– Вероника, – представилась Вероника.
Ангел кивнул.
– Я бы хотел принести вам извинения за испорченное свидание, – тихо сказал он.
– Что? Свидание? – Вера совсем ничего не понимала.
– Да. Это из-за меня не пришел Анатолий.
– Что вы с ним сделали?! – вскричала Вероника.
– Не скажу, что ничего особенного, – честно признался ангел. – Видите ли, он сейчас занят делом чрезвычайной важности…
– Каким делом? Где он?
– Вот! – ангел поднял указательный палец. – За этим я и пришел! Ты хочешь встретиться с Анатолием снова?
– Конечно! – выпалила Вероника, и тут же покраснела.
– Не надо мысленно называть себя влюбленной дурой! – ангел даже голос повысил. – Любовь – это прекрасно! Она облагораживает человека. И стыдиться тут совершенно нечего. Ты переживаешь за него, и я тебя понимаю. Ну, так вот… Я имею кое-что тебе передать.
Ангел повел рукой в воздухе, и на письменном столе Вероники оказалась огромная серебряная чаша с водой.
– Эту штуковину мы называем зеркалом Галадриэли, – объяснил ангел. – Никогда не меняй в нем воду и не помещай внутрь посторонние предметы.
– Беречь от прямых солнечных лучей? – поинтересовалась Вероника.
– Не обязательно, но желательно. Сама подумай: отсвечивать же будет!
– Так что мне с ней делать?
– Тебе достаточно подумать о том, кого ты любишь, и коснуться губами поверхности воды, тогда ты увидишь, чем он занимается в данный момент.
Вероника недоверчиво смотрела на ангела.
– Попробуй, – предложил тот.
Вера вздохнула, подошла к чаше, представила себе лицо Анатолия и поцеловала воду. По поверхности мгновенно пробежала рябь, и Вероника увидела, что ее губы касаются губ Толи. Она вскрикнула, отшатываясь от изображения.
– Осторожно, не тряси стол! – прошипел ангел. – Магия суеты не любит!
Вероника осторожно приблизилась к столу. Изображение в чаше немного уменьшилось, будто кто-то отвел подальше камеру. Теперь стало видно, что Анатолий сидит в какой-то пустынной местности, опершись спиной о большой серый валун. На плечах у него был докторский халат.
– Кто это с ним? – ужаснулась Вероника, увидев человек десять парней, большинство из которых были вооружены.
– Другие избранные… в основном, – туманно пояснил ангел.
– А почему они такие неподвижные?
– Когда я в мире, все миры замирают, – объяснил ангел. – Живут только те, с кем я должен говорить. Сейчас я буду говорить с Анатолием, и тебе уже не дозволяется это увидеть. Мы не вправе так расточительствовать энергию.
Ангел встал, собираясь уходить.
– Да, и еще, – спохватился он. – Ты можешь увидеть, и увидишь там многое такое, что тебе не понравится… В общем, я просто хочу сказать, что, несмотря ни на что, он любит тебя также, как ты его. Просто сейчас ему весьма и весьма трудно. Попробуй это понять.
– Я попробую, – пообещала Вероника.
– Ну, вот и ладушки! – воскликнул ангел. – Значит, чтобы прервать трансляцию, просто коснись воды рукой. И… – он немного помялся. – Скажи, а борща у тебя, случаем, нет?
Глава 8. В которой смерть стоит за каждым поворотом
– Здравствуй, ангел!
– Здравствуй, Анатолий!
– Я как раз о тебе подумал!
Толя нисколько не удивился появлению ангела. Он даже предполагал, что так получится.
– Значит, с жажды помираете? – проницательно заметил ангел.
– Ну, да, есть такое дело. Можешь чем-то помочь?
– Не спеши, сперва я прочитаю тебе лекцию.
– Слушай, а может, после, а? Пить очень хочется!
Но ангел не поддался на провокацию. Он запрыгнул на камень, слегка подвинув Вотзефака, и начал говорить:
– Я объясню тебе, чем вера отличается от религии. Религия агрессивна. Она стремится заполучить тебя и не успокоится, пока не сделает этого. Она может быть разной, но суть одна: если ты не в теме, ты человек второго сорта, если вообще человек. Да, религия даст тебе идеалы, обычаи, какое-то счастье, но нужно ли тебе это? Свой свет лучше дареного, как говорят эльфы-авари. А вера – вера честнее. Она более гибкая, более спокойная. Вера дает силу. Если ты веришь, ты можешь. Религия – для толпы, вера – для себя.
– Не так уж и важно, во что вы верите, главное просто верить! – добавил Анатолий.
– Именно! Запомни, Толя, хорошенько запомни: для религии достаточно одного шага – остальное она сделает сама, а вера требует непрестанного участия. Она поможет тебе, если ты не забудешь о ней.
Толя задумался. Ангел ждал.
– Ну, и что ты хотел этим сказать? – спросил вдруг Толя. – Ты имел ввиду…
– И то, и другое, – перебил его ангел. – А теперь давай-ка займемся водой. Вот тебе жезл, – он протянул Толе небольшую, в локоть длиной, палку, – стукнешь им по камню, он расколется, и оттуда потечет вода.
– Можно вопрос? – поинтересовался Толя, взяв жезл. – Почему ты разговариваешь только со мной? Я ведь тут не один избранный, остальные тем же делом заняты.
– Просто ты мне больше нравишься. А, кстати, почему ты уверен, что я с другими не говорю? Ведь тогда время для тебя бы останавливалось!
Ангел исчез, оставив Толю в недоумении. Зашевелились ребята.
– Что за палка? – спросил Соломон.
– Вотзефак, слазь! – вместо ответа потребовал Толя.
– Это еще почему? – заупирался тот. – Я первый место занял!
– Ты пить хочешь? Значит, слазь!
Вотзефак прикинул, что к чему, и слез.
– Опять ангел, да? – спросил он.
– Конечно.
Толя, привстав на цыпочки, стукнул жезлом по поверхности камня. Валун завибрировал, загудел, а потом с диким треском развалился на четыре равные части, и в небо забил гигантский фонтан. Все с воплями разбежались из-под ледяных струй воды.
– Потрясающе! Здорово! – закричала Рели, пришедшая в себя быстрее остальных. Она кинулась в «фонтан», остановилась, подставляя все тело холодным струям.
Когда она вернулась, мокрая, дрожащая от холода, но счастливая, с переливающимися изумрудными капельками воды на длинных ресницах, Толя напрочь забыл все, что ему говорил ангел. Рели подошла ближе, и он привлек ее к себе. Ее губы были поначалу холодными, но быстро согрелись его теплом.
Вероника с любопытством глядела на то, как Анатолий вызвал воду из камня. А потом вдруг появилась эта сумасшедшая девица. У Вероники дыхание перехватило от ревности, когда она кинулась на шею Толе. Сначала Вера думала, что он оттолкнет ее, но этого не произошло. Напротив, они целовались с такой страстью, что смотреть на это было самой настоящей пыткой. Вера в сердцах стукнула по воде рукой. Изображение расплылось и исчезло.
– Пропади ты пропадом! – крикнула она, сама толком не зная, к кому обращаясь. – Никогда я больше не буду смотреть в эту чашку!
Все вдоволь напились, но набрать воды с собой не получилось – не было тары. Поэтому решили идти и не оборачиваться. Солнце уже клонилось к закату, когда они двинулись дальше. Дневная жара медленно сменялась ночной прохладой.
– Долго нам еще путешествовать? – спросил Вотзефак.
– Завтра к вечеру должны быть, – ответил Соломон.
– Завтра к вечеру мы опять будем загибаться от жажды!
– А какие варианты?
– Никаких.
– Тогда шагай, и не булькай!
– Нечем булькать! – огрызнулся Вотзефак.
На чистом энтузиазме они прошагали по пустыне до самой ночи.
– Мы уже порядком отдалились от жилых мест, – заметил Соломон. – Ночь в пустыне – это не ахти какое удовольствие.
– Это, что ли, пустыня? – усомнился Толя. – У нас они хоть песчаные.
– А какая разница? Трава вот уже не растет. А за пески не волнуйся – завтра пойдут!
– Ну, теперь привал? – спросил Офзеринс.
– Не торопись, старик. Сперва дойдем вон до той скалы.
– Августо, ты слышал?! – воскликнул лорд. – Он назвал меня стариком! Меня! Это крах, Августо! Передай Кармелите, что я в отчаянии!
Эта вспышка безумия была какой-то дежурной, и сам лорд это понял быстрее всех, поэтому и замолчал.
Скала оказалась не очень большой – три человеческих роста, не более. Но возле нее все же было уютнее, чем в открытой пустыне. Ребята устало побросали автоматы и сами попадали на землю. Немедленно навалился страшный голод.
Соломон отошел в сторону и стоял там, вглядываясь в темноту. Толя подошел к нему.
– Чего высматриваешь? – спросил он.
– Говорят, владения квиттеров начинаются уже отсюда.
– А что ж ты молчал? – возмутился Толя.
– Пугать не хотел.
В этот момент сзади раздалось животное рычанье и человеческий крик. Доктор и бригадир бегом вернулись назад.
– Что случилось?!
– Какая-то тварь забрала вашего святошу! – заорал Вотзефак. Он уже схватил автомат и настороженно водил им из стороны в сторону.
– Огня! Быстро! – приказал Соломон.
Ангел продолжал помогать им, как и обещал. Жезл, который так и не выбросил Анатолий, вдруг стал нагреваться и подергиваться. Толя удивленно посмотрел на него, потом, поддавшись интуиции, ударил об скалу. Конец жезла вспыхнул, как спичка. Тьма отступила.
– Ребята, помогите, Христа ради! – раздался вопль.
– Год, ты где? – крикнул Соломон.
– Я здесь, они меня почему-то бросили!
Соломон пошел в темноту на голос. Толя с факелом пошел за ним. Они сразу нашли священника. Он валялся на земле, держась за живот обеими руками. Через пальцы просачивалась кровь.
– Хватай его за подмышки, я за ноги! – распорядился Соломон. Вдвоем они притащили Годоворда назад, к скале. Вокруг раздавалось рычание, скрежет зубов и какие-то повизгивания.
Оказавшись среди своих, Толя сунул факел Синеману, а сам осмотрел рану священника.
– Блин, когтями поработали! – сказал он. – Повезло, что не зубами!
– Я умру, да? – часто дыша, спросил священник.
– Не сегодня. Иголка у кого-нибудь есть?
Никто не откликнулся. Парни заняли круговую оборону, и не обращали на происходящее сзади никакого внимания – всем очень хотелось жить. На помощь Анатолию прибежала только Рели.