Вдруг в коридоре появился еще один человек. Ему было примерно столько же лет, сколько и мистеру. Одет он был в белый костюм. Рубашка и галстук тоже были белые. Белой была даже трость, на которую он опирался. Увидев его, Мистер замер, оглянулся на Соломона и нерешительно подошел к человеку.
– Я… – начал он.
– Я знаю, – спокойно сказал человек.
– Но я обещал…
– Я знаю, что ты обещал. Не изводи себя, иди вниз и выпей чего-нибудь. Там есть чудный мини-бар.
– Но мой сын!..
– Поверь, ты ему помочь не сможешь.
Мистер покорно пошел к лестнице. Соломон с любопытством посмотрел на человека в белом. Тот подошел к нему и вежливо спросил:
– Не занято?
Соломон молча подвинулся и человек сел рядом с ним.
– Как удивительно устроен мир! – воскликнул он. – Вы не находите, молодой человек?
– Все, что я нахожу, для других исчезает. Вы кто? – мрачно ответил бригадир.
Человек задумчиво покрутил трость в пальцах. Соломону вдруг стало неуютно от этого жеста. В нем чудилась такая сила, что не оставалось сомнений: стоит этому мужику захотеть, и трость пройдет сквозь голову Соломона и воткнется в стену.
– Я, можно сказать, друг семьи, – представился человек.
– Сол, – назвался Соломон. – Так о чем вы говорили?
– Я говорил, как интересно устроен мир. Вот, например, сегодняшняя ситуация. Мистер ведь ненавидел доктора Фекалиуса, но случилась беда с сыном, и доктор – единственный, кто может помочь. Теперь они уже не враги, а друзья.
– Откуда вы об этом знаете? – удивился Соломон. – Это было секретом!
– Или вот, например, бригадир Соломон, – продолжал человек. – Доктор виновен в том, что половина его бригады погибла, но бригадир идет вместе с доктором, чтобы прикрыть его. Именно он, а не кто-либо другой. Нет, остальные сидят в доме бедного Абрама, спокойно дожидаются известий.
– Кто ты такой? – произнес Соломон, сжимая кулаки. – Назовись сейчас же!
– А ты не догадался? – Человек посмотрел на него чуть насмешливым взглядом. – Я – та самая главная сволочь, которую ты так хочешь уничтожить. Я – дон Ган!
Соломон переварил информацию мгновенно. Он рванулся прочь от лавки, но дон ловко сделал ему подсечку тростью. Сол грохнулся на пол.
– От меня не убежишь, – наставительно произнес дон. – Сядь-ка назад. Дождемся нашего доктора. Мне самому любопытно на него взглянуть.
Соломон поднялся. Быстро посмотрел на дверь операционной. Пара шагов, и… Трость недвусмысленно качнулась в руке дона Гана. Сол понял, что не успеет и дернуться. Он шагнул к лавке.
– Вот и молодец! – похвалил его дон. Сол скривился, вспоминая, что дону известно, где находятся все остальные.
– Наши друзья, – сказал он. – Что с ними?
– Пока ничего, – развел руками дон. – Я не давал никаких приказаний. Да и вообще я тут инкогнито. Пока хочу только поговорить. Убить ведь никогда не поздно.
Сол сглотнул и медленно сел на лавку.
– Будем ждать, – сказал дон. – Поверь, мне далеко не безразлична жизнь сына моего лучшего человека. И друга.
Исчезновение Эвила прошло незамеченным. От волнения почти все мастера изрядно напились, а остальным было плевать. Лишь хитрая троица друзей загадочно улыбалась и перемигивалась. Офзеринс несколько раз пересек гостиную из конца в конец, потом остановился на середине и торжественно произнес:
– Я голоден!
– Увы, лорд, – икнув, ответил ему Вингер. – Мы, боюсь, съели все, что было у этого бедного еврея.
Абрам грустно вздохнул, услышав эти слова.
– А как насчет картошки? – спросил Офзеринс. – Картошка есть?
– Абрам, вас спрашивают! – прикрикнул Вингер.
Абрам бросил один из многочисленных жалобных взглядов на свою дочь, но она презрительно отвернулась.
– Есть. Сырая, – грустно сказал Абрам.
– А мука есть?
– И мука есть, – признал Абрам.
– Хорошо! А яйца?
Абрам вздрогнул.
– Нет! Нет никаких яиц!
– Авгу-у-у-сто! – взвыл Офзеринс. – Мы опять остались без вареников! Скажи Кармелите, что я умер!
Лорд обрушился на пол и начал колотить его с дикими завываниями.
– Офзеринс, заткнись! – прикрикнул на него Вингер. – Этот подонок сказал «нет» так, что навел меня на подозрения. Есть у него яйца!
Лорд с надеждой посмотрел на него.
– Точно? – спросил он.
– Да конечно! – вмешалась Рели. – Я знаю, где лежат.
– Религия! – крикнул Абрам. – Одумайся! Ты же знаешь, как трудно сейчас найти хорошую несушку!
– Отстань, противный, – машинально сказала Религия, поднимаясь по лестнице.
Они вдвоем с Вингером подошли к кладовой, где нашли и муку и яйца.
– Ты когда-нибудь делала вареники? – спросил Вингер.
– Нет, но у меня сложилось впечатление, что этим займется лорд.
– У меня тоже, но мы ведь не доверим ему этого занятия. Надо хоть проследить! Ну, я к тому, что надо хотя бы приблизительно знать, как их готовят.
– А, ну, приблизительно-то я знаю. Все взяли?
– Вроде, да. Пошли.
Они спустились вниз, и Офзеринс мгновенно завладел продуктами. Никто не успел и глазом моргнуть. В течение пятнадцати минут он приготовил кучу теста и начал его раскатывать. К стряпне были привлечены все. Даже Морлок был допущен к этому действу. Вот тут-то и встал вопрос:
– Где Эвил?
Вопрос повис в воздухе. Разве что, Вотзефак задумчиво уставился в окно, Вотзехелл вздрогнул и отвернулся, а Синеман слишком натурально изобразил удивление.
– Так, вы трое, колитесь! – потребовал Вингер.
– Кто, мы? – обреченно спросил Вотзефак.
– Вы. Где Эвил?
Через минуту все прохожие, случайно оказавшиеся рядом с домом Абрама, мучительно покраснели и поспешили убраться подальше. Такой слитный хор мата дано было выдержать не каждому. Прошло еще несколько секунд, прежде чем толпа возбужденных подростков, среди которых было двое пожилых людей, высыпала на улицу.
– Козлы! Дебилы! Вашу мать! – закончил разнос Вингер. – Что встали? Бегом за ним!
– Погоди, погоди! – остановил его Вотзефак. – Куда за ним? Зачем? Он же профессиональный резидент! Что может случиться?
– Ты лучше заткнись! – посоветовал Годоворд. – Ты ничего не понимаешь! Тебе он никто, а нам он – брат!
– Знаю, – кивнул Вотзефак. – Поэтому я его и послал.
Вингер хотел что-то сказать, но буквально захлебнулся в эмоциях. В результате он просто взвыл и начал кругами бегать по двору.
– Да он и сам был не против! – крикнул ему Вотзефак. – Говорит, засиделся. А нам за ним идти не надо. Мы его только демаскируем.
– Это он сам сказал? – спросил поэт, остановившись.
– Ага.
– Хорошо. Идем в дом. Но запомните, вы, трое! – Вингер поочередно показал пальцем на виновников ситуации. – Если он не вернется, я вас похороню. Понятно?
– Ясно, как день! – улыбнулся Вотзефак. Однако когда Вингер отвернулся и пошел в дом, он с тревогой посмотрел в ту сторону, где должна была находиться крепость Гана.
Резидент Эвил, нисколько не скрываясь, подошел к вратам крепости. Ему посчастливилось поймать попутку, и он был избавлен от сомнительного удовольствия идти пешком через город, в котором власть дона Гана чувствовалась на каждом шагу. В сущности, город этот не слишком отличался от деревни. Просто был побольше и побогаче. Люди здесь пытались сделать вид, что они из другого теста. Чуть выше задирали нос, чуть лучше одевались и брезгливо смотрели на «заезжую деревенщину».
Крепость находилась за чертой города, в нескольких сотнях метров от нее. Ее окружали пустынные земли. Сам замок, видневшийся за крепостной стеной, был громаден. Такая колоссальная махина из черного камня. Изнутри, правда, доносились веселые возгласы и смех. Жизнь кипела всюду.
Эвил постучал в ворота специальным кольцом, приделанным к ним. Наверху, в трех метрах от земли, открылось окно, и высунувшийся привратник посмотрел на гостя.
– Кто такой? Чего надо? – спросил он.
– Я от Стравцова, – не задумываясь, ответил Эвил.
– К дону? – переспросил привратник.
– К нему, к нему.
– Его сейчас нет на месте.
Эвил немного обеспокоился. Где это может шляться дон, когда такое происходит?
– Ну, я думаю, вы меня не прогоните? – спросил он. – В противном случае, дон будет сильно недоволен.
– Ладно, заходи! – решил привратник и исчез.
Через минуту загремел отодвигаемый засов, и ворота отворились. В лицо Эвилу немедленно ткнулись несколько автоматных стволов. Один из стражников торопливо обыскал его.
– Колющее, режущее, огнестрельное? – осведомился он.
– Искрометное чувство юмора, – признался Эвил.
Стражники заржали.
– Проходи! – привратник махнул рукой. – Дон должен быть к вечеру.
– Я подожду, – кивнул Эвил, проходя внутрь. Ворота за ним закрылись.
Внутренний двор крепости представлял собой совершенно особый микромир. Суровые бандиты, ни на секунду не расстающиеся с оружием, пели песни, смеялись, затевали шуточные и не очень драки, пили вино. К Эвилу немедленно подбежал парнишка, видимо, делающий первые шаги в коллективе, и очень этим гордый.
– Здорово, брат! – крикнул он и сунул резиденту початую бутылку вина.
– Здорово, – ответил Эвил, отпивая из бутылки. Вино было изрядно крепленым, но вкусным.
– Ты из крепости? – спросил он. – Какой отряд? Меня зовут Филин.
– Я Эвил. Нет, не из крепости. У нас с доном свои дела.
– О, да ты знаешь самого дона? – удивился Филин. – Я встречался с ним только раз, когда приносил присягу! Говорят, суровый дядька!
– Кому как, – пожал плечами Эвил. – Где тут у вас посидеть можно?
– Пошли! – Филин хлопнул Эвила по плечу и повел куда-то в глубь двора.
Эвил осматривался. Он давненько здесь не был, и многое изменилось. Например, стало больше оружия. Оно просто валялось везде, где ни попадя. То и дело он спотыкался об винтовки, автоматы, а один раз чуть не наступил на гранатомет.
– Много у вас пушек, – заметил Эвил.
– Да, ерунда! – махнул рукой Филин. – Этого добра дон не ценит. У него все оружие Прошлого Мира.