Подчеркивая эти страшные слова, на плите зашипел чайник. Крышка на нем уже прыгала. Соломон вдруг рассмеялся. Толя вопросительно посмотрел на него.
– Да, я тут вспомнил… Помнишь, Мишут песенку такую пел забавную. Что-то типа: «У павиана морда синяя, а у жирафа шея длинная». Помнишь, да?
Соломон говорил весело, улыбался, но отчаянно подмигивал Толе тем глазом, который не мог видеть дон.
– А, да, знаю я эту песню! – вспомнил Толя. – Не припомню только, кто исполнитель изначальный.
– Да какая разница! Главное, что песня смешная!
До Толи дошло. Он встал, нашел рядом с печкой тряпку, обмотал ею ручку чайника и повернулся к дону.
– Ты чай предлагал, – напомнил он. – Не дашь стаканчик? Над кружкой чая легче мыслится.
Дон пожал плечам и наклонился, видимо, ища стакан в ящике стола. Толя рванулся вперед, размахнулся и нанес удар. Дон вскинул руки, но слишком поздно. Закопченный бок чайника врезался ему в подбородок, от удара слетела крышка, и крутой кипяток выплеснулся ему на лицо. Дон взвыл, выскочил из-за стола, держась руками за красное, ошпаренное местами до живого мяса лицо.
– Молодца! – воскликнул Соломон, вскакивая. – Валим отсюда!
– Погоди! Давай его замочим, раз взялись!
– Это не самая хорошая идея. Осторожно!
Они отвлеклись и не заметили, как дон схватил трость. Соломон оттащил Толю в сторону как раз вовремя – трость сломала бы ему череп. Даже ошпаренный и почти ослепший от невыносимой боли дон сохранял дар, переданный ему демоном. Он по-прежнему был убийцей.
– Бежим! – согласился Толя.
Они выбежали из комнаты, закрыли дверь. Предусмотрительный Соломон подпер ее подвернувшимся под руку стулом. Потом они неслись по коридору, расталкивая испуганных медсестер.
– Сейчас бегом до Абрама, – на ходу планировал Сол. – А потом сваливаем так далеко, как только можем. Нас теперь похоронят, это уж точно!
Они выбежали на улицу и остановились в изумлении.
– Вот уж чего не ждал! – произнес Толя.
– Направо сверни!
– Но в автосервис прямо!
– Ты со мной спорить будешь? Возвращайся обратно, пусть дон разбирается!
– Нет-нет-нет! Направо так направо!
Филин вывернул руль вправо.
– Куда мы едем? – полюбопытствовал он.
– Больничку знаешь, где сын Мистера лежит?
– Да, конечно.
– Вот туда давай. Заберем там одного человека. Точнее, двух человек. Если они, конечно, еще не ушли.
Некоторое время ехали молча. Филин нервничал, стучал пальцами по рулю и сквозь зубы матерился на гусей, в самый последний момент вылетающих из-под колес.
– Мы успеем отполировать тачку? – спросил он.
– Все будет в порядке, мальчик! – заверил его Эвил. – Кажется, подъезжаем?
– Да, сейчас сверну… Вот!
– Остановись.
Грузовик замер напротив здания больницы. Эвил открыл дверцу и спрыгнул на землю.
– И все-таки мы еще вертимся! – с удовольствием сказал он, оглядывая громадный грузовик.
– А? – удивился Филин.
– Забудь. Тебе не понять.
– Слушай, я, типа, нервничаю! – сказал Филин. – Скоро твои парни подойдут?
Тут дверь больницы открылась, и оттуда выбежали двое. Один в белом халате доктора, другой без белого халата доктора, но в кожаной куртке. Увидев Эвила, по-хозяйски опершегося на грузовик, они остановились и о чем-то заговорили.
– Ребята, сюда! – крикнул резидент.
Толя и Соломон подбежали к нему.
– Что за транспорт? – спросил Сол.
– Давайте, прыгайте, по дороге объясню!
Они быстро залезли в кабину.
– Знакомьтесь: это Филин, это Толя, это Соломон, – торопливо представил всех Эвил. – Теперь давай к Абраму. Знаешь, где это?
– Знаю, – сказал Филин, скрипнув зубами. – Но как насчет полировки? Если дон вернется…
– Дон, боюсь, не скоро вернется, – вмешался Соломон. – Если вообще выживет. Чайник кипятка в рожу – это тебе не канделябром по голове!
Филин посмотрел на Соломона, потом на Толю.
– Доктор… Соломон… Бригадир Соломон! – осенило его. – Доктор Фекалиус!
Он попытался выпрыгнуть из машины, но Эвил схватил его за рукав.
– Не дергайся! – прошипел он. – А то завалю на месте! Езжай, куда сказано! Будешь вести себя хорошо – получишь мороженое!
Филин всхлипнул и завел мотор.
– Хороший мальчик, – улыбнулся Эвил. Повернувшись к Толе, он спросил: – Как все прошло?
– Замечательно. Пацан будет жить. Скорее всего. Вообще все шло хорошо до тех пор, пока не появился дон.
– Дон? – переспросил Эвил. – Так это была ловушка?
– Да. Этот Ган – невероятно хитрая сволочь! Он все предусмотрел, кроме чайника.
– Чайника?
Соломон ввел Эвила в курс дела.
– Знаменито! – восхитился Эвил.
– А ты-то тут какими судьбами? – спросил Сол.
Эвил рассказал свою историю. Надо было видеть, как менялся в лице Филин, слушая горькую правду.
– Сволочь! – всхлипнул он. – Хитрая сволочь!
– Да ладно тебе! – Эвил хлопнул его по плечу. – Вступай в нашу шайку, там веселее, чем в вашей халупе! Есть у нас такой кадр – Офзеринс. Лорд. Поразительный персонаж! Да и Морлок тебе тоже понравится. С девчонками у нас пока как-то не красиво, правда, но это все поправится! В крайнем случае, можно Тольку замочить. Нам тогда и дон спасибо скажет…
Вскоре они остановились около дома Абрама. На улицу высыпала вся команда. Вотзефак изумленно замер, созерцая грузовик.
– Слышь, Эвил, – осторожно сказал он, – ты немножко перепутал: наша тачка другого цвета была.
Эвил с загадочной улыбкой обошел грузовик и открыл двери грузового отсека.
– Она! – воскликнул Вотзефак, глядя на свою машину. – Ну, молодец! А это чего?
– Лимузин дона, – скромно пояснил Эвил.
– Ты угнал лимузин у дона Гана? – поразился Вотзефак.
– Да, что-то вроде этого.
– Сол, парня надо представить к награде!
– Тебя зато к стенке надо поставить! – буркнул Соломон. – Кто тебе дал право впутывать моих друзей во всякие авантюры?
Вотзефак грустно пожал плечами.
– Ладно, – смягчился Соломон. – Все хорошо, что кончается. У нас, правда, все только начинается.
Пока Соломон объяснял парням суть проблемы, Вероника с Рели подбежали к Толе. Рели мгновенно повисла у него на шее, и Вероника, увидев это, смущенно остановилась в шаге от них.
– Я так волновалась! – прощебетала Рели. – Как все прошло?
– Замечательно прошло, – ответил Толя, виновато глядя на Веронику. Рели почувствовала его холодность и отстранилась.
– Ладно, – сказала она. – Есть хочешь? Мы вареников настряпали.
– С удовольствием!
Рели пошла к дому, а Толя подошел к Веронике.
– Как ты? – спросил он.
– Неплохо, – она пожала плечами, отводя от него взгляд.
– Замечательно выглядишь, – заметил Толя. – Это…
– Да, это вещи Рели. Она поделилась.
– Здорово.
Их взгляды, наконец, встретились, и они так и стояли, глядя друг на друга, пока их мнимое уединение не было нарушено.
– Анатолий! – провозгласил Офзеринс, ложа руку ему на плечо. – Это было великолепно! Потрясающая операция! Все, что я хочу сказать… когда я переплывал Куликово поле… А, кстати, ты знаешь, как надо переплывать Куликово поле?
– Нет, лорд, просветите меня, – устало ответил Толя.
– Это надо делать на трех веслах! На одном сидишь, другим гребешь, а третье – за спиной. Запасное.
– Пойдемте уже есть, а? – жалобно сказал Соломон.
– Да, конечно! – спохватился Эвил и подошел к кабине грузовика. – Эй, Филин, вылазь!
– Не вылезу! – пискнул Филин.
– Это еще почему?
– Я боюсь! Вы меня убьете!
– То есть, в машине мы тебя убить не сможем, так что ли? Кончай дурью маяться, вылезай!
Филин открыл дверцу и спрыгнул на землю. На него моментально уставились все, кто был во дворе.
– Это еще кто? – спросил Вотзехелл.
– Филин. Один из людей дона, – объяснил Эвил.
– Будем жестоко пытать? – кровожадно спросил Вотзефак.
Эвил заметил, что Филин изрядно затрепетал от этих слов.
– Посмотрим, как масть пойдет, – ответил он. – Сначала нужно пообедать.
Часть 2
…Вероника ответила, что смертельно боится
мертвецов. Любых, даже мертвых.
Глава 12. Тучи, как люди, над городом встали…
– О, майн либен Августин, Августин, Августин, о…
– Заткнись, Син!
Так была задушена первая попытка разрядить атмосферу в кабине. За рулем сидел Филин, рядом с ним Синеман, правее – Морлок. На оборудованной за сиденьями постели пытался заснуть Эвил, грубо оборвавший немецкую песенку. Остальные ехали в кузове.
Вот уже три часа они ехали по бездорожью, зыбко освещаемому светом фар. Полумифическая деревня Бабуня находилась где-то рядом, и ребята не отчаивались ее найти. Они решили туда ехать еще за обедом. Вотзефак и Вотзехелл, жившие там когда-то, дружно заверяли, что мафия туда не сунется.
– Там полнейшие отморозки живут! – объяснял Вотзефак. – У них ни понятий, ни элементарной вменяемости.
– И мы приживемся с этими отморозками? – усомнился Кармэн.
– А мы сами-то кто? – напомнил ему Вотзефак.
Было решено единогласно. Потом, когда все уже собрались ехать, Рели сообразила, что ее отец слишком много знает, а потому лучше забрать его с собой. Никто не протестовал – места в машине много, но Толе показалось, что Рели просто не хочет, чтобы ее отца убили озверевшие мафиози. Не могла ведь она злиться вечно.
Таким образом, их было уже шестнадцать человек. Против всей мафии мира, пусть это и означает всего лишь содержимое одной-единственной крепости.
Синеман не мог долго молчать. Поглядев по сторонам, он затормошил дремлющего Морлока:
– Слушай, дядя, а ты откуда?
Морлок недовольно зашевелился, зевнул и ответил:
– Из гостиницы.
– Это понятно, ну, а родился-то ты где?
– В гостинице.
– Как так?
– Так вот. Я там родился и вырос, и мой отец там родился и вырос, и его отец тоже. Только они там умерли, а мне повезло. Мой далекий-далекий предок построил эту гостиницу на развалинах древнего храма Ники. И, начиная от него, все мои предки жили и умирали там. С ними всегда были добровольцы, тоже из поколения в поколение. Они убивали ради победы…