— Чем могу помочь, Сара?
— Я не вовремя?
— Да нет. Нормально.
Естественно, Сара Дюваль поняла, что «нормально» — всего лишь отговорка, но решила не обращать на это внимания. Сейчас ей было не до вежливости.
— Я хотела спросить, как вы думаете, доктор Кэмерон согласится работать с нами по делу Джорджии Лестер?
Стив смущенно поглядел на Терри. Ему было немного неловко говорить о Фионе в ее присутствии. Словно он совершил инцест.
— А почему бы и нет? Проблемы у нее были с нами, а не вообще с полицией. Что именно вам нужно?
— Вы, верно, уже знаете, что мы арестовали некоего Чарльза Редфорда, признавшегося в убийстве. Но я не совсем ему верю, потому что все имеющие значение подробности преступления совпадают с теми, что есть в книге мисс Лестер. И еще мне кажется, что он автор писем. Мне бы хотелось проверить, так ли это. А потом проследить его связь с другими убийствами, ведь возможно, что Шанд и Элиас тоже получили подобные письма. Я подумала, что доктор Кэмерон могла бы проанализировать письма и листовку, которую он принес с собой на пресс-конференцию, а потом посмотреть имеющиеся свидетельства по двум другим делам и сказать нам, есть ли связь между всеми тремя убийствами. Если рассматривать три дела вместе, у нас больше шансов получить улики, может быть, найти свидетелей и передать нашего подозреваемого в суд или исключить его из подозреваемых.
— Думаю, вам стоит попробовать, — задумчиво произнес Стив. — Все равно более подходящего человека вам не найти.
— Мне бы не хотелось ждать до утра. У вас есть ее домашний телефон? — спросила Дюваль.
— Наверно, вам лучше встретиться лицом к лицу, чем разговаривать по телефону.
Стив понимал, что не время объяснять Дюваль, почему Фиона вряд ли захочет разговаривать с женщиной, к которой испытывает неприязнь из-за того, что она отказала в защите Киту и его коллегам.
— Тогда дайте мне ее адрес.
Стив бросил взгляд на Терри, свернувшуюся калачиком рядом с ним и с улыбкой смотревшую на него. На мгновение у него мелькнула мысль, а не пойти ли ему в другую комнату, чтобы не посвящать Терри в подробности жизни ее начальницы. За долгие годы работы в полиции он так приучил себя хранить в тайне любую информацию, что это сделалось его второй натурой, однако он тотчас сообразил, что если хочет продолжать отношения с Терри, ему придется допустить ее в свою жизнь. Тяжело вздохнув, он продиктовал знакомый адрес. Терри наморщила лоб и с любопытством посмотрела на него. В конце концов Стив закончил разговор и положил трубку.
— Я не буду лезть не в свои дела, если не хочешь, но адрес мне знаком.
Стив улегся в постель и обнял Терри.
— Ты слышала о парне, который на пресс-конференции в полиции признался в убийстве Джорджии Лестер?
— Да. Я смотрела новости.
— Ну вот, городская полиция хочет проконсультироваться у Фионы на его счет. Они полагают, что он может стать главным подозреваемым.
— И поэтому хотят установить связь с убийствами двух других писателей, правильно?
Терри стало интересно, и она приподнялась, опершись на локоть.
— Правильно. Фиона наверняка ухватится за это. Помимо всего прочего, она узнает, убийца он или нет и можно ли успокоиться насчет Кита.
— Конечно. Так вот почему она последние два дня не в себе.
— А тебе не приходило в голову, что Кит тоже в опасности?
— Не знаю. Я забыла о нем. Да мы и виделись-то всего один раз. К тому же Фиона редко говорит о своих домашних делах. Да и о серийном убийце как будто пока не писали. Во всех газетах сообщалось, что нет никакой связи между убийствами Дрю Шанда и Джейн как-ее-там. — Она покачала головой. — Господи, ну и дура же я! Она ведь с ума сходила от страха, а я ничего не поняла.
Стив вздохнул.
— Да уж. Фионе сейчас нелегко. Мы вчера даже поругались. Она разозлилась, потому что это ей пришла в голову идея обыскать Смитфилдский рынок, а ни городская полиция, ни мы не пошли ей навстречу, когда она попросила защитить Кита.
Терри нахмурилась.
— Ох, Стив, хуже ничего не бывает, когда приходится разрываться между личным и профессиональным. Плохо пришлось вам с Фионой. Ведь вы оба беспокоитесь о Ките, а теперь что?…
— Нелегко, — признался Стив. — По крайней мере, похоже, что Кит пока в безопасности, и это хорошо. Он ведь мой лучший друг, и если с ним что-нибудь случится, не представляю, как я буду жить. Осталась одна проблема. Наши отношения с Фионой. Она не из тех, кто легко прощает обиду.
— Ничего, успокоится, — уверенно отозвалась Терри. — Особенно если ты постараешься. Могу сказать по собственному опыту, она любит, когда всерьез каешься.
Стив покачал головой.
— На сей раз этого будет мало.
— Мне пришлось очень постараться, чтобы ты расслабился, — сказала Терри, прижимаясь к Стиву, — а ты опять как натянутая струна. — Она потянулась за массажным маслом. — Значит, так. Ты выкидываешь Фиону и Кита из головы, лежишь спокойно и, как настоящий мужчина, принимаешь лекарство.
Постаравшись улыбнуться, Стив перевернулся на живот и тотчас почувствовал, как затрепетали его мышцы под ее пальчиками.
— Как скажете, доктор.
— Я еще не доктор, — отозвалась Терри. — Но ты только представь, каким я буду доктором, когда выучусь по-настоящему…
Терри стала растирать ему плечи, и Стив лишь застонал в ответ.
— Уж и не знаю, как я это выдержу.
— А мы постепенно, солдат.
И ее пальцы побежали по сильной спине Стива, удаляя все мысли о Саре Дюваль и даже о Фионе из его головы.
Фиона была в кухне и варила кофе, когда раздался звонок в дверь. Не ожидая ничего приятного от чьего-то нежданного вторжения, Фиона, нахмурившись, вышла в холл и посмотрела в глазок. Она не исключала возможность того, что кто-нибудь из журналистской братии решил нагрянуть к Киту ради «красного словца» для утренней газеты. Если так, то она с превеликим удовольствием даст ему от ворот поворот. Одно точно. Никто из друзей не пришел бы сегодня, предварительно не позвонив по телефону.
К своему удивлению, Фиона узнала старшего инспектора Сару Дюваль и не могла взять в толк, зачем та пожаловала к ней домой.
— Проклятье, только этого не хватало, — пробурчала Фиона, открывая дверь. — Добрый вечер, старший инспектор Дюваль.
— Прошу прощения, что врываюсь к вам без спроса, — резко проговорила Дюваль, словно ей было непривычно извиняться. — Однако я надеялась, что вы все-таки уделите мне несколько минут.
Фиона сделала шаг в сторону, пропуская гостью.
— Вторая дверь налево. Кухня. Мы можем поговорить там.
Дюваль пересекла холл, оценив все до мелочей: и отличный деревянный пол, и дорогие восточные ковры, и пару написанных маслом пейзажей на стенах. На лестнице появился мужчина, в котором она узнала Кита Мартина, и с любопытством посмотрел на нее.
— Это ко мне по работе, Кит, — сказала Фиона. — Мне надо поговорить со старшим инспектором Дюваль.
— До утра никак не могла подождать? Ладно, все в порядке, — буркнул он, отворачиваясь и вновь поднимаясь по лестнице.
— В новостях передали, что у вас появился подозреваемый, — сказала Фиона, входя в кухню. — Садитесь, пожалуйста.
Дюваль подвинула к себе стул и села, скрестив ноги.
— Я собиралась делать кофе. Выпьете чашку?
— Спасибо.
— Черный, да? — Не дожидаясь ответа, Фиона достала вторую кружку и наполнила ее. Потом налила молока в свой кофе и обе кружки поставила на стол, после чего уселась напротив Дюваль, старательно сохраняя безразличное выражение на лице, не хуже самой Дюваль. — Итак, что привело вас ко мне?
— Как вы правильно заметили, у нас есть подозреваемый. Пришлось его арестовать, ведь у нас не было выбора из-за его публичного признания, — с иронией проговорила Дюваль. — Однако до ясности еще очень далеко. Зовут его Чарльз Редфорд, он признался в убийствах, однако не назвал ни одной подробности, о которой не мог бы прочитать в газетах или в романе Джорджии Лестер, ведь ее убийство похоже на описанное в романе. Обыск в его квартире тоже ничего не дал. У него были все три главных романа Шанда, Элиас и Лестер, причем лежали на столе. Полицейские нашли также кучу газет с описаниями всех убийств. И больше ничего.
Правда, его телефонные счета говорят о том, что в последние три месяца он звонил Шанду и Лестер. Агент сообщила нам, что Редфорд ей угрожал. Она даже как будто собиралась заявить на него в полицию, но потом раздумала. Получив ее письмах отказом, он явился к ней в офис, прорвался внутрь и стал непристойно орать. Даже схватил нож для разрезания бумаги с ее стола и стал размахивать им перед ее лицом, крича, что ей надо быть поосторожнее. Потом он швырнул нож в стену и убежал.
Фиона пила кофе и молчала, время от времени морща лоб. Прежняя встреча с Дюваль не настраивала ее на дружеский лад.
Кашлянув, Дюваль продолжала:
— Она говорит, что решила не звонить в полицию, потому что на другое утро улетала в Нью-Йорк и у нее не было времени на, цитирую, «жалобы». — У Дюваль было недовольное лицо. — Мы просмотрели также его компьютер, однако не нашли и следа писем с угрозами. Надеюсь, наши специалисты смогут отыскать что-нибудь на жестком диске, однако это не главное. — Она поставила себе на колени принесенный портфель. — Я захватила копии писем, а также копию листовки, которую он разбрасывал сегодня на пресс-конференции. — Дюваль достала пачку пластиковых конвертов, в каждом из которых была одна фотокопия, и положила их на стол. — Мне кажется, все это написано одним и тем же человеком. — Дюваль поймала взгляд Фионы, которая все еще не желала помочь ей. — Честно говоря, я рассчитывала, что вы проанализируете их как психолог и скажете мне, что вы о них думаете.
— Что я думаю о чем?
Дюваль поджала губы. Она не рассчитывала на легкий разговор, однако ее больше устроила бы открытая неприязнь, чем упрямое нежелание Фионы идти ей навстречу — в этом она слишком хорошо узнавала себя, чтобы не понимать, что к чему.