вас любил: любовь еще, быть может,
В душе моей угасла не совсем;
Но пусть она вас больше не тревожит;
Я не хочу печалить вас ничем.
Тьфу, блин! Это ж для расставания! Минутку, дорогая моя! А, вот, нашел:
Ты со мною забудь обо всём,
Эта ночь нам покажется сном,
Я возьму тебя и прижму, как родную дочь!
Как, нравится? А вот еще, моего сочинения:
Тебя я буду целовать
Во все места.
От счастья будешь ты кричать:
«О, да, о, да!»
Рели побледнела и слабым голосом сказала:
– Толя…
Толя, как настоящий мужчина, повлиял на ситуацию:
– Лорд Офзеринс, вы пошляк! Сядьте и ешьте! Я не вызываю вас на дуэль лишь потому, что вы пьяны!
Поникший лорд вцепился зубами в холодную баранью ногу.
– Однако, здесь мы, по крайней мере, не будем скучать, – заметил Вотзехелл.
– Неужели Вам совсем не понравились мои стихи? – неожиданно спокойно спросил лорд.
– Это не стихи, а какие-то отписки! – возмутилась Рели.
– А откуда же еще они могут быть? – искренне удивился Офзеринс. – Все самые лучшие стихи только оттуда!
Рели не обратила внимания на незамысловатый каламбур и продолжила свою мысль:
– Стихи для девушек должны быть романтическими, возвышенными! А то, что вы читали… – она махнула рукой.
Лорд Офзеринс снова полез за своей книжкой, но стальная рука Вотзефака его остановила.
– Успокойся, папаша! – посоветовал он. – Девушка занята.
– Чем?! – немедленно заинтересовался лорд.
– Заткнись, – устало сказал Вотзефак.
Вот это подействовало лучше некуда. Лорд замолчал и до самого конца трапезы не проронил ни слова. Когда все поели, произошло событие, разрядившее атмосферу: в столовую вошел толстый черный кот.
– Компот! – заорал Офзеринс и прыгнул на кота. Толя был уверен, что лорд упадет на него и раздавит, но кот тоже прыгнул навстречу. В воздухе они сшиблись, заключили друг друга в объятия и, весьма довольные, покатились по полу.
– Августо, Августо, ты видишь? Видишь? Он вернулся! Мой Компот!
– Черте что! – резюмировал Вотзефак. – Августо, Компот… Пошли, что ли, оружие в дом перетащим.
Следующие полчаса все были заняты переездом на новое местожительство. Лорд выделил гостям пять комнат, чем изрядно порадовал всех, кроме Религии. Она совершенно не желала расставаться с Толей. Однако, увидев, что в ее комнате имеется шкаф с кучей платьев и целая косметическая галерея перед зеркалом, она смирилась с обстоятельствами.
Вотзефак торжественно вручил каждому по автомату, на всякий случай, а все остальные забрал к себе. Машину, по здравом размышлении, закидали старыми тряпками – чтобы не бросалась в глаза. Когда все дела были сделаны, Толя улучил момент, когда Офзеринса не было рядом, и поделился с друзьями своей идеей насчет сменных постов по ночам.
– Думаешь, он опасен? – задумчиво спросил Вотзефак.
– Рели опасается. Мне он тоже не кажется особо уравновешенным.
– Ну, раз так… Ладно, распишем ночь поэтапно: сначала я, потом братан, потом ты, потом – Синеман. Дежурим по два часа.
– А почему я последний? – спросил Синеман.
– Потому что так ты можешь проспать дольше остальных, и мы, в течение этого времени, будем выслушивать бредни одного сумасшедшего вместо двух.
– А как же я? – Незаметно подошла Рели. – Я тоже хочу дежурить!
– Может, не надо? – поморщился Вотзефак.
– Надо! Почему только вы должны из-за меня рисковать? Я хочу отплатить вам хоть как-то…
– Ладно, дежурь с Толькой. Все равно ты этого добиваешься!
– Ой, спасибо! – Рели захлопала в ладоши, радостно подпрыгивая, чмокнула Толю в щеку и упорхнула в свою комнату.
Вотзефак недоуменно проводил ее взглядом и сказал:
– Порой мне кажется, что она просто дура!
– Не хами! – возмутился Толя. – Она хорошая!
– Тебе виднее, – туманно сказал Вотзефак.
Ночью Толя проснулся, потому что его кто-то тряс за плечо. Он открыл глаза и спросил:
– Кто тут такой бодрый?
– Тихо, это я! – прошипел Вотзехелл.
– Что, моя очередь? – дошло до Толи.
– Вообще-то, да. Пошли, чего покажу!
Толя вылез из постели, натянул джинсы, футболку, кроссовки и белый халат.
– Пошли.
Вотзехелл провел его по коридору к лестнице, сделал знак «Тише!» (кто не знает – это указательный палец к губам и круглые глаза) и спустился на несколько ступеней. Толя проследовал за ним. Внизу, в зале, у камина, спиной к лестнице в кресле сидел лорд Офзеринс. Он что-то бубнил. Толя прислушался. Оказалось, что лорд исполняет импровизированную пьесу. Он говорил одним и тем же ровным голосом, который очень напоминал голос переводчика Володарского:
– О, Боже! Кто может помочь нам?
– Только доктор!
– Какой доктор?
– Доктор Фекалиус!
– Доктор, доктор, помогите! Он жив, это вы его создали в своей адской лаборатории!
– Что я могу сделать? Как я буду противостоять этому?
– Дайте ему лопату, и пусть копает окоп.
– О, Боже! Я никогда не копал окопов!
– Иди, спасай мир!
– Кто посмел тронуть мое давление и фрекен чесотку?!
Последнюю фразу лорд произнес в полный голос и даже стукнул кулаком по подлокотнику. Вотзехелл и Толя быстро поднялись вверх по лестнице.
– Видал?
– Ага. И давно он так?
– Да нет, минут пятнадцать назад пришел. Раньше спал, наверное. Ох, не зря мы пост выставили!
Вотзехелл показал Толе прекрасно оборудованный пост в конце коридора. Там стоял небольшой диванчик, со стороны лестницы совершенно не заметный. А вот с диванчика видно было весь коридор.
– Буди свою вторую половину и приступай.
Вотзехелл зевнул и ушел в свою комнату.
Комната Рели находилась ближе всех к лестнице. Толя постучал, не дождался ответа и, порядочности ради поломавшись, толкнул дверь. Дверь была не заперта. Толя вошел в комнату, слабо освещаемую через окно звездами, и подошел к постели. Рели спала, вернее, притворялась спящей, потому что когда Анатолий наклонился, она чуть вытянула губы. Толя не стал обманывать ее ожиданий.