– Наверное, так будет лучше всего, – решил он.
– Обойдусь как-нибудь своей удачей, – прошептал Синеман.
Кладовую нашли быстро. Еды там было много. Довольны были все. Расположились в столовой, рассчитанной на пятьдесят человек. Правда, ничего спиртного не оказалось, что повергло Офзеринса в уныние.
– Когда я мало пью, – сказал он, набивая рот ветчиной, – мне кажется, что Августо и Кармелита уходят от меня.
– Лорд, у вас есть настоящие друзья! – заверил его Вингер. – Зачем вам воображаемые?
– Много ты понимаешь! – обиделся лорд. – Они самые настоящие!
Спорить поэт не стал. За спорами можно было упустить вкусный кусок.
Когда все насытились, к ним подошел Мистер.
– Доктор, я обдумал твое предложение, – сказал он. – Я согласен. С вами пойдут трое моих ребят – для безопасности. Еще я дам вам магазины для автоматов. Только не задерживайтесь, умоляю!
– Все будет нормально, – заверил его Толя. – Мы только туда и обратно. Завтра будем у вас. Хотя нет… Мы ж только до сюда сутки шли! Тогда – послезавтра. Но как можно скорее.
– До поля я вас довезу, – сказал Мистер. – Завтра постараюсь выслать сюда машину – заглянете.
– Синеман останется тут, – сообщил Толя.
– Отлично. Заберете своего друга, сядете в машину, и водитель отвезет вас к крепости.
– Опа, Мистер! – вдруг словно очнулся Вотзефак. – А где наша машина? Твой молодец ее свистнул!
– Ваша машина стоит в гараже крепости дона Гана, – сообщил Мистер. – Не думаю, что вы когда-либо сможете ее забрать.
– Посмотрим! – буркнул Вотзефак.
Услышав, что на поле они поедут на машине, Синеман тоже решил ехать. Толя и братья Вотзе были очень этому рады – им совсем не хотелось расставаться. Все быстро погрузились в грузовик, удобно разместившись в кузове. Мистер сел в кабину, рядом с водителем. Грузовик тронулся, освещаемый первыми лучами солнца.
Ребята ехали молча. Кое-кто дремал. Да и не особо хотелось разговаривать под взглядами десятка вооруженных бандитов. Рели быстро заснула, прислонившись спиной к Толе. А Толя напряженно обдумывал сложившуюся ситуацию. Он пытался представить, как он будет делать операцию по удалению опухоли из мозга. В принципе, все зависело от того, какие инструменты будут в местной больнице. Но все-таки такая операция требовала опыта. А ведь это грозит уже завтра…
К Толе подошел Вингер и сел рядом.
– Я тут анекдот придумал, – сказал он. – Слушай. Умер американец-атеист. Смотрит – вокруг огонь горит, черти бегают, грешники мучаются, крики, стоны со всех сторон. Он стоит такой обалдевший и говорит: «What the hell?!». Круто?!
Вотзехелл, сидящий рядом, медленно повернулся к зарвавшемуся поэту и с чувством сказал:
– Я за такие шутки обычно очень больно бью в лицо!
– Да и вообще, – поддержал Толя, – если писатель начинает сочинять анекдоты – значит, у него творческий кризис!
– А у меня и есть творческий кризис! – пожаловался Вингер. – После того, как тебе мое стихотворение не понравилось.
– Ну, извини. Не хотел обидеть.
– Забудь, ты был прав.
– Почему забудь, если я прав?
– Вот поэтому и забудь! Не люблю, когда строят надменные лица!
– Про надменные лица хорошо сказал, – заметил Толя. – Поэтично!
– Серьезно? – обрадовался Вингер.
– Ага.
– Может, я снова смогу…
Вингер отполз в угол и сел там, беззвучно шевеля губами.
Толя посмотрел на Соломона, сидящего напротив.
– Что ты думаешь делать дальше? – спросил он.
– А что? – уточнил бригадир.
– Дон Ган, вот что. Надо уничтожать его.
– Даже не знаю, – сказал Соломон, подумав. – Шансы у нас, мягко говоря, невелики. Народ против него не поднимется – это уж точно. Самим действовать? А как? Что мы можем сделать?
– Я думал, у тебя идеи есть.
– Нет, у меня нету.
– Надо устроить диверсию! – предложил Вотзехелл.
– Это какую же? – спросил Сол. – Разобьем любимую вазу его мамочки?
– Если мы сможем это сделать, значит, мы уже внутри крепости, – резонно заметил Вотзехелл. – А вообще, вы, часом, не рехнулись, на глазах у Гановских прихвостней обсуждать такие вещи?
– И вправду! – спохватился Соломон.
И снова наступило молчание. Вскоре заснули все те, кто держался раньше. Бодрствовали только вооруженные бандиты, но ребята слишком устали, чтобы ждать от них угрозы.
Тем временем в небесных чертогах происходил следующий диалог:
– Скажи мне, ангел, ты дурак?
– Нет, никак нет!
– Я тебе что сказал сделать?
– Дать Веронике понять, что с Анатолием все в порядке, и что он делает хорошее дело.
– А ты что сделал?
– Я не пил!!!
– Какого нечистого ты потащил туда артефакт?
– Ну, Вы же сами сказали…
– Я сказал успокоить, а не показать правду!
– Ну, так…
– Ну, так теперь она в этом мире! Ты ведь забыл, что чаша – еще и примитивный телепорт?
– Забыл…
– Ничего, не расстраивайся! Девочке сейчас хуже, чем тебе! Вкупе с этим жертвоприношением… Хорошо, что на нас эту энергию не повесят!
– Она выживет?
– Я наслал на нее магический сон, но долго она не проспит. Не позднее сегодняшней ночи должна проснуться. Молодой, сильный организм. Если они не успеют…
– Все будет в порядке!
– Как всегда, да?
Мистер высадил их у самого поля. За несколько километров до него пустыня и впрямь обрела относительно канонический вид – с песками, но без кактусов. Как и обещал, Мистер дал им вдосталь патронов и трех своих суровых ребят.
– Ну, не пропадайте! – напутствовал их Мистер.
– Не пропадем! – заверил его Толя.
Грузовик сорвался с места и помчался в сторону цивилизации. Все двенадцать борцов за справедливость синхронно повернулись в сторону троих рекрутов. Ребята почувствовали себя неуютно. Особенно им не нравился Вотзефак, весь облик которого так и говорил: «Щас будет страшно!»
– Как вас зовут? – грозно спросил Соломон.
– Отсос!
– Подсос!
– Арахис! Ударение на последний слог.
– Любопытно! – заметил Толя. – Вкупе с Бобиком – вообще замечательно!
– В смысле? – спросил Соломон.
– В смысле, Отсос, Подсос, Арахис и Доберман.
Некоторые, отдельно развитые личности, как Вингер и Синеман, засмеялись. Мишут тоже улыбнулся. Остальные шутку не оценили.
– Я думал, мы куда-то торопимся, – хмуро сказал Отсос.
– Да, конечно! – спохватился Соломон. – Чего встали? Пошли давай!
Поле выглядело замечательно. На фоне унылых пустынных пейзажей – огромная зеленая площадь. Здесь росла сочная трава, папоротник, встречались кусты шиповника, боярышника.
– Говорят, это единственное место, не задетое бомбежкой, – сообщил Вотзефак.
– А когда будут цветы? – спросила Рели.
– Вскоре. Там еще квиттеры будут, но я надеюсь, что раньше ночи они не появятся.
– А как мы будем искать середину? – спросил Толя.
– Сейчас прикинем, – вмешался Соломон. – Значит, вон там река, но до нее далеко. А за ней почти сразу пустыня. С той стороны – неизвестность.
– Там руины замка, – вмешался Подсос.
– Какого замка? – удивился Соломон.
– Замка того принца, который жену искал. Отец после его смерти начал сходить с ума и объявил войну дону.
– Нынешнему? – уточнил Толя.
– Нет, конечно! Его предку. Дон шутку не понял, король облажался. К тому же дон мстил за Кула – он был его лучшим человеком.
– Подожди, я что-то запутался, – сказал Толя. – Если всем миром правит мафия…
– Ты так говоришь про мир, как будто он огромный, – вмешался Вотзефак. – Ты его почти весь уже видел. Ну, еще десять-пятнадцать деревень, город у крепости дона, и все. Остальное – пустыни.
– Тем более, – не унимался доктор. – Если даже так, то откуда тут взялся король? Чем он правил?
– Ничем он не правил, – объяснил Арахис. – Просто у него были деньги, и он платил дань дону. А дон его и не трогал – дружина у короля все же была.
– А почему «король»?
– А кто ж ему запретит зваться, как ему хочется?
– Ясно.
– Итак, что мы решаем? – снова встрял Соломон. – Как далеко до руин?
– Почти как до реки, – объяснил Подсос.
– Ты хочешь сказать, что мы посередине? – уточнил бригадир.
– Конечно! Мистер знает, что делает!
– Глядишь, я его и зауважаю, – проворчал Соломон. – Ладно! Я считаю, надо идти вперед развернутой цепью, обшаривать каждый холмик. Кто находит могилу – зовет остальных. Мы становимся вокруг нее на ночлег, и дальше по прейскуранту.
– Есть, сэр! – крикнул Синеман. Он, похоже, уже пришел в себя.
Как и было условлено, они развернулись в цепь. Между двумя соседями было расстояние метров в десять. Троих новичков поставили вразнобой, чтобы не смогли ни о чем договориться.
Толя медленно шел вперед, внимательно глядя себе под ноги. Ремешок, на котором висел автомат, натирал плечо даже через халат с футболкой. К тому же начало припекать солнце. Толя посмотрел по сторонам. Слева шел Подсос. Он, как и остальные парни Мистера, был одет в камуфляж. «Ему, наверное, жарче, чем мне, – подумал Толя. – Зато автомат не натирает». Справа задумчиво шагала Религия. Почувствовав его взгляд, она помахала рукой. Толя кивнул ей в ответ. Вот ей-то точно жарко не было. Правда, платье уже давно стоило бы постирать, а лучше и совсем сменить – подземные переходы, ночь у костра, сражение с сумасшедшими жрецами Богини победы – все это оставило свои отметины.
Где-то неподалеку зазвучала музыка – Мишут стал играть на гитаре. Он исполнил «Синий иней», отчего всем даже стало немного прохладнее. Потом он пел еще много разных песен, и запомнить их все было почти невозможно. Толя с удивлением заметил, что гитара Мишута заменяла целый оркестр. Казалось, будто слушаешь магнитофонную запись, настолько качественным и полифоничным было исполнение. Даже голос у него немного менялся, напоминая поочередно всех оригинальных исполнителей.
Так, с песнями, они прошагали часа четыре. Никто ничего не нашел, и было решено передохнуть. Цепь свернулась. Немного еды, захваченной из злополучной гостиницы, честно поделили на всех.