Рели вдруг наклонилась и положила на могилу букет, подаренный ей Толей.
– Бедняжка, – прошептала она. – Так глупо умереть…
Долго очарование длиться не могло. Усталость, смертельная усталость взяла свое. Все трое обессилено упали на землю рядом с могилой. Подсос вырубился мгновенно, хоть и был самым тренированным. Толя и Рели еще как-то держались. Они лежали, взявшись за руки, и смотрели в синее небо.
– Я думала, что когда мы ее найдем, будет ночь, – сказала Рели.
– Почему? – спросил Толя.
– Не знаю. Так представлялось. Я вообще люблю ночь больше, чем день. Ночь меня вдохновляет…
Толя немного помолчал, о чем-то размышляя, а потом сказал:
– Значит, это твои стихи.
– Что? – Рели повернулась к нему. – Какие стихи?
– Те, что пришли ко мне, когда я был в космосе. Помнишь, ты хотела, чтобы я написал стихи для тебя?
– Ты это сделал? – обрадовалась Рели. – Расскажи!
Анатолий набрал в легкие воздуха и начал читать стих:
В небесах из звезд и света выткан чудный облик твой,
Словно в небе поселилась, чтобы поиграть с луной.
А луна – блестящий мячик – ускользает от тебя,
Рук твоих слегка коснувшись, вновь запрячется в ветвях.
Ты прекрасна, как ребенок, что не знает слова «страх»,
И в глазах твоих бездонных – листьев шелест, снег в горах,
И о берег волн биенья, и волшебный летний день,
Когда ты лежала в поле, средь цветов, лелея лень.
Твои волосы струятся по плечам дождем из звезд…
Если б мир в своем величье был так дивен и так прост!
Так легко босые ноги пробегут по небесам!
Все тревоги позабыты, за тебя я жизнь отдам!
Ты – невинный чистый ангел, что по небу все грустит,
Но, как станет ночь волшебной, вверх твоя душа летит,
Чтоб любовью мир наполнить, ожиданием чудес,
И сияньем растревожить старый хмурый черный лес.
В небесах из звезд и света выткан твой прекрасный лик.
Утро встало – растворился. И весь мир в тоске поник.
Он замолчал, молчала и Рели. Они оба чувствовали, как напряжение, навеянное этим местом, постепенно рассеивается.
– Это. Ты. Сам? – странно проговаривая каждое слово в отдельности, спросила Рели.
– Да, это я, – просто сказал Толя.
Рели приподнялась на локте, глядя ему в лицо. Потом, будто внезапно решившись, бросилась на него. Они страстно поцеловались.
– Сейчас! Здесь! – зашептала Религия, стягивая с Анатолия его халат.
– А как насчет Подсоса? – спросил он машинально.
– Ты о чем? А, да он спит! Хватит выкручиваться! Я хочу тебя!
Толя не сразу понял, почему в пылу такой страсти Рели вдруг замерла. А когда понял, то сразу забыл про испорченное рандеву, потому что ангел с лопатой и киркой – это зрелище на все времена!
– Времени нет, – напомнил ангел, скидывая на землю инвентарь. – Тебе нужно выкопать гроб и освободить заключенную в нем.
– Кого? – устало спросил Толя. – Сулико надоело лежать на одном боку? Хватит издеваться, ангел! Это святое место!
– Это языческое место, – поправил его ангел. – Представь, что там внизу – Религия. Что бы ты сделал?
– Ангел, я не могу разрывать могилу! – Толя выбрался из-под Рели и встал перед своим духовным наставником. – Я, как и всякий нормальный человек, несколько комплексую, когда речь заходит о мертвецах!
– Речь идет о живых! – отрезал ангел. – Либо ты копаешь, либо произойдет что-то очень страшное.
– А я могу увидеть Бога? – вдруг спросил Толя.
– Какого Бога? – уточнил ангел.
– Бог един, – напомнил Толя.
– А, ну да, конечно! Когда ты умрешь, тебе окажут такую честь.
– Нет, сейчас! Я хочу узнать, что он по этому поводу думает.
– Послушай, Толя, – сказал ангел. – Я не та субстанция, чтобы идти против воли Создателя. Если я тебе что-то говорю, значит, это ему угодно.
– Да? И когда ты, пьяный, меня в этот мир припер?
– Ну, не то чтобы совсем, но так, как оно есть, потому как быть того не может, – витиевато объяснил ангел.
– Чего?
– Я просто хотел сказать, что с точки зрения банальной эрудиции…
– Так, ладно! Я понял!
– Ну, вот и хорошо. Я пошел.
Ангел исчез. Толя поднял лопату и задумчиво осмотрел ее.
– Ну что на этот раз? – с болью в голосе спросила Рели.
– Прости, – вздохнул Толя. – Но нам придется копнуть поглубже.
Лопата вонзалась в слежавшуюся, жесткую землю с трудом, то и дело приходилось брать кирку. Анатолий утомился еще до того, как выкопал яму хоть по колено. Вопреки опасениям, он не чувствовал, что совершает что-то святотатственное. Он просто копал яму. Возможно, доктор в его сознании взял верх над простым человеком, а страх перед трупами у врачей отсутствует профессионально.
Рели ходила кругами с весьма сумрачным видом. Подсос спал, иногда во сне судорожно сжимая автомат и бубня: «Я подержу их, ничего! Один свалил, и все его того…». Толя же упорно копал и копал. Несколько раз он останавливался на отдых, но что-то его подгоняло, не давало как следует расслабиться. Пот заливал глаза, дико хотелось спать. Все вокруг казалось красноватым, как тогда, когда он потерял сознание в подвале гостиницы.
Чтобы отвлечь себя от сна и тоскливых мыслей, Толя говорил в режиме «монолог»:
– Вот, спрашивается, почему? Почему я тут сейчас, как проклятый, после бессонной ночи, ужасных увечий и тому подобного машу лопатой, как стройбатовец? Проклятый стройбатовец! Возможно, конечно, в этом и есть сермяжная правда, но мне кажется, что все это происходит из-за водки! Вот если бы ангел не был таким невменяемым, то разве бы я вообще тут находился? Я имею ввиду, в этом мире. Нет! Я бы культурно сходил в кинотеатр, или на рыбалку. Я ходил бы в школу… Хотя, я даже сейчас никак не тоскую по этому болоту. Вонючему болоту, прошу заметить! Ей богу, лучше киркой махать в другом мире. Если бы за это еще и деньги платили, я бы и вовсе был счастлив.
В этот момент проснулся Подсос. Он покрутил головой, зевнул, протер глаза, сел и посмотрел на Толю, который уже по пояс стоял в разрытой могиле. Сначала Подсосу показалось, что он ошибся. Он повернул голову, увидел надгробие и понял, что был прав.
– Доктор, ты рехнулся, да? – спросил он сиплым шепотом.
– Нет, – ответил Толя, не отрываясь от работы.
– Так может, я рехнулся? – не отставал Подсос.
– Может, – согласился Толя.
– Ты какого черта делаешь? Некрофил! Изверг! Богохульник!
– Расслабься, мушкетер! – посоветовал Толя. – Мне велел это делать ангел, так что на богохульство не тянет.
– Некрофил! – не сдавался Подсос.
– Почему сразу некрофил? – раздраженно спросил Толя. – Почему не некропчёла? Не некрокосмос? О, некрокосмос – это звучит! Или вообще – некробелый! Он же некросаша.
– Ты еще и шизик! – решил Подсос, передергивая затвор автомата. – А ну, вылез из могилы!
– Слышь, Подсос! – Толя остановился и злобно посмотрел на него. – Убрал бы ты свой мушкет, пока я тебе лопатой не врезал!
– Убери, убери! – посоветовала Рели, наставляя дуло своего автомата на Подсоса.
– Расслабьтесь оба! – сказал Толя. – Патронов ни у кого нет, забыли, что ли?
– У меня есть! – заорал Подсос, доставая из внутреннего кармана куртки свежий магазин. Заменить его он не успел – Толя хорошо рассчитанным ударом лопаты выбил из его руки автомат, а Рели быстро стукнула его в лоб прикладом, и только потом испуганно ойкнула. Подсос упал, очумело крутя головой. Магазин отлетел в могилу. Толя подобрал его и кинул Рели.
– Заряжай, – сказал он.
Рели на удивление быстро сменила магазин, дернула затвор и уставилась на Подсоса.
– Ну? – спросила она.
– Я отваливаю! – решил тот. – Ну вас к черту, извращенцы проклятые!
Он зигзагами убежал в сторону леса и вскоре исчез из виду.
– Скатертью дорога, – сказал Толя, вновь принимаясь за работу.
Через час начало темнеть. Толя уже ушел в землю по горло и предчувствовал скорое окончание работы.
– Что мы там должны найти-то? – спросила Рели.
– Понятия не имею! Ангел не соизволил объяснить.
Толя вдруг замер с поднятой лопатой. Когда он повернулся к Рели, его лицо было белее «белой».
– Что такое? – спросила девушка.
– Слушай, – сказал он.
Рели нагнулась и прислушалась. Через секунду она отпрянула, тихонько вскрикнув.
– Там кто-то живой! – прошептала она, с ужасом глядя на Толю.
– Надо его выпускать, – решился тот.
Еще несколько взмахов лопатой, и показалась крышка гроба. Толя, тяжело дыша, остановился. Теперь стук слышался отчетливей, а приглушенные крики, несомненно, принадлежали существу женского пола.
Толя потрогал крышку и чуть не свалился прямо на нее – крышка была пластмассовой!
– Эти придурки гроб из пластика отлили! – воскликнул он.
– Все гробы делают из пластика, – пожала плечами Рели. – Пластик почти не гниет, и все похороненные могут долежать невредимыми до страшного суда.
– Ладно! – сказал Толя, очищая крышку от земли. – Замок тут тоже пластмассовый. Я собью, а ты, если что, сразу стреляй!
Рели кивнула, покрепче перехватив автомат. Дуло ходило ходуном, и Толя справедливо опасался, что в случае опасности ему не жить при любом исходе. Он занес лопату над кукольным замком, вспоминая все виденные фильмы про оживших мертвецов и вампиров, и обрушил ее на замок. Крышка сразу съехала в сторону. Толя вздрогнул, увидев в гробу донельзя грязную девушку в каком-то странном платье. Кроме того, она, видимо, была очень испугана.
«Неужели сама Сулико?» – содрогаясь, подумал Толя.
– Толя! – вдруг вскрикнула девушка, вставая на ноги. – Толя, это ты?
Толя вздрогнул, присмотрелся и понял, что платье – это вовсе не платье, а ночная рубашка, а сама девушка…
– Ве-ро-ни-ка? – по слогам произнес он.
Да, это была Вероника. На свое счастье она проснулась лишь за пару минут до того, как ее откопали, и не успела еще осознать всего ужаса положения. Хотя, если бы она знала, какое положение снаружи, то, возможно, гроб не показался бы ей столь ужасным.